— Не нужно так геройствовать, сестрица. — Судьба нашла самую плотную, золотую нить, которая сейчас немного порвалась, и повязала на ней узелок. Фортуна вздрогнула от прикосновения к своей нити жизни, но затем боль отступила, хотя стрела все еще находилась в ее сердце.

— Спасибо, — выдохнула богиня.

— Не за что меня благодарить. Я лишь облегчила твою боль, но ее источник никуда не делся, и пожар в твоем сердце в любой момент может разгореться опять. Ох и беда с тобой, сестра.

Фортуна ничего не ответила и лишь молча наблюдала за тем, как Судьба перебирает в руках переливающиеся на свету шелковые нитки. Одна из нитей сверкала особенно ярко. Судьба взяла ее в руки и протянула сестре.

— Вот эта принадлежит ему. Видишь? — богиня провела указательным пальцем вдоль красного шелка, — не один раз она висела на одной единственной ниточке, готовая порваться в любой миг, но затем снова становилась толще и прочнее. Его жизнь, как и его будущее непредсказуемы даже для меня. Этот человек слишком часто ввязывается в авантюры. Он растрачивает свою жизнь понапрасну и однажды пожалеет об этом, можешь мне поверить. — Судьба прикоснулась своими острыми ноготками к нитке там, где она сияла особенно ярко. — Но сейчас его нить в моих руках. И я могу порвать ее в любой момент, только попроси.

Фортуна накрыла ее пальцы своей рукой.

— Не нужно. Это не принесет мне облегчения. — Пальцы девушки случайно прикоснулись к красной нитке, и в ее голове тут же вспыхнули яркие образы. Но были то ее воспоминания? Или…

Судьба заглянула в глаза сестры и все еще колебалась, но затем вздохнула и положила нить на место.

— Но ведь он предал тебя.

— Пусть так, но… — Картинки-образы все еще кружились в голове Фортуны, а затем она вдруг кое-что поняла, и ее глаза азартно блеснули. — Я с этим разберусь сама.

Комментарий к Часть 2

*Готическая роза в архитектуре символизирует колесо Фортуны и выражает цикличность времени.

========== Часть 3 ==========

Предана,

Мне и мною предана.

И сполна изведала рождение и смерть

В каждом миге…

Блуждая по улицам то одного города, то другого, Фортуна прокручивала в голове события из своей жизни, и воспоминания, соединяясь между собой, превращались в ленту кинофильма, заполненную самыми разными кадрами. Богиня слонялась по переулкам, и все больше принятых ею решений и совершенных поступков вспыхивало в ее голове. Она дарила удачу первому, кто угощал ее сладким вином, и не обращала внимания на тех, кто был готов отдать последнее ради одного ее взгляда. Все, что ей было нужно — развлечения.

Фортуна любила игрушки. А теперь, что за насмешка, она сама стала ею.

Тем временем Эмиль становился все богаче и успешнее. Удача, которой его одарила богиня, приносила ему богатство и успех. Карьера, деньги, девушки, признание — все оказалось в его руках. А Фортуна лишь наблюдала за ним издалека и отчего-то медлила, предпринимать каких-либо действий не спешила.

Но в конце концов она все-таки пришла. Эмиль усмехнулся, когда заметил девушку в объемной шляпке в своем кабинете. Фортуна сидела за его столом, облокотившись о спинку стула, и держала в руках бокал, что был наполовину наполнен красным вином. Она посмотрела на своего бывшего протеже, чуть сощурившись. Трудно было определить, есть ли в ее взгляде капля заинтересованности или ненависти, была лишь отстраненность.

— Все же явилась?

Те же глаза, то же лицо, но совершенно другой человек. И все равно при виде него, сердце Фортуны продолжало больно сжиматься, а стрела вонзалась глубже в грудь, колола самое сердце. Но на лице у богини не дрогнул ни один нерв.

Эмиль опустился на диван. Его рубашка была наполовину расстегнута и сплошь измазана пятнами краски, но его не особо заботил неопрятный вид. Совсем не изменился… или изменился полностью?

— Соскучилась по мне?

Фортуна поднесла бокал к губам и сделала небольшой глоток. Но алкоголь оказался совершенно безвкусным и оставил лишь горькое послевкусие.

— О, я знаю, зачем ты здесь. Наверняка хочешь о многом меня расспросить.

— Нет. Вовсе нет.

