– Моя причуда – цербер. Раньше хозяином причуды был Старатель, теперь стал Шото.
– Сложно у вас все, – протянула Рей, а затем невинно улыбнулась: – Просто я думала, что ты с Нацуо найдешь быстрее общий язык, вы же почти одного возраста.
– Вот как…
Типа она думала, что я буду девушкой Нацуо, а не Шото? Это единственное, что ее волнует на мой счет?! И почему я продолжаю чувствовать себя такой ущемленной?
– Тебе действительно не стоило приходить, со мной все в порядке, – переключил внимание на другую тему Шото. – Сегодня меня выпишут, и я вернусь домой. Или в ЮЭЙ. После всего, что случилось… надо, чтобы кто-то был с Фуюми и Нацуо.
– Твой отец сказал то же самое. Но ему, как и тебе, надо восстановиться. Нам всем надо…
Настроение женщины моментально ухудшилось, она с тоской потупила взгляд, и причина тому была на поверхности. У этой причины я ходила на коротком поводке по меньшей мере несколько месяцев. Не представляю, что испытывала Рей. Сын, которого она считала погибшим, явился мрачной тенью Лиги злодеев, желая обрушить на головы родственников свою ненависть.
Даже представить не могу, насколько ей тяжело.
Напряженная пауза, опустившаяся в палате, казалось, никого не смущала, все были погружены в свои мысли. Поэтому внезапно открывшаяся дверь застала нас врасплох, я даже вздрогнула от неожиданности. Нервы уже никуда не годятся.
– Рэй? Эм… прости, не думал, что ты здесь, я…
И, видимо, меня тоже Старатель не думал здесь увидеть. «Здесь» это на одной с его сыном койке под одеялом, а еще держащихся за руку. У меня за долю секунды вся жизнь пробежала перед глазами, почувствовала себя вором, которого поймали с поличным. А вот недоумение во взгляде мужчины пусть и медленно, но довольно решительно сменялось шоком, а затем и злостью. Не совсем поняла, что именно его так разгневало, пока не вспомнила все те фразочки про переписку со своим парнем и то, как я ему отправляю нюдсы.
С одной стороны, меня могли порвать два красавца из комитета безопасности, если вздумаю эвакуировать свою задницу в окно. Степень злости Старателя была прекрасно видна по тому, как напряглось его лицо, аж жилки на лбу выступили, но вместо того, чтобы хоть что-то сказать, он просто… вышел и захлопнул за собой дверь.
Возможно, где-то я все же прогадала и мне суждено умереть медленной и мучительной смертью.
Комментарий к Глава 19: Дьявольский страж
Ну что ж, это предпоследняя глава, и я прям даже что-то не знаю. То, куда все клонится, это вообще не то, что я планировала сначала, но как есть 🙃 Всегда тянет куда-то в дарк-печаль-боль. Но не волнуйтесь, все будет не настолько плохо, как можно подумать. Наверное 🤣
========== Глава 20: Семья ==========
Sweet dreams are made of this
Who am I to disagree?
Travel the world and the seven seas
Everybody looking for something
Some of them want to use you
Some of them want to get used by you
Puppetmaster – Sweet Dreams
Не думала, что темные времена настанут так быстро. Обычно определение «темные времена» ассоциируется с прошлым, далеким средневековьем, чумой и голодом. Но после того, как Шигараки разнес город, показав мощь Все-за-Одного миру, злодеи повылазили из всех щелей.
Один положительный момент в этом был. Для комитета безопасности на фоне общих проблем я выглядела соринкой в глазу, поэтому, когда Старатель поручился за меня, я перестала для них существовать. Удивительно, как быстро могут смениться приоритеты. Мне, конечно, приказали не бродить нигде одной, всегда ставить в известность Старателя, куда я направляюсь, и все же одну встречу пришлось скрыть от него. Ото всех.
Встречу, которая должна расставить все точки над «и».
С высоты многоэтажного здания в бизнес-районе Токио напоминал город из комиксов, погруженный во мрак и бесчинства. Пасмурная погода под вечер только усиливала эффект. Никого на улицах, встречались редкие прохожие, которые едва ли не бежали домой, чтобы избежать встречи с хулиганами или куда более опасными личностями.
