— Кто тут у нас? Сладкий малыш Драко?

Я застываю на месте, не в силах пошевелиться. Мне совсем не нравятся их ухмылки. Ох, чёрт, я успел раздеться, но не успел погрузиться в пенную воду, и теперь они облизывают меня похотливыми взглядами, наступая с двух сторон и не давая ни подойти к одежде, ни спрыгнуть в воду под защиту густой пены. О, Салазар, пусть мой голос не дрожит! Но он предательски дрожит, когда я спрашиваю:

— Что вам здесь нужно? Откуда вы узнали пароль?

— О, мы — слизеринцы, и выведать тайную информацию для нас не составляет труда. Шантаж пикантными колдофотками, звонкие галеоны, изысканная лесть — мало ли способов? — почти добродушно объясняет Ургхарт.

— Кажется, мы пришли как раз вовремя, — ухмыляется Уоррингтон, скользя взглядом по моему телу. Я в панике пытаюсь прикрыться, но они хватают меня за руки с обеих сторон, зажимая между своими телами и дышат мне в лицо чесночным соусом, который сегодня подавали к ужину.

— Вовремя для чего? — сиплю я.

— Для того, чтобы распечатать эту сладкую попочку! — гнусно хихикает Ургхарт и шлёпает меня по заднице.

Я взвизгиваю от неожиданности.

— В чём дело, малыш? Ты же хотел, чтобы Поттер сделал это? Не отпирайся, мы слышали, как ты дрочил в душе и выстанывал его имя, ещё до того, как тебя стукнуло бладжером. Га-арри! — издевательски передразнивает этот ублюдок. — Думаю, мы справимся не хуже Избранного, верно, Кассиус?

— Совершенно верно. И этот сладкий ротик тоже не останется обделённым, ведь нас тут двое для тебя одного!

— Отпустите, — без особой надежды шепчу я. Что я могу сделать один против двоих, без волшебной палочки?

— А то что? — веселится Ургхарт. — Твой отец узнает об этом? Какая жалость — совы не летают в Азкабан!

— Тебе полезно узнать, что бывает, когда снимаешь баллы со своих товарищей, — веско добавляет Уоррингтон. — Впрочем, мы, в отличие от тебя - настоящие товарищи. Мы не какие-нибудь звери, и дадим тебе достаточно времени, чтобы ты как следует растянул себя.

— Тем более, что это будет горячее зрелище! — скалится Ургхарт. Его глаза затуманены похотью.

Мне становится дурно, но, не успеваю я подумать, что сейчас потеряю сознание, как они оба внезапно отпускают меня, синхронно вытягивают руки по швам и оловянными солдатиками валятся на кафельный пол.

Я растерянно моргаю. Гарри материализовался, словно из воздуха. Но, возможно, из-за шока и паники я просто не заметил, как он вошёл. Что он вообще делает здесь? Его лицо пылает от гнева. Я знаю, что выражение «глаза мечут молнии» — ужасное клише, но иначе и не скажешь. Кажется, эти молнии сейчас испепелят лежащих на полу мерзавцев. Гарри подходит к ним и ставит ногу в ботинке на промежность неподвижного Уоррингтона. Глаза того расширяются от ужаса.

— Акцио, палочки Уоррингтона и Ургхарта! — тихим зловещим голосом призывает Гарри, и палочки, вылетев из карманов этих двоих, приземляются в его руку. — Что же мне делать с этими палочками? — вкрадчиво спрашивает Гарри, словно размышляя сам с собой. — Помнится, на первом курсе мы с Роном засунули волшебную палочку в нос троллю. Может, мне засунуть эти палочки вам в задницы?

В глазах парней плещется дикая паника.

— Ублюдки! — презрительно выплёвывает Гарри. — Я отдам эти палочки вашему старосте. Он вернёт их вам, если посчитает нужным. И только попробуйте ещё хоть раз тронуть его!

Он отменяет Петрификус Тоталус, и парни с опаской поднимаются с пола, потирая ушибленные головы.

— Вам ясно?! — рявкает Гарри.

— Да, — Уоррингтон и Ургхарт пятятся к выходу. Никто не горит желанием связываться с Поттером, о котором ходят слухи, что он победил тролля, василиска и дементоров, не говоря уже о том, что пережил Аваду, будучи младенцем. Теперь я уже знаю, что знаменитый шрам на его лбу именно от этого смертельного заклятия.

— Святой Поттер желает сам трахнуть нашего принца? — оборачиваясь в дверях, насмешливо интересуется Ургхарт.

— Мы помогли тебе воплотить твою заветную мечту, малыш Драко, ты должен быть по гроб жизни благодарен нам! — выкрикивает Уоррингтон.

