Рука в руке. Странно. Он крепко держал меня за руку и спал, сидя на полу рядом с кроватью. Ненормальный. И я ненормальная, раз реву, чувствуя поражение по всем фронтам. Так хотелось надеяться, что наступит утро, которое развеет этот дурной кошмар, принося обычную уверенность. Я же никогда не была такой дурной? Всегда знала, куда двигаться дальше. Вот и сейчас у меня должен быть план, что я сниму комнату в общежитие, может квартиру в малосемейки, решу вопрос со школой Павла, разведусь с Гришей и устроюсь на новую работу. План составлен по пунктам. Там было место для разговоров по душам с Настей. Было место для пары ночей для слез в обнимку с подушкой. Без слез провожать старую жить как-то неположенно. Потом, через пару лет я пришла бы в себя. Ладно, пришла бы я раньше, но вновь пускать кого-то в свою жизнь я бы решилась не раньше чем через пару лет. Пока же можно было жить для себя и детей. Хороший же план. Жизненный и правильный. А когда я решусь на новые отношения, то буду спокойно ходить на свидания, выслушивая, что в моем возрасте уже надо кидаться на любого мужчину, как на голодную кость. И я бы расстраивалась на эти слова, а потом бы убеждалась, что они правы и мне лучше одной жить, чем с костями.

Но весь план разваливался на глазах, потому что я сейчас хотела одного: вечность держать за руку Аркадия. Самое смешное, что я знала причину этого желания. Мне было страшно и одиноко, а еще обидно. Аркадий же вел себя до того момента, когда полез ко мне на кухне, весьма культурно и приятно. За наше короткое знакомство я от него видела столько заботы, сколько не видела несколько лет. Он был рядом, поддерживал и понимал. В то же время мне было его жаль. Чисто по-человечески жаль. Хотелось сочувствовать его горю. Мне стало казаться, что я его понимаю, как себя. Конечно, это была иллюзия, но с иллюзиями сложно расставаться. Только вот так держать друг друга за руки было сейчас необходимо.

— Я тебя так обидел? — спросил он. Мне показался его шепот громом среди ночи.

— Да.

— Чем?

— Иллюзия разрушилась, — ответила я.

— Иллюзия? Давай я тебе компота принесу. Будешь?

— У тебя голова болит.

— Это не помешает мне дойти до кухни, — ответил он, поднимаясь с пола.

Он вернулся через пару минут. Протянул мне компот и полотенце.

— Для соплей и слез. Так какие иллюзии были разрушены? — садясь рядом со мной, спросил Аркадий.

— Неважно.

— Ты же плачешь. Значит, чего-то для тебя важное, — устало ответил он.

— Давай спать.

— Не. Рассказывай. Теперь я не усну, — сказал Аркадий.

— Мне казалось, что ты какой-то другой. Слишком был воспитанный.

— Принцы такие же люди, как и все, — ответил Аркадий.

— А ты принц?

— Ну, казаться таким хотелось. — Он поставил кружку с компотом на подоконник. — Я не хотел тебя пугать.

— Что это было? — вытирая слезы, спросила я.

— Хочешь правду?

— Хочу.

— Показалось, что время повернуло вспять, когда я не был знаком с Настей. Когда с парнями пришли в гости к девчонкам. Мы с тобой уже были давно знакомы, но как-то все не переходили дальше флирта. А мне давно хотелось эту грань перейти. Вот и решил перейти, а ты меня кружкой по башке. Я к тебе со всей душой… — Он закинул подушку за спину.

— Но ведь все это иллюзия. Прошлое останется с нами, даже если мы захотим от него сбежать.

— Останется. А ты?

— Я не знаю.

— Давай тогда порешаю за тебя я.

— Мне кажется, я догадываюсь, какое будет решение, — ответила я. И опять захотелось спать. — Ты опять на пол пойдешь? Может, тут останешься, а то мне как-то не по себе, что ты там сидишь.

— Могу и остаться, — сказал он, устраиваясь поудобнее. — Постараюсь даже не приставать.

— Было бы хорошо, — ответила я, закрывая глаза.

— Не факт, что получится, — добавил Аркадий.

Я промолчала. Пусть мне и захотелось поспорить, но спать хотелось больше. Закрыв глаза, я опять провалилась в сон. В этот раз уже до утра.

— А я бы тебя послал, — донесся голос Алика сквозь сон.

— Поэтому мы и не вместе, — парировал ему Аркадий.

