«Нет ничего хуже войны», — однажды сказал ему мальчишка в сиреневых одеждах, и в глазах цвета остывшего пепла, смешанного с чернёным серебром, мужчина увидел неподдельное участие, а ещё глубоко затаённую боль и колючий страх — не за себя, но за каждую маленькую и хрупкую человеческую жизнь на этой бренной земле.

Кажется, в тот раз Вэнь Жохань ответил что-то грубое и обидное, но мальчишка — Цзян Ваньинь — как будто ждал от заклинателя чего-то подобного и вместо предполагаемой ответной язвительной бури ограничился лишь печальной и до отвращения понимающей улыбкой. Такой же, которую послал ему по прибытии делегации ордена Юньмэн Цзян в Безночный Город для помощи в проведении расследования по факту покушения на жизнь его младшего сына. Такой же, которой удостоил главу клана Красного Солнца, когда мужчина, задохнувшись от едкой досады и ещё какого-то доселе неведомого чувства, когтями разрывающего грудную клетку, велел отослать крошечного внука преступника Вэнь Бао прочь из Знойного Дворца.

Решительно ступая на послушно зависший в пространстве духовный клинок, Вэнь Жохань с неожиданным спокойствием подумал, что ему следует непременно поблагодарить мальчишку при их следующей встрече.

И, быть может, ненавязчиво предложить ему остаться в Безночном Городе ещё на какое-то время.

***

Варвара всем сердцем любила грозовые ливни, но в этот раз, утопая по щиколотку в смачно хлюпающем болоте, она готова была признать, что не побрезговала бы сейчас оказаться в жаркой, засушливой пустыне, лишь бы только почувствовать хотя бы на короткий миг относительно устойчивую почву под разъезжающимися в разные стороны ногами.

— А-Ин, осторожно!

— Да мёдом им здесь намазано, что ли?! — трагически взвыл Вэй Усянь, мощным пинком отправляя трухлявую голову очередного мертвеца в живописный полёт.

Варвара мрачно и отрывисто кивнула — Цзыдянь изящно танцевал в дождевом мареве, разрезая хлипкие бугристые туши, наполненные кашей из гноя, мяса и земли, и неодобрительно потрескивал, когда ему в очередной раз приходилось невольно соприкасаться с омерзительными творениями тёмной энергии.

«Прости, дружище, — виновато подумала Варвара, без зазрения совести посылая гибкий фиолетовый хлыст в спрессованную гущу зловонных трупов. — Когда всё закончится, я непременно положу тебя в пиалу со свежей колодезной водой и лепестками лотосов».

Цзыдянь недоверчиво заурчал, будто бы прочитал мысли своего молодого хозяина, и с утробным потрескиванием обвил нескладные корявые ноги слишком близко подобравшейся твари, разом перемалывая коленные чашечки в труху, — впечатлительная Варвара скривилась от слишком громкого и противного хруста и поспешила отодвинуться от бьющегося в агонии мертвеца подальше, шаг за шагом подбираясь вплотную к пыхтящему Вэй Усяню.

— А-Ин! — рявкнула она, и старший брат едва не свалился от неожиданности в доверху заполненную жидкой грязью канаву. — Полагаешь, их стало хотя бы немногим меньше, чем изначально?

Варвара неспроста задавалась подобным вопросом — буквально несколько минут назад в небесах оттенка промокшей золы расцвела ослепительная киноварная эмблема с изображением красного солнца Цишань Вэнь, сигнализирующая всем заклинателям в округе, что последние вражеские печати и талисманы обезврежены, но потревоженные чудовища продолжали методично выползать из своих укрытий — разве что перемещались теперь хаотично и без всякого смысла, распугивая несчастных окрестных животных и птиц.

— Мы почти всех положили, А-Чэн! — задорно откликнулся Вэй Усянь и даже каким-то непостижимым образом сумел ущипнуть Варвару за бок. — Через пару сотен метров как раз наткнёмся на отряд дяди Цзян и госпожи Юй.

— Было бы неплохо, — ворчливо отозвалась Варвара и отряхнула меч от налипшей на лезвие липкой и вязкой жижи, о составе которой ей и думать не хотелось, — достаточно было один раз взглянуть на буро-зеленоватую смесь, чтобы вчерашний ужин решительно попросился наружу. — Думаешь, у них всё в порядке?

Вэй Усянь иронично фыркнул, не посчитав нужным отвечать на столь глупый вопрос, и, лихо развернувшись прямо в воздухе, с гиканьем всадил духовный клинок по самую рукоять в голову последнему ожившему мертвецу в поле их зрения.