— Пошли прочь, ублюдки! — шипит Поттер, и, когда дверь ванной старост захлопывается за ними, заключает меня в свои объятия и крепко прижимает к себе, успокаивающе поглаживая по спине. Я разваливаюсь на части, захлёбываюсь слезами и сотрясаюсь всем телом от нервной дрожи.

— Тише, Драко, тише, всё хорошо, — бормочет Гарри. — Я здесь. Я с тобой.

Внезапно Гарри замечает, что я всё ещё обнажён и, смутившись, выпускает меня из объятий.

— Тебе нужно одеться. Мне уйти?

— Нет, останься, — прошу я.

— Хорошо, — тихо соглашается он и отворачивается, пока я натягиваю штаны и рубашку.

— Чего они хотели от тебя? — спрашивает Гарри, когда я, одевшись, снова подхожу к нему.

— Ты слышал, — в моём голосе горечь пережитого унижения.

— Да, но… почему? Они же твои товарищи по факультету.

— У нас на факультете не принято снимать баллы со своих, даже если они грубо нарушают правила или ведут себя, как подонки.

Гарри хмурится.

— А почему ТЫ здесь? — спрашиваю я. — И как ты узнал, что мне нужна помощь?

Он хмыкает и неопределённо пожимает плечами:

— Суперспособности Избранного!

Я непроизвольно улыбаюсь и шепчу:

— Придурок… Спасибо тебе.

Мы садимся рядом на бортик ванны и опускаем ноги в воду, закатав штанины.

— А знаешь, — вдруг говорит Гарри, — Рон с Гермионой считают, что я немного одержим тобой.

— Одержим? — изумляюсь я. — В каком смысле?

— Ну… Я бы хотел проверить теорию, которую выдвинула Гермиона, но для этого мне нужно твоё разрешение.

— Разрешение на что? — не понимаю я.

Гарри поворачивает ко мне лицо:

— Чтобы поцеловать тебя.

Кажется, я перестаю дышать. Мысленно благодарю Мерлина, что не полил сегодня свой ужин чесночным соусом. И, судя по всему, Гарри тоже не ел его. Его дыхание пахнет шоколадом и корицей. Сладкоежка… Я киваю, и он осторожно берёт в ладони моё лицо с ещё не высохшими дорожками слёз и нежно-нежно прикасается к моим губам. Я всхлипываю ему в рот и прихватываю его верхнюю губу. Он издаёт удивлённый звук и проводит языком между моих губ, приоткрывая их. Я отдаюсь этому поцелую со всей нерастраченной страстью и тоской по моему Гарри. Проходят долгие минуты, прежде, чем он отрывается от меня и, улыбаясь, констатирует:

— Теория Гермионы оказалась верной. Впрочем, как и все её теории.

— И что это значит? — с опаской спрашиваю я.

— Всё это время я пытался убедить себя, что просто хочу узнать, не замышляешь ли ты чего-нибудь, и есть ли у тебя Тёмная Метка? Я рад, что у тебя её нет, но сейчас мне кажется, даже если бы она у тебя была, это ничего не изменило бы в моём отношении к тебе. Ты так нравишься мне, Драко!

— Тёмная Метка? — озадаченно спрашиваю я. — Что это?

— Всё время забываю, что ты ничего не помнишь, — снова хмурится Гарри. — Драко, я… я хотел тебя спросить. Тогда, в Больничном Крыле, почему ты подумал, что мы вместе?

— Потому что ты был первым, чьё лицо я вспомнил. Ты приснился мне в первую же ночь после травмы, — говорю я, — и я подумал, что ты мой парень. Я был так жалок…

— Нет, вовсе нет! — уверяет меня Гарри, гладя по щеке, — я просто тогда решил, что ты, как обычно, издеваешься надо мной.

— Прости, — шепчу я.

— Так ты хочешь этого? — неуверенно спрашивает Гарри.

— Хочу чего?

— Чтобы я был твоим парнем?

— Ты слышал Ургхарта и Уоррингтона, — пожимаю плечами я. — Всё, что они сказали — правда, — моё лицо горит.

— Ох! — Гарри кажется слегка шокированным. — Не думаю, что мы сразу зайдём настолько далеко…

— Нет, конечно нет! — пугаюсь я. — Это просто…

— Я понял, понял, — шепчет Гарри. Теперь его рука вплетается в мои волосы, ласково перебирая их. — Можно я ещё раз поцелую тебя, Драко?

========== Глава восьмая ==========

Сегодня ночью я совсем не могу сомкнуть глаз. Я не знаю, что принесёт мне завтрашний день. Чего мне ожидать от обозлённых и униженных Поттером Уоррингтона и Ургхарта? Да, пока их палочки в кармане моей мантии, у меня есть некоторая иллюзия власти над ними, но ведь палочки рано или поздно придётся вернуть!