Ника схватила со столика свой планшет, открыла электронную почту, создала новое письмо и присоединила к нему давным-давно заготовленный файлик «Резюме». Отправила и молитвенно сложила руки. Господи, пусть хоть на этот раз наконец-то повезет!

***

Большую часть времени Кейден куда-то падал. Иногда проваливался в беспамятство, в блаженное забытье, в спокойное и желанное ничто. Иногда срывался и летел, корчась от боли, вниз, вниз, вниз, в бездонную черную пропасть, где на самом дне шумела могучая река, и он знал, что, когда долетит до дна, этот поток унесет его туда, откуда нет возврата.

Иногда – и это были самые удивительные, самые необходимые ему минуты – чьи-то нежные руки утешали его. Тогда боль совсем уходила, и сознание немного прояснялась, и кажется, он просил это дивное существо, этого ангела: «Еще, еще», и снова чьи-то руки успокаивали его, убирали боль, приносили умиротворение и прохладу.

А потом всё изменилось. Кейден пришел в себя и несколько мгновений лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к ощущениям: слабость, невероятная усталость, но ничего не болит. Он наконец решился, открыл глаза и приподнял голову, осматриваясь. Оказывается, он в какой-то лачуге, валяется на короткой, неудобной кровати, где даже ноги едва помещаются. Рядом печь, которую недавно разжигали: угли еще тлеют. Пара криво прибитых полок с кое-какой посудой, сбоку стол и две табуретки. В противоположной стене – открытое настежь оконце, сквозь него внутрь проникают солнечные лучи, и видно, как на свету танцуют пылинки. Там, за окном, поют птицы и жужжат какие-то насекомые, и шумят деревья на ветру, и продолжается жизнь. А здесь нет никого. Он в этой бедняцкой хижине совсем один.

Кейден сжал кулаки, стиснул зубы, кажется, замычал – потому что такие простые движения потребовали огромных усилий, – потом все-таки сумел сесть. Опустил босые ноги на дощатый пол, попробовал было встать, но сил уже не осталось, так что он тяжело откинулся на стену и снова прикрыл глаза.

Сколько он просидел – час или минуту – Кейден и сам не мог бы сказать. Из состояния полудремы его вывел новый звук: скрипнула входная дверь. Он тут же открыл глаза и уставился на вошедшего. Оказалось, это какая-то девчонка – совсем молодая, небольшого роста, хорошенькая. На голове – целая копна кудрявых волос, огромные глазищи… Она закрыла за собой дверь, потом прижалась к ней спиной и замерла, глядя настороженно и в то же время смущенно. В руках у девчонки было что-то вроде пучка травы – в воздухе разлился горький, дурманящий аромат.

– Кто ты? – прохрипел Кейден: голос не слушался.

– Юна, – ответило создание.

– Где я?

– В заброшенном доме лесника в Дальнем лесу.

– Что я здесь забыл?

– Ты был ранен, очень серьезно. Мы с моим другом привезли тебя сюда, потому что до деревни ты мог не дотянуть.

Кейден прикрыл глаза, вспоминая. Охота. Кабан, который вдруг бросился на него, хотя это казалось невозможным. Так быстро всё произошло, он даже среагировать не успел. Рик… Где же Рик, почему не помог?

– Давно? – спросил он, снова взглянув на свою собеседницу.

– Третий день пошел, как ты здесь. Я боялась, что не выживешь, но ты сильный.

– Как же я выжил?

– Господь помог.

Девчонка, назвавшаяся Юной, улыбнулась, шагнула к столу и положила на него свои цветочки, а в руки взяла стоящую на столе деревянную кружку. У Кейдена от ее улыбки вдруг защемило сердце.

Она подошла к нему ближе и протянула кружку.

– Сможешь сам держать? Это травяной отвар, целебный. Он тебе сил придаст.

– Лучше ты.

Кейден выпрямился, а Юна поднесла кружку к его губам, наклонила так, чтобы можно было пить. Он сделал несколько глотков какой-то горькой гадости, и по телу разлилось тепло.

Юна вернулась к столу, поставила кружку и принялась собирать в пучок свои пышные волосы. Кейден откинулся было на стену, но тут же снова выпрямился – почувствовал, что больше не в силах игнорировать потребность, которая давно напоминала о себе.

– Подойди, – позвал он.

Юна обернулась, посмотрела вопросительно. Кейден встал на ноги, с удовольствием отмечая, что сил и правда прибавилось.

