В шесть часов вечера Сакура, как всегда, пошла гулять со своим корги. Пёс тянул поводок и рвался впёред, и она, улыбаясь, спешила за ним. Когда они свернули в парк, Саске недолго следовал за ними: часто именно в таких глухих и безлюдных местах совершались нападения на омег. Но иногда проходящие мимо альфы не обращали на неё никакого внимания. Возможно, это объяснялось наличием собаки: животные пахли намного сильнее и ярче, и их запах перебивал все окружающие. К тому же секрет пса окутывал и её, и психологически альфам казалось, что она занята. Видимо, поэтому во время таких прогулок с ней ничего не случалось. Вскоре Саске повернул в сторону дома Сакуры. Он хотел прийти раньше и подождать её там, чтобы поговорить: рано или поздно им придётся это сделать.

Саске стоял под окнами её дома и думал о многом. Он не раз рисовал в воображении свою истинную, но даже не предполагал, что она будет выглядеть как ученица средней школы. В ней было намешано столько всего: наивность, мягкость, доброта ― и одновременно вздорность и целеустремлённость. Сакура походила на самоцвет, переливающийся всеми цветами радуги на солнце, а Йоко ― осколок метеорита. Она, в отличие от Сакуры, была самодостаточной и полноценной и не нуждалась в огранке и обрамлении. А Саске хотел именно этого: быть опорой для своей половинки, рыцарем в сияющих доспехах, героем и господином. Его с Йоко жизнь обречена на провал: они не могли дать друг другу желаемое ― к сожалению или к счастью. И мысли о ней его посещали всё реже, но не проходило и часа, чтобы он не вспоминал истинную омегу. Саске беспокоился за неё, боялся, что с ней может что-то случиться, а его не будет рядом. Но не только благие помыслы направляли его: очень скоро у него начнётся гон, и Саске надеялся, что проведёт его не один. Оставаясь в своей комнате, он давал волю фантазии, представлял, что и как с ней сделает, а самые интересные задумки заносил в дневник. Саске жаждал её подчинения, а без сцепки Сакура не примет его как безраздельного хозяина.

Из-за поворота показалась Сакура. Увидев его, она отшатнулась и обернулась, намереваясь уйти. Но корги потянул поводок, направившись к Саске, и ей ничего не оставалось, как пойти за ним. Пёс, радостно виляя хвостом, вырвался из рук хозяйки и подбежал к нему.

― Хао, ко мне! ― крикнула Сакура, но корги будто не услышал её.

Присев на корточки, Саске погладил животное и взял его на руки. Хао, высунув язык и часто дыша, несколько раз попытался его лизнуть и всё-таки сделал это. Саске вытер щёку тыльной стороной ладони и посмотрел на Сакуру. Она стояла, прижав согнутые в кулаке пальцы к груди, и старалась не двигаться. В её глазах читались волнение и тревога, словно она не знала, чего ожидать. Саске сделал несколько уверенных шагов вперёд, а она ― пару робких назад. Он не хотел её напугать, поэтому остановился и опустил пса на землю.

― Тебе нечего меня бояться. Я не причиню вреда, ― спокойно заговорил он.

― Я в этом не уверена, ― с трудом покачала головой Сакура.

― Скоро ты убедишься в этом, ― мягко улыбнулся Саске и перевёл взор на Хао. ― Может, мы не будем тратить время зря, и ты признаешь во мне своего хозяина, как твой корги?

Глаза Сакуры округлились, и в них отразились гордость и гнев. Наступив на горло своему страху, она продолжила, повысив голос:

― Я никогда не приму тебя как своего альфу! Ты наглый, беспринципный и к тому же бабник.

Улыбка Саске растянулась до ушей, а затем он, не удержавшись, рассмеялся, но, взяв себя в руки, прикрыл ладонью рот.

― За всю свою жизнь я встречался с четырьмя девушками, ― он показал ей четыре пальца, но потом загнул один, ― правда, с первой из них общался только в сети.

Сакура удивилась, приподняв брови, и сразу потупилась, склонив голову.

― Неважно, ― тихо произнесла она, ― прекрати ходить за мной. Ты ничего не знаешь о моей жизни и даже не представляешь, каково это ― родиться омегой.

