Уходя, Мисти оставила дверь открытой, и как раз тогда, когда Сью справилась со своими вещами, в комнату вошла полненькая девушка. Она придирчиво осмотрелась, поправляя выбеленные до платины волосы. Цветом волос и надменным выражением лица она напоминала Алексу. Встретившись взглядом со Сью, гостья улыбнулась:

– Здесь так светло, я вижу, что одна кровать свободна. Могу я… – она вдруг ни с того ни с сего осеклась, всё так же смотря на Сью, её и без того узкие глаза стали похожи на две щёлочки, – Хотя нет, я ещё посмотрю.

И как раз в тот момент, когда блондинка решила уйти, в проёме оказалась Мисти, они едва не столкнулись плечами, но Мисти вовремя увернулась. Гостья недовольно щёлкнула языком и наконец ушла.

– Что это было? – Мисти положила пару ключей на свою тумбочку и точно такую же пару отдала Сью.

– Не знаю, странная она какая-то, вроде хотела поселиться, а потом вдруг передумала. Мне даже показалось, что это она из-за меня.

– Да брось! Наверняка, у неё просто что-то переклинило, не принимай на свой счёт.

В их комнату снова вошла студентка. Ярко накрашенная, с копной кудрявых волос цыплячьего цвета, одетая в голубые джинсы-клёш и пугающе короткий топик, так что казалось, будто косуха сидит на голом теле – она в глазах Сью выглядела совершенной противоположностью её нынешней соседки.

– Ты что, с Вудстока сбежала? – хихикнула Мисти, комментируя наряд незнакомки.

Гостья в ответ сняла наушники, тряхнула начёсанными волосами и безэмоционально ответила:

– Я тебе не хиппи. Впрочем, пофиг. – Она указала на пустую пока койку: – Свободно?

Сью кивнула, а затем обернулась на Мисти, волнуясь почему-то, что девушки могут не поладить. Но напрасно, Мисти встретила гостью такой же радостной и добродушной улыбкой, что и Сью:

– Да, конечно, если ты не против жить с нами, эта как раз и свободна.

Девушка не ответила, молча снова поправила волосы, будто беспокоясь, что нанесла на них недостаточно лака, и бросила сумку на кровать, чтобы затем открыть её и начать раскладывать вещи.

– Меня Мисти зовут!

– Ага, – ответила новая соседка, открывая сумку.

Сью думала, что первым делом в таких случаях девушки спешат развесить платья и блузки, или, на крайний случай, раскладывают косметику, ну, или совсем на крайний случай, складывают на тумбочку любимые книги. Но эта молодая особа превзошла все её ожидания. Она достала из сумки тубус, вынула свёрнутую глянцевую бумагу, аккуратно разгладила её и прицепила на стену огромный плакат Бледного Графа, так что довольная ухмылка Ричарда оказалась ровно напротив кровати Сью. “Отлично! Классно! Просто здорово!” – подумала Сью и отвернулась, размышляя, как бы незаметно подпортить эту дурацкую улыбочку: – “Стоит ли мне порезать её или замазать лаком для ногтей и свалить всё на неизвестных вандалов?!”

– Сью, – Мисти дотронулась до её плеча, – Ты в порядке? Ты как-то побледнела…

– Всё нормально, просто давно не ела, – Сью встала, – Может сходим и разведаем, где тут кафе или столовая… Мисти ты со мной? И ты, прости, ты не сказала своё имя.

– Индия. Нет, мне нужно отметиться у коменданта.

– Зайдём по пути! – Мисти напоминала Сью маленькую собачку, которая радовалась любому новому знакомству, и сейчас бегала вокруг, едва не виляя хвостиком, – Я знаю, где находится столовая! Пойдёмте!

Индия пожала плечами и бросила раскрытую сумку на кровать. Они закрыли дверь, воспользовавшись ключами Сью, и отправились на короткую прогулку по кампусу. Идя между довольной и простоватой Мисти и яркой и молчаливой Индией, Сью вдруг почувствовала, что обязательно подружится с этими девушками, и что сегодня старт их прекрасной студенческой жизни, которая наверняка будет незабываемой.

