Каким же героем тогда Васильев себя чувствовал. Ходил всё с высоко поднятой головой, вёл себя дерзко, словно мальчишка.

Он подошёл с друганами к барной стойке клуба, названия которого ему уже не вспомнить и закал всей компашке рюмок водки.

Выпив, они начали стрелять взглядами во все стороны, надеясь, что вдруг в кого подходящего попадут. С задницей чтоб и сиськами. Ничего другого они тогда искать не могли с кровью разгорячённой алкоголем.

Один друг отошёл. Второй отошёл. Нашли кого-то. Ну и Вадим нашёл.

Арина тогда была в чёрном платье коротком до неприличия, еле-еле прикрывающем ягодицы и обтягивающем их.

Вадима к ещё незнакомой тогда девушке без имени, сразу притянуло. Он железной стружкой в тот момент стал, а она магнитом, как бы банально это не звучало.

Первыми, Вадима заметили Аринины подружки. Они указали на Васильева, хихикнули.

Арина повернулась в Вадикину сторону. От того пахло спиртом, глаза блестели, лицо расплывалось в дурацкой улыбке.

Вадим без слов дал Арине какую-то выпивку. Коктейль прошедшийся по его кошельку, как моль по шубе. Но это стоило того.

Эффект от поступка был. Лучезарная улыбка.

За вечер и ночь они познакомились, потанцевали, обменялись номерами и даже как-то оказались в одной постели. Как последнее случилось, оба уже не помнили, но проснувшись утром вместе не смутились, а продолжили знакомство.

М-да, Вадим тогда был в ударе. Он пёр к мечтам покруче любого локомотива, сносил преграды, на проблемы смотрел с улыбкой, как на то, что ему без труда удастся преодолеть.

А где он сейчас?

На грани. Улитке ползущей по лезвию ножа и то лучше.

Вадим сидел сейчас у изголовья кровати жены, и притронуться к ней, не смел, как и сказать ей хоть слово. Арина вздрагивала, стоило ему только дёрнуться. Взгляд её, всегда был обращён в стенку, или в веки. Она не могла посмотреть на человека, которого недавно любила. Только не теперь, после его поступка и слов. И пускай вокруг твориться апокалипсис, она не подарит ему взгляда, улыбки и в особенности, прощения.

Ближе к полуночи, Ксения выгнала Вадима спать на свою кровать, а сама осталась с Ариной.

Васильев сопротивлялся, стоял скалой, однако, как увидел, что его голос вызывает у Арины слёзы, отступил.

На следующий день, они прибыли в Ижевск.

***

В южной части на город как будто обрушился гнев божий. Всё везде было чёрное, выжженное огнём с небес. Но нет, не бог это сделал. Это люди пытались остановить всемирный потоп, волну из зелени.

Пытались не долго. Запал пропал, силы кончились, а может всё, что могли сбросить на это, уже сбросили. Может и так. Но была и ещё одна причина, почему борьба могла не продолжаться — все просто сдохли. И доказательства этому были.

На улицах валялись трупы, стояли машины, перекрывающие дороги. Очередная провалившаяся эвакуация.

Люди, загнанные в угол, валялись кучками и поодиночке, почти догнившие. Жалкие баррикады снесены, любое сопротивление сожрано и переварено.

Всё как везде. Привычный ад, ничего примечательного. Да и вообще плевать на него. Вадиму сейчас не было дела до него.

Алес и Марк разыскали в поваленном на бок киоске карту города. На ней быстро нашлась так нужная больница. Как назло, она стояла в северной части города. Это означало, что до неё придётся добираться через разрушенные и заросшие зеленью улицы.

Автобус крайне медленно пробирался до цели, трясясь и скрепя. Местами дороги и тротуары превратились в непроходимые джунгли, или пруды, в водах которых колёса «Вояжа» скрывались почти полностью.

Стальная махина часто останавливалась, чтобы Рустам смог осмотреться и подумать, выбрать лучший маршрут. Порой такие остановки затягивались по разным причинам. В месиве из бетонных обломков и зарослей было трудно разыскать хороший путь, да и то, что зоркий глаз водителя иногда находил, совсем не походило на обустроенное шоссе. И оттого один разок перед продолжением пути, жильцы автобуса сперва обустроили проезд, навалили поверх болотистого скопления грязи брёвна.