― Значит, ты горишь желанием быть использованной в каком-нибудь переулке, где тебе никто не поможет? ― строго спросил Саске, слегка наклонив голову, и ненадолго замолчал. ― Каково это ― родиться омегой? ― Он показательно взмахнул рукой. ― Представь себе, знаю. Я хорошо понимаю, что ты чувствуешь.

Сакура с недоверием посмотрела на него и наступила на поводок гуляющего рядом Хао.

― Я тебе не верю.

― Как хочешь, ― пожал он плечами. ― Когда-нибудь я расскажу тебе об этом в более подходящей обстановке.

Взяв на руки пса, Сакура развернулась и пошла к воротам.

― Один вопрос, ― сказал напоследок Саске.

― Какой? ― вполоборота поинтересовалась она.

― Ты меня ненавидишь?

― Да! ― крикнула Сакура и побежала домой.

Её голос звучал как гром во время грозы, а решительность уподобилась холодному ветру, но в ответе было море лжи, неумело скрытой или неприкрытой вовсе.

_________

¹ Додзё — изначально это место для медитаций и других духовных практик в японском буддизме и синтоизме. Позже — места, где проходят тренировки, соревнования и аттестации в японских боевых искусствах (айкидо, дзюдо, дзюдзюцу, кэндо, карате и т.д.).

========== Глава 5. ==========

Комментарий к Глава 5.

К сожалению, по разным причинам у меня не всегда получается выложить главу раньше… Спасибо, что относитесь к этому с пониманием :)

К завоеванию сердца Сакуры Саске, как обычно, подошёл основательно. Проанализировав её увлечения и предпочтения, он составил список того, что они могли бы совершить вместе, а после выбрал лучшее. План, по его мнению, получился превосходным ― оставалось лишь вовлечь её, а с этим были трудности. Саске примерно представлял, с чего стоит начать, но по собственной воле Сакура никогда не останется с ним наедине. Значит, её нужно заставить, и в идеале это должен сделать не он, а кто-то другой. Одного раза будет вполне достаточно ― она попадёт в его ловушку и уже не вырвется оттуда никогда. Саске гордился своей затеей: его глаза горели, как у волка в ночи, а на экране выключенного ноутбука отражался хищный оскал. Он, словно прирождённый охотник, вышедший из укрытия, предвкушал погоню, загнанную в угол жертву и праздничный пир, единственным блюдом которого станет аккуратная омега ― чистая, как весенние воды, начавшие свой путь высоко в горах.

Взяв дневник Сакуры, Саске поудобнее устроился на диване. Он прочитал его от начала до конца уже несколько раз, но по-прежнему испытывал сильные чувства, когда возвращался к нему. Каждое слово было написано ею, и ему оставалось лишь гадать, что она не занесла в блокнот, позабыв или утаив, о чём на самом деле думала. Может, о нём? Как ему хотелось, чтобы это было так. Саске раскрыл записную книжку и положил на лицо. Великолепный неземной аромат окутал его и занял все мысли. С каждым вдохом ресницы дрожали, логическое мышление покидало разум, а верхняя губа невольно приподнималась ― он желал укусить объект вожделения, пометить и попробовать на вкус. Карамельно-шоколадный запах Сакуры сводил его с ума, и он уже не мог думать о ней, как о ком-то чужом: Саске представлял её неотъемлемой частью себя, своей половиной или важной деталью, временно находящейся на расстоянии. Он возбуждался от одной идеи, что однажды наступит день ― и она безраздельно станет принадлежать ему. Он будет брать её, когда и сколько пожелает, а Сакура сможет наслаждаться его ласками и дарить ему себя.

Эта идиллия стояла перед его глазами и затмевала всё менее значимое ― Саске был счастлив, как никогда раньше. Волчьи инстинкты полностью подчинили его, позволив почувствовать себя настоящим альфой, хозяином положения и истинной омеги. Если б Сакура находилась рядом, Саске не раздумывая набросился бы на неё и сделал своей, несмотря на протесты. Он жаждал быть с ней, ощущать в ней свой узел и испытывать один оргазм за другим. Эти мысли медленно, но верно становились его наваждением. Он боялся, что увидит её с чужим альфой и убьёт того на месте, что Сакура предпочтёт ему другого или что кто-то причинит ей вред. Саске размышлял об этом и чем больше посвящал тому времени, тем меньше сомневался: её нужно сделать своей как можно скорее. Фортуна всегда благоволила смелым и азартным людям и не прощала нерешительных и трусливых.