– На нос? – изумился молодой мужчина.

– Ну да, я уронила журнал. Хотела из пакета переложить его в сумку.

– Ах, вот оно что!

– Я наклонилась, а их машина затормозила прямо возле меня. Я еле успела поднять журнал и отскочить.

«Вот что значит, недавно разведённая женщина, – восхитился про себя оперативник, – цены ей нет». Он даже подумал, не пригласить ли её как-нибудь на чашечку кофе или лучше самому наведаться к ней на чай. Пирожки она печёт вкусные. Он четыре штуки съел и не заметил как. Хотя визит, естественно, придётся отложить до завершения этого дела.

Когда Усольцев уже взялся за ручку двери, Зоя Константиновна обронила как бы невзначай:

– Заходите на днях, может быть, я ещё что-то вспомню.

– Я вам свою визитку оставлю, если позволите, – предложил Усольцев.

– Давайте! – протянула руку Семилукова.

И оперативник положил на её тёплую ладошку пластиковый прямоугольник своей визитки.

«Интересно, что у них с обалдуем-то не сложилось», – продолжал думать о свидетельнице Усольцев, выходя на лестничную площадку.

Остальные соседи хоть и не отрицали, что время от времени видели квартирантку Игнатьева, но её точный возраст назвать не могли, хотя и замечали, что она далеко не девочка.

О проделанной работе Усольцев отчитался уже в кабинете следователя, полковника Кочубеева, которому было передано это дело.

– Тебе и идти к хозяину «Опеля», – внимательно выслушав его, сказал Кочубеев.

– Слушаюсь, товарищ полковник.

Кочубеев слегка поморщился и поправил:

– Николай Егорович.

Усольцев кивнул.

Капитану Турусову было поручено отправиться по месту прописки убитого гражданина Морозова. И выяснить, жил ли он там на самом деле и кто проживал вместе с ним.

– Ну и так далее, – сказал Кочубеев, обращаясь к капитану, – ты, Виталий Сергеевич, и сам всё знаешь, учёного учить – только портить.

– Хорошо, Николай Егорович, – едва заметно улыбнулся капитан.

Хозяином серого «Опеля» оказался Глеб Артемьевич Лавренёв. При знании номера машины, марки и цвета установить владельца было несложно. Правда, на ней мог ездить кто-то другой по доверенности или и вовсе, как порой бывало, хозяин продавал автомобиль, но он какое-то время продолжал числиться за ним. Однако на этот раз оперативнику повезло. Машина по-прежнему принадлежала Лавренёву, и мужчина оказался дома. Он как раз завтракал перед отъездом на работу, когда к нему явился оперативник.

На звонок Усольцева по домофону ответил ленивый мужской голос.

– Кого это принесло с утра пораньше? – спросил он.

– Полиция, – ответил Усольцев.

– Опять чего-то украли? – спросил мужчина.

– Откройте, пожалуйста, – не отвечая на его вопрос, вежливо попросил оперативник.

Дверь открылась, и Усольцев на лифте поднялся на девятый этаж. На его звонок в квартиру хозяин отреагировал не сразу. Но через пару минут ему всё-таки открыли. Высокий шатен со сросшимися на переносице бровями удивлённо уставился на оперативника:

– Вы чё, ко мне лично?

– К вам. Как вы узнали, что я из полиции?

– Так вы сами снизу того самого…

– В дверь к вам мог позвонить совсем не тот человек, что разговаривал с вами по домофону.

– А это, – отозвался хозяин квартиры, – у вас на лбу написано, что вы коп.

– Полицейский, – поправил Усольцев, а про себя подумал: «Насмотрятся по телевизору всякой западной чуши и давай молоть языком».

– Он самый, – решил тем временем не нарываться Лавренёв. – Проходите, раз пришли. Нечего на лестнице соседей развлекать.

– Они у вас что, такие любопытные? – спросил оперативник.

– Всякие, – неопределённо отозвался мужчина.

– Вот моё удостоверение, – протянул ему документ оперативник.

– Понятно, – хозяин только мельком на него взглянул.

– А вы, насколько я понимаю, Глеб Артемьевич Лавренёв?

– Точно! А кого вы хотели увидеть в моей квартире, – хмыкнул мужчина.

