От мысли, что ему не удалось избавить девушку от мучительных уз, Шото едва не потерял равновесие. Нет, нельзя о таком думать, вообще нельзя ни о чем думать, кроме противника! Сейчас это не его брат, это злодей из Лиги, поэтому, как бы страшно ни было, он должен бороться. Несмотря на ужас, несмотря на слезы, стоящие в глазах.
– Отец, он приближается! Защити Мидорию и остальных, мы с Хадо будем сражаться! Обо всем остальном будешь переживать потом! Двигайся! Ты должен защитить их!
Даби приближался, но его атаку предотвратил Бест Джинс. Прочные волокна оплели противника, а также гигантского монстра, но против огня они оказались бессильны. Голубое зарево сжигало все на своем пути, хлестало так, что сметало прочь любого, кто осмеливался подойти ближе. Хадо исчезла в необузданном вихре под раскатистый смех Тои.
– Ты только глянь, Старатель! Еще один ребенок со светлым будущем сгорел!
Оглядевшись, Шото понял, что от отца не придется ожидать поддержки, его выбил из колеи один лишь факт, что Тоя жив и пришел по его душу. Поэтому, собравшись с духом, он бросился вперед. Пусть его старший брат обратился настоящим демоном, он сможет выстоять против жара его пламени, он обязан! Но это не простой огонь, такое чувство, что от Тои исходило безумие в ярких лучах, и противостоять ему было невозможно.
Кожу жгло от пламени, а душу – от слов брата. Его только радовала возможность задеть за живое Старателя, и если тому цена окажется жизнь Нацуо или Фуюми – ему будет все равно. Но первый удар Тоя нанес по Наги. Отобрал ее, словно вещь, заставил страдать, подавил волю и наверняка искренне радовался. За такое… за то, что Тоя хотел убить Нацуо и морально уничтожал Наги… он его никогда не простит!
Только рыжее пламя уступало по силе голубому, Тоя, не раздумывая, притянул Шото к себе и обнял, заключив в огненный капкан. Сказать, что было жарко, ничего не сказать – пламя противника лизало кожу, оставляя красные отметины, и как бы парень ни пытался сопротивляться или высвободиться, усилив причуду, ничего не выходило.
– Бедный Шото… Никакого веселья тебе, – прошептал ему на ухо Тоя, – только боль.
– Но… ты же… тоже горишь!
– Серьезно, это просто великолепно, что ты вырос таким добрым человеком. Вообще удивительно, как рядом с таким монстром, как наш отец, вообще могли вырасти добрые люди? Даже Наги, которая изначально его ненавидела, смогла стать доброй… Это, конечно, сыграло с ней злую шутку. Доброта ее и погубила. Если бы она с самого начала присоединилась бы к сестре, то смогла бы помочь убить Старателя. Может, это и к лучшему? Ты только посмотри на это лицо… – обернувшись к Энджи Тодороки, зашипел Тоя. – Он сейчас вот-вот увидит, как его шедевральная марионеточка сгорит и умрет в пламени…
Боль брала верх, тело уже горело не просто в образной метаморфозе. Но что-то не давало Шото покоя. Он уже не слушал бредни Тои, в груди разрасталось теплое чувство, которое и пьянило, и настораживало. Мрачная дымка, которая не видна глазом, но ощущалась сердцем. Ему срочно нужно уйти, срочно уйти прочь!
– Шото, после того как ты сгоришь!..
Выслушивать его крики Шото не стал. На него накатил столь внезапный страх, что он вложил максимум сил, вырвавшись из смертельных объятий брата. Оттолкнулся буквально на расстояние вытянутой руки. Но этого хватило, чтобы избежать куда более серьезных увечий, иначе бы под мощью удара он отлетел бы прочь вместе с противником.
Она двигалась с такой скоростью, что ее появление Шото заметил в последний миг перед нападением. Он не столько увидел, что это Наги, сколько почувствовал, поскольку ее внешний вид пугал с непривычки. Монстр, которым она когда-то обратилась ЮЭЙ, по слова Старателя также напал и на них с Ястребом, когда Даби сжег девушку и перенял себе связь. Но сейчас Наги изменилась неполностью. Ее кожа покрылась черным покровом, сквозь который проглядывали пульсирующие рыжим пламенем трещины, на пальцах блестели длинные когти, конечности удлинились. А взгляд…
– Наги…
Звук собственного имени словно хлыст, ударивший по бедру, спровоцировал ее сорваться с места и стрелой полететь на противника. Оправившись от атаки, Тоя едва успел закрыться руками и пламенем, однако Наги применяла физическую силу, вновь повалив противника.