Очень надеюсь, что все не выйдет из-под контроля. Хотя, что называется, кого я обманываю?
Деревья в парке пугающе шелестели листвой, полумрак от тяжелых туч грозился обрушиться на крышу одинокого храма, однако дождь так и не начинался. К лучшему или нет – тоже сложно судить. Небольшой парк, зажатый между высотками, как нельзя кстати подходил для места встречи, и меня крайне настораживало, что по пути к обители духов я не встретила ни души. Только в конце, у входа под резными воротами, на коленях сидела девушка, сложив руки в молитвенном жесте. Даже если бы она не носила белый костюм, я бы узнала Аямэ.
Оглянувшись и убедившись, что никого нет поблизости – или этот «кто-то» невероятно хорош в маскировке, – я поравнялась с сестрой и опустилась на колени слева от нее. Напряженную тишину разбивал шепот ветра, от которого еще и мурашки бегали по коже.
– Последний раз мы собирались здесь одиннадцать лет назад на новый год, – оборвала молчание Аямэ, опустив руки на колени. – Редкий случай, когда вся семья была в сборе. Наверное, действительно последний раз, когда мы вот так проводили время вместе и радовались.
– Для меня поход в храм всегда был пыткой. Тем более так далеко от дома.
– Ты шла только потому, что мама обещала купить тебе сладость. Ей приходилось покупать сладость и для Якуши, чтобы он не разревелся. Отец этого не одобрял. А я была слишком взрослой, чтобы и меня баловали.
– Ты жила в другом мире с самого детства. Теперь я это понимаю.
Аямэ не сразу удостоила меня ответа.
– Вероятно, ненавидишь меня за то, что я сделала с тобой.
– Нет… как ни странно, – честно призналась я, не ощущая ни единой нотки злости в своем сердце. – Хотя должна. Может, это связано с тем, что я отпустила ненависть к Старателю, может, потому что за последний месяц в моей жизни и так было достаточно боли.
– А вот я не могу тебя не ненавидеть. – Аямэ произнесла это без единого намека на злость, она смотрела перед собой пустым взглядом и никак не отреагировала на меня. – Как бы ни пыталась любить, убедить себя, что ты всего лишь запутавшаяся младшая сестра, не могу побороть мысль, что ты предала нашу семью. Предпочла убийцу наших родителей и брата мне.
– Я предпочла не Старателя тебе, Аямэ. Если думаешь, что я простила его, нет, я никогда его не прощу. Однако я хочу стать героем, эта мечта помогала мне не утонуть в ненависти. Честно говоря, я поняла это относительно недавно, как раз когда мы с тобой впервые встретились. Тогда, в лагере. Вместо того, чтобы сидеть и плакать, жаловаться на жизнь, я решила действовать.
Шумно выдохнув, девушка обратила ко мне уставший взгляд и долгое мгновение молчала, словно не знала, что сказать. Я не видела ни грусти, ни раздражения в выражении ее лица, только холодную уверенность.
– Мама тебя избаловала.
– Она просто хотела, чтобы я могла выбирать, Аямэ.
– А кто-нибудь хотел, чтобы выбирала я?
Верно. С рождения у Аямэ просто не было выбора. Или же лучше сказать, что, не возлагая на нее большие надежды, ей никто не сказал, что она способна действовать на свое усмотрение? Стремясь угодить отцу, она добровольно отдала себя семье, лишь бы ее признали, гордились ею.
Это грустно.
– Значит, твое решение окончательно? – спросила девушка. – Ты выбираешь Тодороки?
– Нет, Аямэ, я не выбираю Тодороки, но и Юмемия тоже, – уверенно констатировала я, – я выбираю быть героем. А с тобой меня ждет только путь злодея.
От пронзительного взгляда сестры мне стало не по себе, казалось, она могла воспламенить меня лишь по желанию. Отвернувшись, девушка выждала несколько долгих секунд, молчала в томительном напряжении.
– Ты ведь понимаешь, что герою лишь остается сражаться со злодеем?
– Есть и другие пути. Но в нашем случае да, понимаю.
