– Дело не в этом, моя госпожа, – снова заговорил верховный старейшина. – Простите меня, я немного покривил душой, когда сказал, что должен посоветоваться со звездами.

– Я почувствовала это, – кивнула она, – поэтому и пришла. Скажите прямо, дорогой волшебник, я чем-то больна?

– Светлые Силы хранят вас, чистая принцесса! – с искренней радостью отозвался Рудгер. – Вы совершенно здоровы.

– Тогда почему вы не ответили прямо на мой вопрос, могу ли я что-нибудь сделать для возрождения целебного источника?

– Именно потому, что только вы и можете его спасти…

– Ничего не понимаю! – воскликнула будущая королева. – Если все зависит только от меня, я готова отдать за это даже свою кровь! Всю, до капли!

– Увы, моя госпожа! – едва не плача, проговорил верховный старейшина. – То, что вам предстоит, гораздо хуже любого кровопускания.

– Немедленно выкладывайте все по порядку! – потребовала принцесса.

Фрау Берг не знала, радоваться ей или огорчаться. Раньше сын целыми днями пропадал в лесу, а теперь торчит в мастерской своего покойного отца, что-то там пилит, строгает, сверлит. При этом вид у него рассеянный и печальный. Что-то случилось с ним вчера. Вернулся Клаус поздно, чем-то взбудораженный. Наскоро проглотил ужин, который заботливо приготовили две старые женщины, и сразу поднялся в свою каморку под крышей. Поднялся он спозаранку и сразу удивил матушку, против своего обыкновения согласившись позавтракать дома. Еще более он удивил ее, когда сказал, что сегодня не пойдет рубить лес.

После этих слов Клаус немедленно удалился в мастерскую и принялся за свою таинственную работу. Фрау Берг и фрау Ритц принялись хлопотать по хозяйству. Время от времени они украдкой заглядывали в мастерскую, но видели лишь склонившегося над верстаком юношу и кучку золотистой стружки на полу. Покачивая сединами, аккуратно собранными под накрахмаленные чепцы, обе старушки возвращались на кухню и продолжали заниматься своими делами, удовольствия ради обмениваясь малозначительными замечаниями, принятыми в общении старых подружек.

– Не пора ли Клаусу подумать о женитьбе? – спросила фрау Ритц.

– Ох, пора! – вздохнула фрау Берг. – Я твержу ему об этом целый год…

– И что же он отвечает вам?

– Говорит, что пока не встретил такой девушки, ради которой он бы пошел на край света.

– Светлые Силы! – ахнула фрау Ритц. – Зачем же ему отправляться за невестою так далеко?

– Вот и я говорю… – вздохнула фрау Берг. – Зачем искать невесту на краю света, когда вокруг полным-полно красивых и работящих девушек? Взять хотя бы Аннет, дочь кожевенника Иоганнсона. Уж такая милая и приветливая! И швея, каких свет не видывал. Или хотя бы хохотушка Маргарет, младшенькая у Миллеров. Веселая и трудолюбивая. Какие цветы она выращивает по весне! Просто загляденье!

– Уж не влюблен ли он тайно в какую-нибудь эльфийку? – понизив голос до шепота, спросила фрау Ритц.

– Силы Светлые сохрани! – молитвенно проговорила ее собеседница. – Не подумайте, что я держусь старых предрассудков, фрау Ритц, но браки между эльфами и людьми не приносят счастья. Ведь эльфы живут гораздо дольше нас.

– Вы правы, фрау Берг, – согласилась ее подруга. – Хотя следует признать, что эльфийские девушки – превосходные золотошвейки, а уж поют так, что сердце щемит от тоски.

– И все же ни одна из них не пара моему Клаусу! – отрезала хозяйка дома. – Вот увидите, фрау Ритц, я подыщу ему достойную партию.

– Сейчас не те времена, дорогая подруга, – напомнила та. – Это когда мы с вами выходили замуж, женихов нам подыскивали родители, а нынешняя молодежь сама выбирает себе спутников жизни.

– Это потому что мы искали не счастья, а опоры, – гордо произнесла фрау Берг. – Муж должен быть добрым и работящим, а жена – заботливой и хозяйственной.

– Мой Ганс и был таким мужем, – всхлипнув, проговорила фрау Ритц. – А я старалась быть ему хорошей женой…

– То же самое я могу сказать и о моем Густаве, – подхватила хозяйка дома. – И я старалась быть своему мужу хорошей женой.

Обе старушки вытерли подолами передников навернувшиеся слезы и продолжили чистить котлы и мыть посуду.

