И в руке у нее уже меч, такой же появляется и у Кьеко.
«Зачем ты это делаешь? Зачем устроила все это?»
Но темная копия Кьеко лишь пожимает плечами:
«Все хотят жить».
С напором львицы противница набрасывается на Кьеко, и эхо от столкновения мечей рассыпается по безразмерному пространству.
Изо всех сил обхватывая рукоять, Могами едва удается стоять на ногах. Слишком свежо воспоминание о заточении в крохотном сундуке под давлением мглистого моря.
«Мио, Куон, Натсу, Сецука… зачем ты разбудила их?»
Но девушка в ответ лишь слегка приподнимает уголки губ. Мечи с противным лязгом скрещиваются снова и снова, и напор фальшивой Кьеко заставляет настоящую Могами пятиться назад.
«Хм, было забавно наблюдать за тем, как они, примеряя твою личину, воображали себя настоящими. Но пока они состязались и играли в эту игру, я могла беспрепятственно собрать все осколки. Они и сами не поняли, как помогли мне».
Звон стали пронзает воздух в опасной близости, лезвия ранят, царапают кожу. И Могами Кьеко приходит в голову мысль: что случится, если она проиграет? Станет последним осколком в коллекции? А может, она и так уже мертва?..
«В тебе последний осколок. — Соперница налегает сильнее, ее глаза загораются чудовищной яростью. Блокируя удар, Кьеко чувствует, как ступни промокают в морской воде. Только не это, только не снова в ящик! — Отдашь его, и все закончится. Я смогу…»
«Никогда!..» — Могами в гневе замахивается мечом, и сражение разгорается с новой силой, с большим жаром, большей неистовством. Два антипода, равных по силам и способностям, они готовы разорвать друг другу горло при первой же возможности. Хватит малейшей неосторожности, секундной заминки, чтобы другая воспользовалась моментом и нанесла удар. Но ни одна, ни вторая не желают сдаваться. Ни одна не отступается от заветной цели. Однако, Могами Кьеко, едва вырвавшаяся из плена, не может позволить кому-то вновь отнять свободу. Даже тигр, претерпевающий пытки долгие годы напролет, однажды взорвется от бешенства, и эта переполняющая сердце ненависть поможет разорвать цепи и наброситься на надзирателя, заточившего в клетку. Возможно, именно это и стало той каплей, что перевесила чашу весов.
Внезапно все прекращается. Тигрица и пантера замирают, словно само время останавливает их бой. Тишина звенит так громко, что закладывает уши.
У темной копии Кьеко впервые в удивлении округляются глаза. И она, покачнувшись, летит на землю. Падает. Черный песок взвивается вокруг нее причудливым ореолом, песчинки кружатся в воздухе несколько секунд, а затем снова опускаются на землю. Мечи выскальзывают и рассыпаются на мельчайшие крупицы, сливаясь с прибережным песком. Вот и все?
Могами не может пошевелить и пальцем, каждый нерв в ее теле натянут так крепко, что вот-вот порвется от натяжения. Кьеко опускается на колени. Глухо кашлянув, она чувствует, как вязкая жидкость стекает из уголка рта. В странном непонимании она осматривает себя.
Ее живот… но почему? Она пронзила мечом своего двойника, так почему же кровь течет и у нее самой. Как… зачем…
Темная копия Могами Кьеко лежит на спине посреди черного песка и тоже держится руками за живот. Она тяжело дышит, кровь прилипает к ее черным волосам. Настоящая Кьеко смотрит на ту, что совсем недавно желала ей смерти, и чувствует пронизывающий холод, чувствует, как тепло постепенно покидает тело. У Могами кружится голова… в конце концов… все должно было закончиться вот так?.. Как же глупо…
«Мы — то, во что сами верим», да? Вот только, во что веришь ты, Кьеко?
Как вдруг вспышка осознания озаряет мысли кристальной чистотой. Всего лишь догадка, но может быть…
Собрав последние силы, Кьеко на дрожащих ногах приближается к своей темной сущности. Спотыкается, хрипло кашляет, но все же добирается, падая около девушки, и кладет ей руку на плечо. В эту секунду Могами ощущает крепкую связь с бывшей соперницей: «Ты ведь знала, что не сможешь победить меня… как и я тебя…»
Девушка со спутавшимися черными волосами смотрит на нее не так, как раньше… иначе. По ее щеке скатывается слеза, а губы складываются в едва заметную улыбку, и Кьеко наконец понимает: «Ты это я».