— Готов! — хвастливо отчитался брат, и Варвара не удержалась — привычно закатила глаза, смахивая со лба налипшую и потяжелевшую от дождя и мутного пара чёлку. — Я молодец, правда же, А-Чэн? — молодой человек плутовато прищурился и нарочито робко шаркнул ногой по мокрой болотистой грязи, в которую превратилась за считанные минуты размытая почва.

— Молодец, — послушно подтвердила Варвара и устало улыбнулась, позволяя Цзыдяню вернуться в свою привычную мирную форму изящного серебряного кольца. — И будешь ещё большим молодцом, если поймёшь, в какую сторону нам предстоит двигаться дальше, — она рассеянно огляделась по сторонам, окидывая расфокусированным взором пару поваленных в боевой горячке деревьев и неприлично распотрошённые кусты, — потоки приятной влаги упорно заливались под покрасневшие и опухшие от недосыпа веки и мешали нормальному обзору.

Вэй Усянь встряхнул головой, словно породистая лошадь, и задумчиво почесал макушку, беспечно потревожив свернувшиеся в один сплошной колтун смоляные пряди.

— Пойдём на крики твоей матушки, — наконец, брякнул юноша и тихо ойкнул, когда до глубины души задетая таким вопиющим хамством Варвара отвесила ему болезненный подзатыльник. — За что, А-Чэн?!

— Тебе повезло, что матушка этого не слышала, — укоризненно посетовала Варвара и первая двинулась к небольшой рощице по неприметной узкой тропинке, которая по всем законам жанра должна была вывести их неугомонный дуэт прямиком к остальным заклинателям из ордена Юньмэн Цзян.

— Мы с госпожой Юй отлично сработались, знаешь ли! — в притворном возмущении цокнул языком Вэй Усянь и подмигнул опешившей от такой наглости Варваре. — Как оказалось, она весьма великодушная и мудрая женщина.

— Её здесь нет, А-Ин, — с глухим смешком подсказала Варвара, явственно намекая брату, что он слишком рано приступил к очевидно льстивым и чересчур хвалебным речам в адрес суровой заклинательницы. — Прибереги свои цветастые пассажи хотя бы до момента нашего возвращения в Безночный Город.

Вэй Усянь недовольно скривился.

— Разве мы не отправимся в Пристань Лотоса сразу же, как покончим с тёмными тварями?

Варвара задумчиво поджала губы.

— Мне следует хотя бы ради приличия попрощаться с девой Вэнь и её младшим братом, — осадила она ревностно дёрнувшегося молодого человека. — Они мне очень помогли в своё время, — припомнив инцидент с заброшенной кладовкой, Варвара только неведомым чудом не покрылась неровными пятнами румянца с ног до головы и поспешила перевести тему. — К слову, чем ты занимался без меня в Пристани Лотоса, А-Ин?

— Умирал со скуки, — кристально честно и без обиняков выдал Вэй Усянь и резко наклонился, подцепляя жилистыми пальцами из мокрой травы небольшой помятый цветок нежного молочного оттенка. — Тренировался, собирал локвы, а потом плёл венки из лотосов с шицзе, — тут Варвара невольно поперхнулась воздухом и воззрилась на собеседника практически в священном ужасе, и Вэй Усянь смущённо хохотнул. — К счастью, уже на следующий день меня с самого раннего утра вызвала к себе госпожа Юй, а дальнейшую историю ты знаешь.

— Венки из лотосов, — на пробу повторила Варвара одеревеневшими губами, не зная, плакать ей от осознания абсурдности ситуации или же истерически засмеяться в полный голос.

— Ни слова! — предупреждающе прошипел Вэй Усянь, но Варвара всё же одарила старшего брата ослепительной широкой улыбкой, полной какого-то неземного восторга и совсем чуть-чуть снисходительного лукавства.

— Почему же ты скрывал от меня столь выдающийся свой талант, драгоценный мой А-Ин? — медово пропела она, ловко выдёргивая из чужой ладони сорванный юношей бутон и с жеманным хихиканьем пристраивая его в своих и без того кошмарно запутанных волосах, прямо возле аккуратной маленькой ушной раковины. — Ну, как я выгляжу? Всё ещё достоин своего почётного пятого места в списке благородных молодых господ? Эй, А-Ин, не молчи! Пойдёт мне венок из розовых лотосов? — Варвара театрально захлопала изогнутыми ресницами, попарно слипшимися из-за проливного дождя, и отвесила спутнику шутливый поклон. — А-Ин, радость моя, я никогда тебя не прощу, если по возвращении домой ты не преподнесёшь мне в подарок хотя бы один из своих цветочных шедевров!