Бостон, 1702 год

Палящее летнее солнце загнало в дома почти всех: только женщины порой сновали до колодца и обратно, набирая воду для готовки и стирки. Жаре не удалось напугать и детей. Ребятня носилась по улицам, разнося босыми ногами не успевшую засохнуть после ночной грозы грязь. Дети искали игр и развлечений, спасаясь от скуки всеми возможными способами. Сейчас они гнали по узким улочкам тощего мальчишку. Его тёмные волосы, бледная кожа и светлые глаза выделялись на фоне рыжих веснушчатых лиц остальных детей. Возможно, его невзлюбили именно за это, а может за то, что был слишком хил и не мог дать сдачи.

– Лови его! – кто-то из хулиганов поднял с земли камень и бросил в убегающего.

Камень прилетел прямо промеж лопаток и заставил тощего мальчишку вскрикнуть от боли и бежать ещё быстрее. Остальных это только подстегнуло, и вот ему в спину уже летел десяток камней. Один из них оказался достаточно крупным и угодил прямо в голову, разбив висок до крови. Мальчишка упал и покатился по грязи в канаву, в которой плавали остатки мыла, очистки и другие отходы.

– Всё, Дув, добегался! – Над ним навис щекастый паренёк лет тринадцати и уже занёс над головой камень, чтобы бросить, – Давай я добью тебя, чтобы не мучился!

И когда он готов был исполнить свою угрозу, его сшибла с ног высокая девушка. Она взяла огромную палку и не жалея сил лупила хулигана прямо по его жирным бокам, отчего они смешно тряслись. Остальные дети сразу же переключились на это развлечение и теперь от души хохотали над тем, как визжит побитый толстяк. Девушка же скоро решила, что с него достаточно и прекратила. Отбросила в сторону корягу и спустилась к Дуву в канаву.

– Сильно поранился? Давай сперва вытащим тебя и отмоем, пойдём…

Легко взяв мальчишку на руки, она сперва подсадила его, а затем вылезла сама. Когда она снова захотела подхватить Дува, чтобы нести, он отстранился и замотал головой:

– Спасибо, я могу идти.

– Как хочешь, – девушка нежно улыбнулась.

– Что, думаешь, что хотя бы он тебя замуж возьмёт? А, Дейрдре? Ты такая страшная, что всё ещё ходишь в девках! Старая дева! Старая дева! – Толстяк решил отомстить своей обидчице, и так как она явно превосходила его в силе, пустил в ход оскорбления.

Но Дейрдре его игнорировала, за всю свою жизнь она наслушалась и не такого, сейчас её больше заботила рана Дува, она не прекращала кровоточить, а его волосы слиплись от грязи, и глаза уже покраснели. Ещё немного, и он снова может слечь. Его здоровье может не выдержать купания в сточной канаве.

Доведя мальчика до дворика позади часовни, Дейрдре ушла внутрь и вернулась уже вместе с Эбигейл. Женщина поставила на землю деревянную кадку и приказала Дуву раздеваться.

– Я сам могу! – запротестовал он, когда Дейрдре попыталась ему помочь с пуговицами.

Эбигейл принесла огромный чайник и разбавила горячей водой холодную. Смачивая тряпку, Дейрдре принялась отмывать лицо мальчишки.

– Я сам! – Дув снова оттолкнул её от себя и выхватил тряпку, он наклонился над кадкой и попытался отмыться, но когда понял, что выходит скверно, перевалился через край и сунул голову в воду, чуть не опрокинув всё на себя.

Дейрдре наблюдала за ним и не вмешивалась, только старалась сдерживать смех и на всякий случай придерживала кадку, но так, чтобы Дув не видел. Умывшись, мальчик отряхнулся по-собачьи, затем взял свою одежду и начал стирать её руками. В этот момент вернулась Эбигейл с обмылком, но увидев, что Дув стирает сам, решила, что мыло ему доверять нельзя. Они с Дейрдре переглянулись, думая о том, что им всё равно всё придётся переделывать. Эбигейл тяжело вздохнула и ушла обратно в дом. Ей ещё предстояло готовить ужин на всех воспитанников приюта, а первая помощница явно будет занята какое-то время.

После мытья Дув был отправлен в кровать и завёрнут в одеяло. Дейрдре решила остаться рядом, чтобы подождать, не схватит ли его лихорадка.

– Я не думаю, что ты некрасивая, – вдруг сказал Дув, когда она в очередной раз коснулась губами его лба.

– Не волнуйся об этом, лучше поспи.

– Дейрдре, а ты умеешь читать? – серьёзно спросил мальчик.

– Нет… Конечно нет. Это только отец Киаран умеет.