Но это были не все трудности, с которыми встречались люди. Они, разумеется, являлись не единственными живыми существами в городе. Из обвалившихся, покосившихся построек, выглядывали такие твари, что от них хотелось немедленно отвести взор.

Люди, спрятанные за бронёй, боялись нападать на монстров первыми. Стрельба начинала громыхать, исключительно, когда те нападали первыми.

Особенно тяжёлый бой случился у потрясающего вида собора с множеством золотых куполов и рыжими стенами. Святое место с недавних пор служило прибежищем полусотне голодных чудищ. Большая часть из них понеслась на автобус, стоило только тому приблизиться слишком близко.

Металлические бока «Вояжа» изрядно исцарапали и оплевали едкой дрянью, шипящей, но не способной прожечь броню.

Дальше всё шло легче. Автобус помаленечку приближался к цели, проезжая улочку за улочкой.

Вадим, Алес и Стёпа готовились к выходу, облачались во вновь улучшенные комбинезоны. Старик сделал для них ещё немного брони из кожи, мелких железок и кольчуги, подбавил чутка резины в конструкцию костюмов. Снаряжение пожарных уже почти не угадывалось в них. Теперь они больше походили на облачения героев из древних сказаний, или фэнтезийных историй. Если бы не кустарность, грубость этого всего, то можно было представлять себя воином добра, идущим на защиту света и справедливости. Но, это лишь металлолом, надетый поверх помятых, заштопанных костюмов пожарных. Да и происходящее в мире не походит на добрую сказку о борьбе добра против зла.

Автобус остановился. Собирающаяся тройка не обратила на это внимания. «Вояж» за последние полчаса раза четыре вставал.

— Ребят, идите сюда. — Позвал их Рустам.

Группа пошла к нему, а остальные последовали за ними.

— Приехали мы. Дальше не проехать.

Вадим и Алес по очереди заглянули в лобовую бойницу. Дорога упиралась в густо стоящие деревья и кустарник испускающий дымку.

— Дру-гая дрога есть? — Спросил у водителя поляк.

— Нет. Это прямой путь к больнице. Объездов нет. Я поглядел по карте. — Ответил Рустам расстроенным голосом.

— И что же, это всё? Приехали, получается? — Задал вопрос сразу всем Стёпа.

— Ну, уж нет. — Вадим растолкал народ и пошагал обратно в заднюю часть автобуса.

— Ты куда? — Долетел до Васильева голос Марка.

— Я так просто не сдамся. У меня моцык есть. Я на нём поеду, как раньше. Ксень, давай список сюда.

Врачиха подбежала к Вадиму и вручила ему бумажку, расписанную аккуратно выведенными буквами. Из букв получались спасительные для Арины непонятные слова, абракадабра, названия лекарств.

Вадим сунул листок в поясную сумку.

— Поосторожней там. — Попросил старик, помогая Васильеву вытащить питбайк на улицу. — Как вдруг чего, зови на помощь по рации.

— Ладно, дед. — Ответил на просьбу Вадим, перед тем как напялить противогаз.

Питбайк взвыл и ринулся к еле видимой тропе, оставшейся от дороги. Под кронами увеличивающихся каждый день древ, круглыми сутками царил мрак, то не полный, а то абсолютный.

Железный конь и его наездник, своей скоростью отгоняли от себя ядовитые пары. Колёса разбрызгивали грязь и не понятные субстанции, порой светящиеся мерзкими оттенками зелёного.

Кустарник скрывал за собой кости людей и остовы раскуроченных машин. Жители, прожившие в Ижевске всю жизнь, бежали из него до последнего, даже когда уже не было ни шансов, ни смысла.

Эвакуация захлебнулась в крови, но люди всё пытались убраться отсюда. Они собирали вооружённые отряды и с боем пробивались к дороге в менее ужасное завтра. Далеко не у всех вышло задуманное.

Еле стоящее здание больницы появилось через пять минут езды. За ним находились другие, с разными степенями разрушения.

Вадим проехал мимо сломанного и вдавленного в землю шлагбаума. Здесь дорога была, хоть и не везде, и не всегда с асфальтом.

В помещение для охраны Васильев не заглянул. Погром в нём, указывал на то, что там уже давно ничего не было. И сюда человек как-то умудрился добраться и забрать себе жизненно необходимое. Или, они не добирались, а изначально были здесь. Может, прямо сейчас на Вадима из окон смотрели выжившие, целились в него и думали, стрелять им, или не стрелять.