— Значит, — протянул Райан, — и вчера они виделись. Второй день подряд…

— Так точно, — отозвался Тринадцатый. — Сначала поужинали, потом поднялись в курильню. Взяли отдельный кабинет.

— Который?

— Зеленый, — хмыкнул буревестник. Кабинеты в курильне Лусетиуса на Парковой аллее вместо номеров имели цвета, и зеленый, так же как золотой и синий, имели в стенах слуховые отверстия — а среди распорядителей Лусетиуса имелись люди, состоящие на отдельном довольствии у номера Первого. — Я лично прослушивал.

— И?

— Ничего особенного, — с сожалением пожал плечами Тринадцатый. — Так, что-то про госпиталь — эль Хаарт жаловался, что там околеть можно, а ведомство солдат в гробу видело. Погоду ругали в два голоса. Потом принесли кофе, и ан Фарайя целую лекцию закатил о том, что, мол, в Геоне его готовить не умеют. Всё оплевал — и кофе, и Лусетиуса, и столицу…

— Ну, это уж как водится, — хохотнул Десятый, отняв от губ свою чашечку. — Что еще от него ждать!

Тринадцатый согласно поморщился.

— Сидели они недолго, — продолжил он, — около часа. Потом взяли экипаж…

— На двоих? — пасмурно уточнил Райан, уже зная, что услышит в ответ. Буревестник кивнул.

— Да. Ан Фарайя вышел на Персиковой, эль Хаарт поехал дальше. До дома добрался в половине двенадцатого. Кучер говорит, что хвоста за ними вроде не было.

— Само собой, — обронил Райан. — В пригороде да на пустой-то дороге! Почтовый двор дураками не богат… Что еще? По лицу же вижу, не всё сказал.

Тринадцатый кивнул.

— Не мы одни за ним приглядываем, — взглянув на командира, отозвался он. — Экипаж вели от Парковой до самых восточных ворот.

— Алмара?..

— Я думаю, да, но Пятнадцатый не уверен. Говорит, восток чище работает.

Райан, щурясь, постукивал пальцами по лакированному подлокотнику кресла. «Не уверен»? Пятнадцатый человек опытный и на соглядатаев почтового двора уже успел насмотреться — они и в Бар-Шаббе сыну первого алхимика с утра до ночи в спину дышали. Значит, стоит поверить. «Но если не восток, то кто? — со смутной тревогой подумал Райан. — Люди верховного мага? Или все-таки…» Его светлые брови медленно сошлись на переносице.

— Где Пятнадцатый? — спросил он.

— Утром сменился, скорее всего, еще дома. Он сегодня в ночь. Послать к нему?

— Да. И пусть не копается, у меня еще дела в городе.

Тринадцатый кивнул, поднялся и вышел из гостиной. Номер Второй перевел взгляд на Десятого.

— Отдай приказ усилить охрану объекта, — велел он. — Отчитываться мне трижды в день. Нашим людям на Парковой передай, чтоб глядели в оба. И если эль Хаарта опять потянет провести вечерок на восточный манер — дайте мне знать. Даже если я буду во дворце.

— Так точно, — буревестник вернул свою чашечку обратно на столик, оглянулся на двери гостиной и, поколебавшись, добавил: — Не уверен, что пригодится, Второй, но я вчера тоже был у Лусетиуса, вместе с Тринадцатым. Внизу, в швейцарской. И когда эти двое уже выходили, ан Фарайя сказал эль Хаарту, мол, заезжай как-нибудь, хоть раз в жизни нормальный кофе попробуешь.

— А тот что?

— Обещал, — буревестник задумчиво наморщил лоб. — Но кофе, сказал, себе оставь. Мне, мол, твоего чая хватило, голова не казенная. Я, если честно, ничего не понял, но мало ли?.. Вдруг пригодится.

Райан шевельнул бровью. Он понял не больше соратника.

— А что ан Фарайя? — помолчав, спросил он.

Буревестник развел руками:

— Заржал как конь и сказал, что этакой дряни он в доме не держит. «Дрянь» — это чай, по всей видимости. Хотя мне почему-то кажется, что говорили они о другом.

Райан задумчиво качнул головой. Ему совсем не понравилось приглашение Фаиза, еще меньше понравилось то, что Нейл его принял, однако «чай»?.. Ан Фарайя его действительно не пьет, считая помоями, но дело не в этом. «При чем тут голова? — с необъяснимым беспокойством подумал номер Второй. — В первый раз слышу, что чайный напиток дурно на нее влияет. Нет, что-то тут и правда не то. Уж не дурман ли имелся в виду? Только этого еще не хватало!»

