- Пусть уж лучше наш господин по-прежнему таскает у нас ночами кроликов, чем мы попадем под власть этого непонятного и опасного чародея, - переговаривались они.

   Все напряженно ждали. Меризолус не слишком обрадовался та­кому количеству народа. Чародей не сомневался, что вся эта компания пришла поддержать отнюдь не его, но, будучи не робкого десятка, приступил к приготовлениям. Он воткнул в землю свой посох из черного дерева, вокруг которого была обвита серебряная змея, и воскликнул:

   - Я готов!

   - Я также! - гордо отозвался Железный Тигр.

   Поединок начался. Граф великолепно владел мечом и с легкостью отражал удары Меризолуса, но это была только разминка. Внезапно волшебник сделал незначительное движение левой рукой, и Смагдаум выронил меч. Никто не ожидал такой неловкости, ведь граф слыл одним из лучших фехтовальщиков королевства.

   - Это нечестно, он применил магию! - закричали мужчины.

   Женщины тут же завизжали изо всех сил, старики застучали палками о сухую землю, в общем, поднялся такой шум, что Меризолус в ужасе зажал уши. Граф тут же подхватил свой меч и, метко выпав, поразил оглушенного волшебника прямо в сердце. Повелитель Черного Низа зашатался и рухнул наземь, как могучий дуб, подрубленный умелым дровосеком. Тело его начало та­ять и вскоре совсем исчезло. Поле боя огласили радостные возгласы:

   - Ура! Он победил! Нет больше коварного Меризолуса!

   К вечеру, когда ликование народа поутихло, и графу пришло время превращаться в тигра, этого не случилось. Он и его родичи освободились от страшных чар. Братья были счастливы, только Шелла кокетливо грус­тила:

   - А кошечкой я была красивее, а то опять эти веснушки!

   Во дворце шло празднество, гремела музыка, один танец сменялся другим, а печальный Леша в одиночестве сидел на подоконнике, рассматривал колечко Циллы и думал: "Конечно, повелитель Черного Низа совершил немало злых дел, но все же граф был не прав, что убил его. Меризолус оказался в таком жалком положении, что его можно было просто заставить выполнить все требования. Тем более что он, как выяснилось, был трусоват, а, по-моему, и не лишен чувства прекрасного..."

   - О чем грустишь, мальчик? - спросил неожиданно подошедший граф Смагдаум.

   - Да как Вам сказать..., - замялся Леша. - Я ведь так ничего и не узнал о своем друге. Да и волшебника мне отчего-то жаль.

   - Что? Ты сомнева­ешься в моем праве покарать злодея? - взрычал граф по старой тигриной привычке.

   - Нет, я в этом не сомневаюсь, - вздохнув, воз­разил Леша. - Но я неплохо узнал его, когда был в Черном Низу с визи­том, и даже то, что я попал в темницу из-за его происков, не заставило бы меня желать ему гибели.

   - Жалостливый ты, однако, - усмехнулся граф. - Понятное дело, ведь не твой дом он разрушил!

   - Нет, дело не в жалости, - с еще большей грустью продолжал Леша, - хотя... Погиб один из могущественных магов, повелитель Черного Низа. Только он один умел управлять тамошними жителями. Кто знает, что теперь будет, и не последуют ли с гибелью Меризолуса с их стороны какие-нибудь действия, которые совсем нежелательны. Но не мне судить Вас, граф, сделанного не воротишь. В этом, наверное, повинна судьба.

   Эти речи подействовали даже на графа. От радости он перешел к сомнениям и грусти, ибо в любой победе есть капля горечи, даже если герои целы и невредимы.

   Леша же вскоре отправился обратно к Горе Трех Указателей, потому что хотел теперь побывать на Горе Стихий: "Если и там мне ничего не удастся узнать, я отправлюсь к Штормихе, в Золотой Верх, да и в Черный Низ не побоюсь спуститься снова, лишь бы найти Мишу".

<p>

ГЛАВА 17. ГОРА СТИХИЙ</p>

   "Хм, - размышлял Леша. - Которая же из них Гора Стихий?" Впереди, на небольшом расстоянии друг от друга, словно гигантские праздничные торты со взбитыми сливками, красовались три невысоких горы. Бодро шагая, мальчик приблизился к подножию одной из них. "Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!" - засмеялась гора, как будто заметив маленькую фигурку. "Не может быть, чтобы Гора Стихий насмехалась надо мной", - подумал бывший председатель Государственного Совета и направился к другой горе. "Хо-хо-хо! Хо-хо-хо!" - издевательски захохотала она. Тогда мальчик двинулся к следующей. "Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!" - захихикала та. "Смеющиеся горы, - догадался Леша, - из древних сказаний. Те самые, которые способны легко заморочить голову кому угодно. Стоит только начать восхождение на такую гору, как неудержимый смех нападет на тебя, так что покатишься кубарем вниз и хорошо, если не расшибешься в лепешку. Никогда бы не подумал, что они где-то существуют на самом деле. Интересно, а сокровища в пещерах у них тоже есть? Ладно, пойду, пожалуй, отсюда, пока беды не случилось. Гора Стихий, должно быть, дальше".

   Целый день ушел у Леши на то, чтобы обойти Смеющиеся горы. Каждый неловкий шаг мальчика сопровождался отвратительным смехом, паде­нием мелких камешков, а один раз прилетели какие-то крикливые зеленые птицы и начали кружиться над ним, норовя клюнуть.

   - Кыш, проклятые! - изо всех сил кричал Леша, но птицы не унимались, и только метко брошенный камень, скользнувший по оперенью одной из них, заставил стаю улететь.

   Только к вечеру усталый и измученный мальчик достиг подножья четвер­той горы, которая пряталась за тремя хохотушками, и, к большой радости юного путника, никаких звуков не издавала. Это и была Гора Стихий. Подумывая о том, где бы отдохнуть перед предстоящим восхождением, Леша наткнулся на глубокий темный проход, неподалеку от которого красовался камень необычной формы, похожий на исполинское кресло. Вокруг громоздились гладкие, плоские, весьма удобные для сидения камни поменьше. "Для кого же это поставили? Неужели духи стихий тоже любят заседания?" - удивился про себя бывший председатель Государственного Совета и, спрятавшись за стоявшим чуть поодаль огромным валуном, стал наблюдать, не появится ли кто-нибудь из пещеры. Его ожидания оправдались. Из темноты вскоре выбралось изящное, нарядное существо с большими глазами и крыльями бабочки за спиной. От него исходило приятное нежно-розовое сияние. Следом выпрыгнул огромный, величиной, по меньшей мере, с лошадь, зеленый кузнечик. Дальше появились создания еще более удивительные: шестирукий драконоподобный великан в темно-красном плаще, чудовище, похожее на груду камней... Загадочные существа выходили по одному и усаживались вокруг каменного кресла. Мальчику отчего-то захотелось их пересчитать. Духов стихий оказалось одиннадцать. "Странно, - подумал он. - Число одиннадцать вроде не волшебное, да и некрасивое..." Но в этот момент прямо в каменном кресле возник единствен­ный среди присутствующих человек.