– Какого хера ты творишь?!
Сплюнув кровь, Тоя в ярости выбросил перед собой руки, накрыв Наги волной пламени, жар которого Шото чувствовал даже со своего места. Голубизна слепила, он практически не видел девушку, что заставило его испугаться и броситься вперед на помощь. Эмоции ослепили его не хуже пламени противника, поэтому, заметив стремительное движение с его стороны, Тоя сменил направление атаки и обрушил огонь на брата.
Пусть и запоздало, но Шото готовился принять удар, а также боль от соприкосновения с пламенем. Но тень, выпрыгнувшая из ослепительного зарева, оттолкнула его прочь и повалила на землю, прикрывая собой. Он ничего не смог поделать, воздух раскалился настолько, что пришлось зажмуриться и перестать дышать. Единственное, что парню удалось сделать, это закрыть их с Наги тонким щитом изо льда.
Все же, она жива, она действительно жива… Боже, он не убил ее. Не убил…
Когда Тоя убрал пламя, Наги практически в тот же миг выпрямилась, но покачнулась и припала на колено. Невооруженным взглядом было понятно, что сил у нее практически не осталось, она словно ничего не видела перед собой, ориентировалась на слух и осязание. Дым поднимался с ее кожи серыми облачками, а из груди вырывалось тяжелое и медленное дыхание, напоминающее рычание. Неспешно обернувшись к противнику, Наги сощурила налитые кровью глаза и оскалилась.
– Наги, нет, – схватив девушку за руку, Шото испугался того, что следующее столкновение с противником она не переживет.
– Я убью его, – даже не предприняв попытку освободиться, Наги тем не менее не переставала рычать. Словно для нее все вокруг исчезло.
– Да ладно… ха… хахахаха! – раскатистый смех Тои звучал неожиданно радостно, он без злости или разочарование смотрел на Наги, наоборот, в его взгляде открыто читался восторг. – Когда вы успели? Кто это был? Старатель?.. Нет, иначе бы она защищала его… Господи боже, Шото, я такого от тебя не ожидал. Собственноручно сжечь дорого тебе человека, чтобы спасти… Это потрясающе! Я правда восхищен! Я…
Реакция Тои заставила Шото растеряться и ослабить хватку, а вот на Наги его слова подействовали, как красная тряпка на быка. Она вырвалась за долю секунды и бросилась в атаку, действуя с невероятной скоростью, но ожидаемо наткнулась на стену голубого пламени. Его жар достиг парня, хотя он находился достаточно далеко. У него уже не осталось сил противостоять атакам, но видя, как Наги бездумно бросается в пекло, Шото заставлял себя держаться до последнего.
Он спас Наги не для того, чтобы ее убили. Однако тяжесть пережитого сражения неумолимо давила на плечи, голова тяжелела и дышать становилось трудно. Собрав послание силы, Шото бросила на брата, когда девушка заставила его обернуться к нему спиной. Возможно, будь у них больше сил и времени, им бы удалось одолеть Тою, но последнее, что они увидели в этой битве, это голубая вспышка, ударившая им в лицо.
***
Пламя, беспощадно сжигающее плоть, слизывающее кожу и шлифующее кости, казалось, проникало до мыслей. Стирало не только символы на спине, но и отчаяние. Очищение огнем. Через агонию и крик.
Испуганно открыв глаза, вздрогнула, но на большее оказалась неспособна. Тело парализовало от страха, сердце бешено стучало в груди, его удары отдавали в виски, сотрясали легкие. Секунду назад я чувствовала жуткую боль, которая оказалась дурным воспоминанием. Но тело переполнял адреналин, поэтому шумное дыхание сотрясало непривычную тишину в больничной палате.
Больничной палате?
Белые стены и потолок, за окном темно, а воздух пахнет стерильностью. Осматривая комнату, подмечая мелкие детали: от капельницы до жесткого хлопкового покрывала, постепенно успокаивалась. Было страшно, но в то же время я не могла не отметить легкость, о которой давно забыла. Чувство безопасности.