— Проснулись? Бабушка спрашивает, кто будет завтракать? — это уже заглянула в комнату Ира. — Или не проснулись.

— Завтракать будем, — ответил Аркадий. — Как проснемся.

Вставать не хотелось. Я бы еще спала, но глаза надо было открывать, потому что все уже проснулись. Надо было еще позвонить на работу… Как-то неприлично получилось. Я лежала в обнимку с Аркадием. Скорее уж с Кешей. Как-то Аркадием теперь его язык не поворачивался назвать. Он вытянулся на кровати, закинув руку за голову. Я лежала, прислонившись щекой к его груди. Свободной рукой переплетя с ним пальцы. Совсем как-то неприлично. Я попыталась сесть, но от боли в ребрах перед глазами заплясали искры.

— Полечить тебя? — спросил Аркадий, который, похоже, уже давно не спал. Лицо у него было не помятым.

— Чем?

— Обезболивающие принесу. Мазь от синяков. Как?

— Давай.

Он ушел в комнату. Алик пошел следом за ним, но вскоре вернулся.

— Дина в туалете зависла. Полощет ее знатно, — сказал он.

— Токсикоз, — пожала я плечами.

— Не везет, вам женщинам. Куда ни посмотри — везде засада, — сказал он.

— Держи, — Аркадий принес таблетки и мазь. — Помочь с синяками?

— Сама справлюсь, если из комнаты выйдете.

— Как скажешь, — сказал он. — Пошли отсюда Эдика трясти. А то он решил отлежаться.

— Не дело, — вставая, сказал Алик.

Пока они ходили будить Эдика, я начала замазывать синяки. Похоже, досталось и Павлику, которого подняли с раскладушки. Я слышала, как он недовольно возмутился, доказывая, что ему сегодня не в школу, но их это мало волновало. Обезболивающие помогло встать на ноги и отправиться на поиски сумки и расчески. Она нашла на другом конце комнаты под вещами, которые кто-то любезно кинул на остатки кроватки. Причесываясь, я хотела подумать. Принять решение, куда и когда бежать, но зазвенел телефон. Глеб.

— Привет, Вер, — как-то нерешительно начал он.

— Чего хотел?

— Надо нормально с тобой поговорить.

— Мы вчера поговорили.

— Ты сама виновата. Взбесила своей выходкой! — выпалил он. Я скинула звонок. Мне совсем не хотелось слушать, что я такого сделала и чем его взбесила. Он набрал звонок повторно. — Не надо бросать трубку. Я должен знать, где ты находишься. С тобой мой сын.

— Он такой же твой сын, как и мой. Когда ты хочешь поговорить и о чем?

— Давай сегодня. Развод нам невыгоден.

— Мне он выгоден. Я продолжаю настаивать на разводе. Все равно у нас не семья.

— Нормальная семья.

— Гриш, оставили эту тему. Развод и точка.

— Я хотел с тобой по-хорошему, но раз ты не понимаешь…

Я опять сбросила звонок. Что за манера с утра портить настроение? Мне и без него есть о чем подумать. В комнату зашел Аркадий с двумя кружками. Поставив их на полку, он закрыл дверь на замок.

— Садись. Хоть пять минут в тишине побудем.

— Как-то это неправильно. Они же ради тебя приехали.

— Знаю. Но я их не приглашал. Павла дед пока займет. Присмотрит, чтоб Алик ему ерунду не нес.

— Он может?

— Может. Надо порешать с тобой, чего делать будем дальше.

— Решить.

— Пусть будет решить, — легко согласился он. Протянул мне кружку с кофе. — Хотя мне нравится порешать.

— А мне не нравится. Так и приходит мысль, что ты меня прибить хочешь. Надо правильно употреблять слова. Я вроде ничего смешного не сказала.

— Ты мне лекцию о правильной речи читаешь. Как будто это самое важное на свете. Нравится других учить?

— Не особо.

— Опять же, говорим о ерунде, а не о главном. Раз я эту неделю решаю все за тебя, то тебе лучше со мной больше не общаться. Это объективное мнение. Скажем так, со стороны.

— Я думала, ты скажешь другое.

— Так мы говорим о желаниях или о том, что лучше? Давай начистоту, ты сейчас уязвима из-за личных проблем. Голодная до внимания. Не обижайся, это факт. Я сам в склепе отвык от общения. Накинулся на тебя, как голодный коршун. Весь этот флирт, желание казаться лучше, чем есть, обман — это как-то само собой получилось.