Молодой человек нахмурился. Фаиз ан Фарайя в зельях забвения разбирался как никто — и последние пару лет сидел на дурмане плотно. Мог предложить приятелю? Мог. Но чтобы Нейлар эль Хаарт, этот образец морали и здорового образа жизни, человек, который даже вина не пьет, вдруг дал слабину и ударился во все тяжкие?.. «Нет, вряд ли, — в конце концов решил номер Второй. — Да и Фаиз так рисковать не станет — ладно еще в Бар-Шаббе, но здесь, под самым носом первого алхимика…» Мысли Райана вдруг споткнулись. Бар-Шабба. Эти двое сошлись как раз там. И помянутый «чай» пили явно не в трактире — ведь эль Хаарт, кажется, сказал «твоего»? Может, конечно, ан Фарайя в насмешку и плеснул ему разок действительных помоев вместо чая, но всё равно — при чем тут голова?

Светлые глаза Райана Рексфорда сощурились. Номер свой он получил не просто так — чутье его подводило редко. И сейчас это чутье настойчиво отзывалось в мозгу мерно звенящей трелью. «Чай». Что-то здесь было нечисто. Он упустил что-то важное.

Вот только что?..

Нейл и раньше не любил кофе, а теперь даже сама мысль о нем вызывала у него тошноту. Поэтому за воскресным завтраком в столовой, как всегда в последнее время, перед ним стоял только бокал с водой. Впрочем, ее он тоже не пил.

Герцогиня эль Хаарт, глядя на сына, сосредоточенно расправляющегося с одиноким яйцом всмятку, нахмурилась. Что у него с аппетитом? И с каких пор Нейл так полюбил вареные яйца? Он ведь кроме них, кажется, в последнее время вообще ничего не ест! Конечно, он обедает в госпитале, и ужинает тоже, где-нибудь в городе, но…

— Возьми гренку, милый, — сказала она. — Или почки, пока горячие. Хочешь, я положу тебе?

— Спасибо, мама, — не поднимая головы, отозвался Нейл. — Я уже сыт.

Он опустил ложечку на край тарелки и потянул с шеи салфетку. Вивиан качнула головой. Одно яйцо! Разве этим можно наесться? «Нет, не на пользу ему эта служба», — озабоченно подумала Вивиан и, словно ища поддержки, взглянула на мужа. Однако сидящий во главе стола герцог смотрел только себе в тарелку. Содержимое которой, как успела заметить Вивиан, с начала трапезы осталось почти не тронутым. Так же, как вчера. И позавчера. «И каждое утро с тех пор, как Нейл устроился в этот солдатский госпиталь», — вдруг поняла герцогиня. И вернув поднятую было чашечку с кофе обратно на блюдце, выпрямилась.

— Нейл, — начала она, но тот уже положил салфетку на стол и поднялся.

— С вашего позволения, — сказал он. Герцог на миг вскинул глаза на сына — и тут же их опустил. Вивиан нахмурилась.

— Нейл! — повторила она. — Подожди! Куда ты?

— В госпиталь, — уже огибая ее кресло в направлении выхода из столовой, обернулся он. Вивиан всплеснула руками:

— Сегодня же воскресенье!

Сын улыбнулся:

— Люди болеют не по графику, мама…

— Но это же не значит, что и ты должен свалиться следом за ними! Нейл, дорогой, я всё понимаю, но ты и так почти не бываешь дома, ты устаешь, и в свой единственный выходной… Ведь ты же сам говорил, что у вашего мэтра есть еще один помощник!

Молодой человек, всё так же мягко улыбаясь, приостановился и взял мать за руку.

— Есть. Но Пристли, до того, как я пришел, работал месяц без смены. С меня не убудет от пары воскресных дней — зато на следующей неделе уже он сможет отпустить меня на целые выходные. Не беспокойся, мама. До смерти меня в госпитале не загоняют. Тем более, что сегодня я все-таки освобожусь пораньше.

— Так ты приедешь к обеду? — воспрянув духом, спросила герцогиня. Сын, помедлив, качнул головой.

— Не думаю. И к ужину вряд ли — я обещал другу. Но в любом случае, вернусь точно раньше полуночи! Прости, мама, экипаж вот-вот подадут, а мне еще кое-что нужно сделать.

Он склонился над ее рукой, пожелал хорошего дня и вышел. Вивиан проводила его растерянным взглядом.