Он смотрел на нее лукавым блестящим взглядом. Выражение его лица так и кричало: «Видишь? Мне удалось провести тебя, богиня Удачи!»

Фортуна подняла бокал на уровень глаз, и посмотрела на юношу сквозь гранатовый цвет вина. Забавно, но казалось, что лицо Эмиля вдруг приобрело совсем иное выражение. Будто бы искаженное отражение лица в бокале могло ей что-то поведать, — глупость.

— Не смотри на меня так. Ведь я всего лишь человек, а ты гораздо хуже меня. Тебе ведь доставляет удовольствие играть человеческими жизнями?

Эмиль ожидал, что вызовет у нее вспышку гнева, надеялся ее спровоцировать, но она лишь усмехнулась.

— Запомни, глупый мальчик, все, кто ко мне приходил, сами желали быть обманутыми, — ее глаза с озорством блеснули. Казалось, ее этот разговор даже веселил. — Вы сами, а вернее, — ваши эгоистичные желания и мечты породили меня.

Его взгляд потемнел.

— Думаешь, это ты сделала меня успешным?

Девушка подняла подбородок и посмотрела на Эмиля поверх бокала. Тень от широких полей шляпы неровно упала на ее лицо, из-за чего ее глаза вспыхнули ярче.

— Кто же еще? Я выбрала тебя.

— Именно, выбрала. А почему ты это сделала?

Уголок ее губ пополз вверх.

— Ты заметила меня, потому что тебя впечатлили мои картины. Из всех людей ты улыбнулась именно мне, а значит, я действительно талантлив. Значит, я в самом деле тот, кто заслуживает… все это! — Он обвел руками богатое убранство отеля. Его глаза горели лихорадочно, почти безумно. Он что-то пытался ей доказать, но богине все это было совершенно безразлично. Ее задумчивый взгляд остановился на вине в бокале.

— Как же ты все-таки… глуп, — вздохнула она.

— Чт… что?!..

— История запомнила многих великих людей, не так ли? — она осторожно сделала глоток и, закрыв глаза, медленно облизнула губы. А когда снова посмотрела на своего бывшего подопечного, ее взгляд был уже совершенно другой. — А знаешь, сколько точно таких же гениев так и остались за кулисами? Знаешь, какой вклад в науку и искусство они могли бы внести? Знаешь, как сильно изменился мир, если бы…

Зачем она это говорила? К чему вообще этот разговор? Эмиль никак не мог понять. Фортуна смотрела него внимательно, изучающе, а затем ехидно улыбнулась.

— Не знаешь. Ты об этом понятия не имеешь и никогда не узнаешь. А вот я знаю. Я помню каждого из них. Огромное количество по-настоящему одаренных людей не задержались в летописях истории. А знаешь почему?

Она поднялась. Эмиль наблюдал за ней с опасением.

— Потому что чтобы стать знаменитым, мало быть чертовски хорошим в своем любимом деле, одного таланта недостаточно. Нужно либо иметь при себе эти зеленые банкноты, которые в вашем мире обладают особенной магией, либо знать могущественных покровителей, либо, хм-м… либо нужно рассмешить меня!

Внезапно она прыснула пугающим смехом. Богиня Удачи все смеялась, смеялась и никак не могла остановиться. Этот странный нездоровый хохот был почти истерическим. Это был тот самый смех, который она никогда не была в силах контролировать. Эмиль еще никогда не видел ее такой.

За весь вечер она сделала всего пару глотков вина, но вела себя так, будто была пьяна в стельку.

Когда эта вспышка наконец прошла, Фортуна затихла. Ее глаза потухли, а уголки губ все еще оставались приподняты.

— Если ты талантлив и беден, на тебя не посмотрит никто, как бы гениален ты ни был, мальчик мой. — Она достала золотой портсигар, закурила и выдохнула струю ядовитого дыма.

Эмиль терпеть не мог, когда она так его называла. «Мальчик» — это обращение звучало слишком снисходительно. Фортуна знала, как задеть его. Знала, как заставить его почувствовать себя ничтожеством.

— Истинный талант невозможно не заметить! — Эмиль вскипел. — Его не растопчет ни время, ни обстоятельства, потому что именно эта особенность и отличает гения от просто неплохого творца, разве не так? Подлинный гений так или иначе все равно привлечен к себе внимание общества. Если эти «гении», о которых ты говоришь, так и остались никому неизвестны, так значит, они и не были гениальны. Значит, они не были достаточно талантливы, чтобы их заметили и запомнили.