Лора сделала широкий жест рукой и показала на лежащую перед ней стопку бумаг. Ника поняла, что это не что иное, как распечатка ее книги. От волнения сердце забилось еще быстрее.

– У вас определенно есть талант и стиль, – продолжала госпожа Берталь. – Я вижу потенциал в этой истории. Но чтобы «Книжный дом» выпустил ваш роман, необходимо внести некоторые изменения. Если вы согласны, мы сейчас же подпишем договор и начнем работу.

– Изменения? – машинально переспросила Ника, разглядывая кабинет: минимум мебели, стол, где царит идеальный порядок, стеллаж с выпущенными в издательстве книгами… тут, конечно, нет и сотой доли того, что издал «Книжный дом» за годы своего существования. Интересно, а ее книгу, когда она будет напечатана, эта строгая Лора сюда поставит?

– Во-первых, ваша история заканчивается хэппи-эндом, – начала объяснять Лора. – А лучше будет, если герои в финале расстанутся, и вы напишете сиквел. Мы можем заключить с вами договор, скажем, на пять книг с этими героями. Хэппи-энд перенесете в финал пятой. Читателей надо держать в напряжении до последней страницы, понимаете? Второе и главное: мы можем издать ваше произведение в серии «Женский роман» – она популярна и хорошо продается. Но объем книги велик для серии. Общее количество знаков надо урезать процентов на тридцать или тридцать пять, а лучше сорок. Можете смело выкидывать длинные рассуждения, в которых герои сомневаются в правильности своего выбора, всякие там внутренние монологи и подобное – в романтическом фэнтези для домохозяек они ни к чему. Сколько времени уйдет у вас на эту работу?

Ника мгновенно спустилась с небес на землю, пальцы мертвой хваткой вцепились в сумочку. Урезать почти половину книги! Да эта женщина с ума сошла?

– Я не могу согласиться… на такое количество сокращений, – волнуясь и мысленно проклиная саму себя за дрожащий голос, ответила Ника. – Что касается сиквелов… Дело в том, что я не вижу продолжения для этой истории. А высасывать его из пальца я не хочу… и не буду. Лучше написать новый текст… чем издеваться над существующим.

Лора Берталь подняла бровь и несколько секунд смотрела на Нику, как на какого-нибудь экзотического зверька, предположительно, бешеного.

– Милая, вам сколько лет? – наконец заговорила она. – Откуда такая наивность? Вы правда думаете, будто ваш текст настолько гениален, что ему не нужны редакторские правки?

– Одно дело правки! – тут же воскликнула Ника, возможно, громче, чем следовало. – И совсем другое дело – выкинуть полкниги и переписать финал! Что же тогда останется? У вас слишком жесткие условия!

– Уж какие есть! – Лора развела руками. – Между прочим, не самые плохие для никому не известного автора.

– Плохие, – буркнула Ника себе под нос. – Я совсем не такого ждала.

– Давайте я объясню вам всё начистоту, – елейным голосом заговорила Лора. – А то вы, похоже, не понимаете ситуации. Авторов много, и все хотят быть изданными. А издательств мало. «Книжный дом» – самое крупное и успешное. Нет, вы можете, конечно, попытать удачи у кого-нибудь из наших конкурентов. Походите по рынку, поторгуйтесь. Но учитывайте, что число этих самых конкурентов последние годы стремится к нулю. Даже если вам удастся заинтересовать кого-нибудь своим текстом, тираж будет крошечный, само издание – обнять и плакать, зато редакторских правок окажется не меньше. Потому что во всех издательствах, Ника, есть свои устоявшиеся серии, в которые вы точно так же не вписываетесь, а внесерийные издания в наше время – редкость, да и продаются хуже. Решение за вами. Вы можете согласиться на мое предложение. Можете не соглашаться. В целом, скажем откровенно, отсутствие вашей книги в свободной продаже человечество как-нибудь переживет.

Нике вдруг стало всё безразлично. Хотелось, конечно, высказать этой дуре прямо в лицо, что она думает о ней и ее правках. Только какой смысл? Понятно, что чудо отменяется: ее книга никогда не будет напечатана.

Ответить, впрочем, она всё равно бы не успела – открылась дверь, и в комнату влетел какой-то светловолосый, субтильного телосложения мужчина в белой рубашке.

– Лора, вопрос есть. А, ты занята?

