Да их тут с два десятка будет! И по всему видать, люди опытные, не то, что те два новобранца, что в Лоше к Дин прицепились. Если что, то как говорится «без шансов».

Впрочем, Диану их присутствие совсем не смутило. Видимо сильно задетая тем, как отнёсся к ней мальчуган, девушка решила сыграть роль важной дамы. В гостиницу вошла светская львица: величественные манеры, надменный взгляд, презрительно поджатые губы. Даже те обноски, в которые была одета герцогиня, впечатления совсем не портили, перестав бросаться в глаза.

— Надеюсь в этом лачуге найдётся хоть что-то приличное, и мне не придётся ютится в недостроенном хлеву? — «не заметив» подошедшего к ней слугу, громко обратилась она к нам, небрежно осматриваясь по сторонам.

Вои замерли, не донеся поднятые кружки до рта. Наш провожатый нервно сглотнул и непроизвольно попятился, поражённый разительной переменой, произошедшей с провинциалкой. Даже мне немного не по себе стало. Так и потянуло — поклон отвесить!

— У нас есть прекрасная комната, — растерянно пролепетал слуга, низко поклонившись. — Госпожа будет довольна.

— Так веди, — снизошла Дин до того, чтобы заметить его присутствие. — И куну Вельду с десятником Тимофеем тоже номера выдели, — небрежно распорядилась она, бросив портье сверкнувшую золотом монету.

Золотом!

Я заскрипел зубами, пообещав себе строго побеседовать наедине с транжиркой. Денег у нас осталось не так уж и много и если раскидываться золотыми направо и налево, надолго их не хватит!

Слуга, поймав на лету монету, преобразился, засияв как китайский болванчик и подобострастно засеменил впереди герцогини, оказывая дорогу. Вои что-то одобрительно прокричали, потянув кружки дальше к пункту назначения. Я, выдохнув, поплёлся следом.

Ладно. Трое с ней, с монетой с этой! Зато нужное впечатление произвели и всё без каких-либо эксцессов вселились. К благородной ни один вой приставать не полезет. Теперь нужно отдохнуть немного с дороги, да что дальше делать, обдумать.

Моя комната оказалась в самом конце коридора, рядом с ещё одной лестницей, спускающейся на первый этаж. Динку с Маришкой слуга, к этому моменту, уже заселил, а нам с Тимохой небрежно всунул по ключу в руки, предоставив открывать двери самим и быстро удалился, пренебрежительно поведя плечами. Ну да ладно. Мы не гордые! Мы и сами как-нибудь!

Открываю дверь и застываю на пороге, тупо уставившись на открывшуюся картину.

В кожаном кресле, приставленном к окну, важно восседал, богато одетый жрец: роскошная, отделанная мехом горностая шуба, под ней атласный кафтан, обильно обшитый жемчугом, золотая цепь на шее, кольца с драгоценными камнями на пальцах. Сам жрец был ещё не стар, хотя на небольшой клинообразной бороде и виднелись вкрапления начавших седеть волос.

По бокам от жреца стояли два здоровенных воя в блестящих кольчугах, с ног до головы обвешанные оружием и амулетами. За столом на табурете пристроился ещё один жрец, примерно того же возраста, но одетый гораздо скромнее. И на кровати…. На кровати сидел Неждан; роскошно одетый, лоснящийся, уверенный в себе, совсем не похожий на того забитого паренька, что тянул не так давно баллот в затерянной возле степи деревеньке. Мда. С именем его маманя точно угадала!

— Только дёрнись, ушлёпок. В миг к Лишнему отправлю.

Я застыл, почувствовав на шее лезвие приставленного ножа. Ещё один объявившийся за спиной незнакомец, начал сноровисто шарить по одежде, выискивая потайные карманы.

— Чего встали? Дверь прикройте! — рявкнул на схвативших меня жрец, сидевший за столом. — И на колени этого выкидыша вопящих киньте! Негоже ему перед самим слугой Троих стоять!

Я был настолько поражён, что покорно позволил снять с себя мешок и поставить на колени. Хоть Предстоящим отец Виниус сам себя назначил и где-то на Западе существовал ещё один глава Храма, само внимание к моей персоне фигуры такого масштаба было крайне неожиданным. А тут он ещё и сам со мной повстречаться удосужился.