– Именно вас. Вам принадлежит серый «Опель».

– Ну, – кивнул Лавренёв. – А что с ним не так?

– С кем?

– С «Опелем»! Вас ведь моя машина интересует?

– Нет. Меня интересует ваша связь с женщиной, проживающей на… – оперативник назвал адрес.

– Вы чё, из полиции нравов? – изумился Лавренёв. – Так она совершеннолетняя! И даже более того, – он хмыкнул. – Я, кстати, тоже. К тому же я не женат.

– Можно посмотреть ваши документы?

– Можно. Пошли в комнату.

Хозяин привёл оперативника в гостиную с разобранным диваном и заваленными журналами столом и креслами.

– Вы работаете журналистом? – спросил оперативник, пока Лавренёв, повернувшись к нему спиной, рылся в шкафу.

– Нет, – ответил мужчина, не поворачиваясь. – Это до меня тут жил газетчик. Я сюда недавно переехал и всё никак не вынесу на мусорку всю эту макулатуру.

– Недавно – это сколько месяцев назад?

– Чёрт его знает, – наконец повернулся мужчина и протянул оперативнику паспорт.

– Но всё-таки, – продолжал настаивать Усольцев, листая документ.

– Седьмой месяц, кажись, – шатен сдвинул и без того сошедшиеся на переносице брови.

– И всё не было времени, чтобы прибраться, – усмехнулся оперативник.

– Типа того.

– А где вы работаете?

– В магазине «На старт».

– И что же это за магазин такой?

– Спорттоваров.

– Вы там менеджер?

– Нет, я там охранник!

– Как звали девушку, с которой вы встречались по названному мною адресу?

– Анжелика. И никакая она не девушка, – пробурчал Лавренёв.

– А кто, юноша? – небрежно спросил оперативник.

– Вы чё, обидеть меня хотите? – помрачнел мужчина.

– Ни в коем случае, – сделав серьёзное лицо, ответил Усольцев. – Просто уточняю. Вы сказали, что она не девушка.

– Ясное дело, что не девушка. Ей уже за сорок.

– Девушкой можно быть и в восемьдесят лет, если всем говорить «нет», – пошутил оперативник.

– Анжелика эта уж точно не говорила «нет», – расплылся в широкой улыбке Лавренёв.

– Намекаете на то, что она профессионалка? – насторожился Усольцев.

– Это смотря что вы вкладываете в это слово. Она однозначно не занимается проституцией, но мужиков страсть как любит!

– Из чего вы сделали такой вывод?

– Те штучки, что она проделывает в постели, составителям Камасутры и не снились.

– Фамилия у этой Анжелики есть?

– Само собой, есть, – уверенно ответил мужчина.

– И какая же?

– Я её об этом не спрашивал.

– А она вас?

– Она моей фамилией тоже не интересовалась, – хмыкнул Лавренёв. – Её интересовали совсем другие вещи.

– Какие же?

– Интимные! Рассказать?

– Нет, пожалуй, пока не надо. Где вы с ней познакомились?

– В кафе «Лягушка-путешественница».

– А что, у нас есть такое кафе? – удивился Усольцев.

– Есть. Уже второй год как работает.

– И что там подают, лягушачьи лапы?

– Не знаю. Может, и подают, – пожал плечами мужчина, – если клиент потребует. А так в основном блюда разных народов мира. Я, например, люблю белорусскую и русскую кухню.

– А Анжелика?

– Французскую! – Лавренёв рассмеялся. – Я её из-за этого стал называть Анжеликой – маркизой ангелов.

В голове оперативника французская кухня не слишком-то стыковалась со старым французским кино, поэтому он спросил о другом:

– Как часто вы с ней встречались?

– Не так чтобы часто, – нехотя ответил Лавренёв, помедлил, а потом признался: – Лично я хотел бы видеть её чаще, но она отнекивалась.

– И чем она это объясняла?

– Говорила, что у неё много работы и ей сложно выбрать время для встреч.

– Где же она работала, такая занятая?

– Она не говорила, а я не настаивал, – пожал плечами мужчина.

– Может, она замужем?

– Может, – не стал спорить Лавренёв, – но не похоже.

– Почему не похоже?

– Потому что она всегда голодная.

– Голодная? – переспросил оперативник.