– Привет, Элиот, заходи. У меня тут юный автор, но мы уже почти закончили.

– Вот эта?

– Да.

– Толковая хоть?

– Толковая, но упрямая, не соглашается вносить изменения.

– Ну и зачем ты тратишь на нее время? Тебе авторов не хватает? Да я тебе пять штук таких же за минуту найду.

Ника вскочила на ноги, с яростью посмотрела на злобную Лору, потом перевела взгляд на гадкого тощего Элиота. Да что, в конце концов, эти люди себе позволяют?

– Как… вам… не стыдно! – выкрикнула она, задыхаясь. – Я же стою здесь, перед вами, а вы обо мне… Словно меня тут и нет… Говорить о человеке в третьем лице в его присутствии – невоспитанно!

– Видишь, какая? – хмыкнула Лора.

– Ой, всё, – махнул рукой белобрысый. – Гони ее в шею, не трать нервы.

– Да нет, там интересный стиль, и в целом бы вышел толк, но… Похоже, нам не по пути.

– Нам не по пути, потому что я не буду уродовать свою книгу! – Ника свела брови. – Я в нее душу вложила! Спасибо за совет, я обращусь в другие издательства!

– Вы свободны, девушка, – холодно ответил тощий Элиот. – Дверь прямо перед вами. До свидания.

Ника обернулась, взглянула еще раз на Лору – та молча кивнула.

– Ну и прекрасно. Прощайте!

Она потянулась и схватила свою куртку со спинки стула, но при этом перевернулась сумочка, которую Ника держала в руках, и из нее, в полном соответствии с законом подлости, посыпалось содержимое: кошелек, ключи, расческа, зеркальце и куча других мелочей, включая блокнот и пилочку. Ужаснее всего, что старенький телефон допотопной модели тоже вывалился на пол, и от него тут же отлетели задняя крышка и аккумулятор.

Ника глухо охнула и бросилась собирать свое имущество. У телефона, оказывается, еще и стекло треснуло – неизвестно, будет ли вообще теперь работать. Денег на новый телефон у нее нет и пока не предвидится. Черт бы побрал этот «Книжный дом» со всеми его редакторами, хоть главными, хоть второстепенными! Пока Ника трясущимися руками, с трудом сдерживая рыдания по потенциально почившей технике, запихивала вещи обратно в сумку, Лора Берталь хихикала, а белобрысый Элиот ухмылялся и комментировал процесс:

– Ну что же вы, милая! Аккуратнее надо быть. Вы же автор! Автор обязан быть аккуратным, иначе что за бардак будет у него в сюжетах?

– Лора, дело есть, – раздался новый голос. – Элиот, ты тоже тут? Привет.

Ника подняла голову, вздрогнула и даже почти перестала дышать. В дверях стоял высокий мужчина в – сразу видно – очень дорогом костюме. Волосы у него были… Вот зачем мужику такие густые волосы? А глаза были… Что за глаза! Яркие, как небо. А плечи были… Ох, мамочки. Ох, мамочки. А весь он был… Ну просто чертов господин Мечта-Всей-Жизни.

Который словно со страниц ее книги сошел… Так ведь не бывает…

Красавчик тем временем небрежно прислонился к дверному косяку, отхлебнул немного кофе из зажатого в руке стаканчика и с интересом посмотрел на Нику:

– А что это за кудрявое чудо расположилось тут на полу с удобствами?

Ника немедленно почувствовала, как кровь бросилась в лицо. Она сжала кулаки и сделала наконец глубокий вдох.

– Это юный автор, – засмеялась Лора. – В придачу невероятно неуклюжая.

– Толковая хоть?

– Нет, – встрял противный Элиот.

Ника тут же похолодела с головы до пят и, наверное, смертельно побледнела.

– Сотрудничать мы не будем, – подытожила Лора.

– Ладно, не надо подробностей, про неуклюжих графоманов мне неинтересно, – ответил высокий тип и небрежным жестом поправил свои роскошные темные волосы. – Я вообще мимо проходил, но заодно по делу. Лора, зайди ко мне минут через десять, хорошо? Надо кое-что обсудить. Элиот, ты, кстати, тоже забегай послушать.

Ника бросила в сумочку ключи – последнее, что оставалось на полу, – и поднялась на ноги. Выходит, она графоман? А ты животное, вот ты кто! Красивое, но бессердечное!