Клаус, по уши погруженный в свою работу, не слышал их разговоров. Вдохновленный мечтою увидеть в королевском замке свою возлюбленную, он работал не покладая рук. Может быть поэтому деревянные солдатики выходили у него на загляденье. Что и говорить, рейтары получились у него на славу. Свирепо топорща усы, мчались они в атаку, пришпоривая своих жеребцов, и обнаженные палаши их сверкали на солнце, словно и впрямь были выкованы из закаленной в волшебном огне эльфийской стали. Клаус извел на них все запасы своих красок, которые ему когда-то подарила на день рождения матушка. Осталось только сладить коробку. Деревянную основу юный дровосек соорудил быстро, но нужно было обить коробку изнутри какой-нибудь красивой тканью, например бархатом. За этим пришлось обратиться к фрау Берг.

– Матушка, – сказал он, входя на кухню, – мне нужен небольшой кусок красивой мягкой материи.

– Для чего тебе, милый? – спросила та.

– Коробку хочу обить.

– Коробку?!

– Да. Солдатиков я смастерил для нашего короля.

– Да достигнет он Блаженного Брега, – машинально прошептали обе старушки.

– У меня есть такая материя, – сказала вдруг фрау Ритц. – Себе на гроб берегла…

– Ну что вы, фрау Ритц! – замахал руками Клаус. – Не надо. Обойдусь!

– Да ты не беспокойся, сынок. Мне хватит.

И добрая женщина направилась в закуток, который выделила ей фрау Берг в своем не слишком просторном доме, и вскоре принесла отрез голубого бархата. Клаус обмерил ящик, а матушка выкроила будущую обивку. Когда коробку выстлали вдовьим бархатом и уложили в нее фигурки, даже пожилые женщины, которые отродясь не интересовались игрушечными солдатиками, ахнули, до того ладно вышло! Юный дровосек рванулся было во дворец, но фрау Берг остановила его, потребовав, чтобы он тщательно вымылся и переоделся в праздничный костюм.

Через час Клаус был умыт, причесан, одет. Обе старушки благословили его, вручили коробку и проводили до калитки. Помахав им рукой, юноша отправился в королевский замок. Непривычно ему было средь бела дня разодетым, словно на танцульки, шагать по городским улочкам со свертком под мышкой. Клаус умолял Светлые Силы, чтобы никто из знакомых его не заприметил. Не хотелось ему рассказывать, куда и зачем он идет, а врать или отмалчиваться юноша считал неприличным. Ему, как всегда, повезло. Большинство горожан были заняты своими повседневными делами, и на Клауса попросту не обратили внимания.

Правда, у самых ворот замка его все же окликнули. Клаус нехотя оглянулся. Это был Бернар – волшебник, мудрец и звездочет. Одет он был как на парад. Роскошная темно-лиловая мантия была расшита жемчужными созвездиями, а на высоком колпаке подрагивала золотая звездочка. Под мышкой мудрец держал толстый фолиант в переплете из желтой тисненой кожи, сжимая костистыми пальцами посох, инкрустированный самоцветами. Юный дровосек никогда не видел своего старого учителя в столь роскошном наряде. Неужто его вызвали во дворец?

– Добрый день, уважаемый Бернар! – учтиво приветствовал его Клаус. – Как ваше здоровье?

– Здравствуй, Клаус! – пробурчал волшебник. – Ужасно жаркий сегодня день. А мне еще пришлось напялить этот балахон. Как здоровье фрау Берг?

– Вашими молитвами, учитель, Светлые Силы благосклонны к ней!

– Куда это ты спешишь, такой нарядный?

– В замок, учитель, – признался юноша. – Я изготовил для короля, да достигнет он Блаженного Брега, игрушечных рейтаров.

– Хорошее дело, мальчик мой, – не слишком обрадовался этой новости звездочет. – Что ж, тебе повезло. Меня вызвали в замок, и я могу провести тебя как своего ученика.

Умудренного жизнью Бернара встревожил внезапный вызов в королевский дворец. Прислужник старины Рудгера принес ему записку, где было сказано, что звездочету следует явиться в покои верховного старейшины для тайного совещания. Обычно оба волшебника общались в ратуше, в зале магистрата, и им не было нужды встречаться в замке. И уж если потребовалось личное присутствие звездочета в этой ветшающей твердыне, значит стряслось что-то экстраординарное. Тревога Бернара только усилилась, когда он увидел возле ворот юного Клауса Берга. Мудрый звездочет не верил в такие совпадения.