Один из воев скользящей походкой перетёк ко мне через комнату, быстро нацепил наручи покорности на руки, снял с шеи кристалл Истинного зрения и амулеты, заглянул в кошель и не найдя ничего кроме денег, ссыпал монеты назад, забрал подорожную и, прихватив мешок, также молча вернулся обратно, положив свою добычу на стол.

— Он? — повернулся жрец к Неждану.

— Да, всеблагой отец, — встал тот с кровати и, сделав пару шагов в мою сторону, пояснил: — То Вельд, что со мной в Вилич в школу магическую ехал, а потом по дороге пропал.

— А здесь сказано, что он едет в Хальмстад по делам Храма, — усмехнулся жрец, заглянув в свиток. — А всем властям предписывается препятствий ему не чинить и оказывать содействие.

— Подорожная не поддельная? — впервые подал голос отец Виниус, не сводя с меня немигающих глаз.

— Подлинная, — усмехнулся его подчинённый. — Печать самого твинского отца-приора стоит.

— Занятно, — поджал губы Предстоящий, продолжая сверлить меня глазами.

— Так куда же ты направлялся, слуга Лишнего? — задумчиво поинтересовался так и не представившийся мне жрец. — Неужто в Хальмстад? Или в Хураки? А может немного ближе к ЛжеПредтоящему отцу Феликсу? И зачем тебя твинский отец-приор к нему послал? С каких это пор отцы-радетели стали с перевёртышами якшаться, подорожные грамотки им выдавая?

Я похолодел, почувствовав, как по спине потёк холодный пот. Вот теперь всё. Теперь точно не выкручусь. Теперь и внимание отца Виниуса к моей персоне понятно стало. Ему такой козырь в руки попал, что сами Трое велят воспользоваться! Обвинить своего соперника и всех его сторонников в том, что они тайно поддерживают адепта Лишнего — убийственный аргумент. И не только обвинить, но и доказательства представить. Отцу Феликсу после этого вовек не отмыться.

— Чего отмалчиваешься, гнусь?! — вызверился к этому моменту жрец. — Отвечай, когда спрашивают!

— Оставь пока, брат Симон, — остановил начавшегося подниматься из-за стола дознавателя Предстоящий. — Когда будет нужно, он всё перед анклавом о кознях Феликса и вершителей расскажет. То пустое, — величественно махнул он рукой. — А пока я хочу знать ответ на два вопроса: что случилось со слугой моим верным, Ратмиром, да каким образом перевёртыш в компанию герцогини твинской попал. Неужто тоже с Лишним якшается?

— Нету больше вашего Ратмира, — хмыкнул я в ответ. Лебезить перед всеми этими отцами я больше не видел смысла. Всё равно с ними не договоришься, и они про меня уже всё решили. — Не пережил он заклинание кого-то из вершителей, что отец Никонт в проклятый город послал. А герцогиня во время бегства из Твина прибилась. Жить все хотят, а дорога в Лош только одна — через лес. Все другие степняки перекрыли.

— Ратмира жалко, — задумчиво заметил отец Виниус и тяжело вздохнув, поднялся из кресла. — Отпусти, никуда он не денется, — я облегчённо взглотнул, почувствовав, как убралось лезвие холодившее горло. — Ладно, — повернулся предстоящий к отцу Симону. — Пойдём с герцогиней поговорим. А этого ты потом в другом месте более обстоятельно обо всём расспросишь.

Мне ожидаемо надели наручи ещё и на ноги, и вся процессия удалилась восвояси.

Всё, приплыл. На окне странное свечение сияет, к двери тем более нет смысла соваться. Я, когда мои гости выходили, взгляд туда бросить успел. Там в коридоре, судя по всему, все те два десятка воев, что в трактире бражничали, толпятся. И что характерно, трезвые все как стёклышко. Красиво сыграли, ничего не скажешь!

Мда. Похоже, ждали нас в городе. Недооценил я всё же проклятого прево, недооценил. Думал, раз стража не набежала, значит поверил он грамотке жреческой. А он просто голубя в Хальмстад послал. Зачем суетиться, если мы с Дин сами к месту назначения доберёмся?

Эх! Надо было ещё перед городом из каравана уходить и дальше самим добираться. Тогда хоть какой-то шанс мимо внимания встречающих проскочить имелся. И ведь была такая мысль, была! Так нет, расслабился за время поездки, обленился, решил, что и так обойдётся. А теперь всё. Сейчас с Динкой переговорят и можно в дорогу собираться. Этак я скоро экспертом по темницам стану. В какой город не приеду, обязательно в неё наведаюсь!