Сколько раз ей об этом кричали, как долго молили и звали на помощь, но Кьеко предпочитала не слышать. Сколько сундуков она успела создать и спрятать на дне моря? Сколько чувств и желаний упорно запирала на замки? Могами всецело осознает это только сейчас, когда последние частицы жизни покидают ее тело.
Кьеко нежно обнимает свое второе «я» и та устало вздыхает, но улыбка не стирается с ее лица: «Спасибо», — шепчет она, когда ее кожа начинает излучать свет. Девушка вспыхивает и неспешно растворяется, проникая в тело настоящей Могами. В ту же секунду Кьеко становится очень тепло, рана на животе затягивается. Эта девушка была той частью Могами, что она прятала и отвергала все это время. Она была воплощением всех самых темных, самых ненавистных чувств, которые Кьеко желала отвергнуть, но в конечном итоге эти эмоции приняли живую, осознанную оболочку. И тогда она заперла ту часть себя, которую не желала признавать. Не смогла растоптать в себе, но заперла.
Вот только невозможно им существовать порознь, иначе обречены на гибель обе. И единственное, чего желала ее сестра-близнец, так это быть принятой.
Могами неровно выдыхает. Сердце у нее болит и колется, но отчего-то кажется, что так лучше и правильней. Они снова вместе, снова одно целое, и мысли двойника теперь ее мысли.
Осколки души, высыпаются из мешочка, а затем, будто намагниченные, тянутся к Могами, впиваются в спину, больно колясь, и проникают под кожу. Ноги подкашиваются, Кьеко сжимает руками свои дрожащие плечи, подавляя крик, рвущийся из груди.
Болит? Ничего… это хорошо, что болит. Потому что принимать всегда больно.
Мерцающие силуэты спускаются к черному побережью. Их игра окончена. Вспыхивая, призраки налетают на Кьеко и растворяются, сливаясь с ее существом. Их воспоминания, несбывшиеся мечты и свершившиеся горести, их непреодолимое желание жить — все это наваливается на Кьеко с той же силой, с которой небеса обрушиваются на землю. Все эти личности — Могами создала их, потому что они были ей нужны, необходимы, чтобы выжить. Однако пришло время вернуть все на свои места. Заново переживая все события, эмоции и мысли своих второстепенных «я», Кьеко чувствует, как ее сердце становится таким тяжелым от этих знаний, что клонит к земле с невероятной силой.
Без смирения невозможно начать двигаться дальше. Потому что в противном случае, каждую секунду своего существования ты будешь заново переживать момент того события, которое с тобой приключилось, будешь слышать эхо тех мыслей, с которыми никак не можешь примириться. Это отвратительное, мерзкое мгновение не останется в прошлом, нет, оно растянется до невероятной величины и станет твоим настоящим. Пока все остальные стремятся вперед, меняются, преображаются, падают, спотыкаются, рассыпаются и снова возрождаются, ты стоишь на месте. Ты врастаешь в землю и усыхаешь. И такому как ты нет жалости… верно, Кьеко?
Могами сжимает в пальцах черный песок и безмолвно плачет, принимая боль каждого кусочка своего «я». Только в ее сердце все они обретут покой. Только смирившись с самыми темными и эгоистичными помыслами, получится сделать шаг вперед.
Порыв ветра подхватывает Кьеко и поднимает вверх на призрачных крыльях. В ту же секунду мир вокруг теряет свою черноту. Чем выше поднимается Могами, тем он ярче, и окрашивается в светлые оттенки. И Кьеко уже почти настигает долгожданный выход, но прежде чем вырваться на свободу, она замирает. Кажется, осталось что-то еще.
Блеклый едва заметный образ Нисиды Айяно возникает перед Могами. Пусть Нисиды здесь уже нет, но тусклый отпечаток ее души еще сохранился. Айяно улыбается, ее лицо выражает безмятежность, и эта умиротворяющая нега настигает Кьеко, нежно опутывает витиеватыми сетями. Перед глазами у Могами все уже покрывается белоснежной пеленой, когда она слышит тихое: «Всё хорошо».