– В уборную надо, – буркнул он, стараясь за грубостью скрыть смущение. – Поможешь дойти.

Он сделал пару шагов, пошатнулся, и на секунду ему показалось, что сейчас не удержится на ногах, рухнет на пол, но Юна уже была рядом, и Кейден схватился за нее обеими руками. Она охнула, пробормотала: «Тяжелый какой», но потом обняла его одной рукой за талию, а Кейден положил руку ей на плечо, и они медленно направились к выходу. Снаружи Юна помогла добраться до ближайшего дерева, подождала, пока он обопрется о ствол, потом заявила:

– Нету тут никакой уборной. Я подальше отойду, не бойся. Не буду смотреть.

– Я боюсь? Тебя? – рыкнул он вслед. – Очень смешно.

Но Юна уже отошла и, конечно, не слышала.

Вот уже два с половиной месяца Ника работает корректором в журнале «Новые времена». Наконец-то в ее жизни настала светлая полоса, и прикатил грузовик с пряниками.

«Новые времена» – журнал старый и авторитетный, выходит раз месяц, публикует преимущественно острые статьи на политические и экономические темы – вперемешку с рекламой. Реклама в журнале стоит дорого, но продается хорошо. Насколько Нике известно, даже несмотря на кризис в печатной отрасли, «Новые времена» неплохо себя чувствуют.

Зарплату сотрудникам платят… ну, приемлемую. Нике теперь хватает не только на самое необходимое, в том числе аренду ее крошечной квартиры, но даже на шоколадки почти каждый день или посидеть иногда вечером с Данизой в недорогом кафе, заказать на двоих маленький чайник зеленого чая с мятой и стрескать по пирожному. На серьезные увеселения и красивую столичную жизнь, конечно, ничего не остается, да и откладывать деньги не выходит, но Нике и в голову не пришло бы жаловаться: не так уж сильно нужна та красивая жизнь, а скопить определенную сумму на давнюю мечту – ноутбук – у нее обязательно получится, как только завершится ее испытательный срок и ей прибавят зарплату. Ника надеется, что это прекрасное событие произойдет уже в текущем месяце – сколько же можно ее испытывать, забыли все про нее, что ли? Рано или поздно она наберется смелости и наконец-то поговорит на эту тему с Леннардом.

Леннард Олден – и главный редактор «Новых времен», и важнейший стратегический ресурс: именно благодаря его гениальному руководству журнал на голову опережает конкурентов. А еще Ленни – красивый мужчина с открытой белозубой улыбкой, энергичный и веселый, он умудряется ежедневно заряжать своей энергией и желанием работать их дружный коллектив. Вся редакция знает, что его очень ценит госпожа Ивен Гарей – за активность, предприимчивость и организаторские способности.

Ленни сменил бывшего главреда Венса Тайвера на этом посту чуть больше года назад. А всё потому, что господин Тайвер как-то раз – точнее, в очередной раз – в пух и прах разругался с женой, госпожой Ивен, сильно обиделся и уехал куда-то искать приключения; когда пару месяцев спустя он вернулся в город, госпожа Ивен сообщила ему, что у журнала новый главный редактор, из-за чего Венс Тайвер еще сильнее разозлился и снова куда-то удрал. Всеми этими подробностями с Никой по секрету поделилась ее новая подруга Даниза. Ника уверена, что секрет этот – давно не секрет ни для кого в их редакции.

Госпожа Ивен Гарей – генеральный директор группы компаний «Республика», в которую, помимо «Новых времен», входит также несколько бизнесов, более или менее прибыльных: издательство, студия веб-дизайна, небольшое информационное агентство, несколько сайтов различной тематики и еще какая-то ерунда. Сама госпожа Ивен, повесив журнал на Ленни Олдена, занимается преимущественно делами своего любимого издательства «Толк». Насколько Нике известно, дела эти у издательства идут не очень – спасибо чертову «Книжному дому», вытеснившему с рынка большинство мелких рыбешек. «Толк» что-то регулярно издает, но, кажется, еле сводит концы с концами. Ника иногда думает, что однажды непременно поговорит о своей книге с главредом издательства, высоким седым мужчиной, которого она лишь пару раз видела издалека. Потом отмахивается от этой мысли: во-первых, безнадежно, «Толк» принципиально не сотрудничает с начинающими авторами. Во-вторых, страшно – что, если «толковый» главред тоже назовет ее графоманом, как тот высокомерный тип из «Книжного дома», господин Уж-Я-То-Разбираюсь-В-Настоящих-Талантах?