Нетопырь следовал за ним. Азарь крался почти бесшумно, зато бестия то и дело задевала стены, факелы и каганцы крыльями да ещё и скребла пол жёсткими когтями на ногах.

У темницы мальчика с волчьим взглядом их ожидало шестеро. Вооружённые тарганскими саблями, бердышами, гизармами и полутораручными мечами. Закованные в кольчуги, иные в бахтерцы, кто-то в бригантины или кирасы. Увидев человека в монашеском одеянии с саблей и крылана со штырём наперевес, храмовники кинулись в бой.

– Дедерщина! – выругался Азарь, поднимая клинок для атаки.

– Не боись, человече, – взревел нетопырь, – рано нас хоронить покуда! Отойди только подальше.

Азарь подчинился.

Фаул потянулся, как после долгого сна, расправил крылья, а потом взмахнул ими, и все каганцы и факелы разом потухли. Ересиарх сам едва удержался на ногах от невероятной силы ветра, которую подняли крылья нетопыря.

Воцарилась тьма.

Тотчас раздался звон, послышалась ругань, хрипы, звуки падения. Удар железа по железу высек искры. Один, второй. Кто-то захрипел. Раздался звук льющейся жидкости. Взвыл нетопырь. Глухие удары. Потом звонкие. Кто-то упал рядом с Азарем. Ересиарх уже привычно добил.

Потом всё стихло.

– Эй, нетопырь, ты жив?

– Жив, жив, человече. Но не особенно цел.

Азарь нащупал рукой небольшой кинжал и ударом о саблю высек несколько искр, чтобы засветить каганец.

Нетопырь стоял, привалившись плечом к стене, и тяжело дышал. Его правая рука – или лапа? – сжимала левый бок, откуда пробивалась кровь. Азарь осмотрел рану – неглубокая, перевязать и можно идти дальше.

Оторвав лоскуты от балахонов мёртвых храмовников, Азарь наложил спутнику тугую повязку на живот и руку, по которой тоже успел пройтись вражеский клинок. Если бы не особенное зрение нетопыря, обоим бы пришлось куда как непросто.

Дверь была заперта обычным висячим замком. Ересиарх обыскал защитников, но так и не нашёл при них ничего, хотя бы отдалённо напоминающее ключ. Попытался сломать замок, используя железный штырь, как рычаг, но тоже тщетно – очевидно, замок сработали великие кузнецы из превосходных сортов стали. Попытался даже нетопырь. Потом они навалились на штырь вдвоём – железяка согнулась, но замок так и не поддался. Тогда узники Храмовых скал – ересиарх Азарь и нетопырь Фаул – использовали глефы храмовников так же, как до этого Азарь свой прут у темницы крылана.

Уложив двух кирасиров в линию, беглецы просунули под дверь глефы и упёрли их в храмовников. Тяжёлая дубовая дверь со скрежетом подалась вверх и, сорвавшись с петель, безнадёжно повисла на замке.

Азарь с нетопырем вошли в темницу.

Мальчик щурился и прикрывал ладонью глаза. Едва ли он видел тех, кто к нему вошёл, но Азаря он узнал, даже не видя его. Узнал и забился в угол.

Ересиарх вручил нетопырю каганец и подошёл к отроку ближе. Сел на корточки.

– Ну, здравствуй, давно не виделись! – глядя в упор, медленно произнёс ересиарх. – Ты, верно, узнал меня?

– Тебя забудешь, – буркнул парень. – Я догадывался, кто снаружи разносит Храмовый остров.

– Стало быть, не дурак, – Азарь пошарил вокруг себя взглядом, а потом устало сел, сложив ногу на ногу. – Поэтому я повторю своё предложение. Ты всего год боишься меня – и на свободу, или коротаешь остаток дней в этом дерьме. У тебя было время подумать, хочется верить, ты провёл его не зря.

Отрок никак не мог привыкнуть даже к тусклому свету масляного светильника. Он щурился, нервно тёр глаза. Вжимался в угол так, будто тусклые лучи причиняют ему боль.

– Я подумал, страшный человек, – прошипел отрок. – Лучше умереть здесь, чем пройти с тобой даже часть пути, который ты себе наметил.

Азарь удручённо покрутил головой и встал. Когда они с нетопырем почти вышли из темницы, парень вновь заговорил.

– С другой стороны… Мы могли бы остановиться кое на чём ином.

Азарь медленно обернулся и пристально посмотрел на мальчишку, тихого омута.

– Я ведь говорил, что знаю, чего ждать от людей, – выпалил омут, нервно закрываясь от света. – По сему знаю, что тебе нужно в Храмовых скалах. Я знаю, чего ты ждёшь, находясь здесь.

Ересиарх медленно приблизился к нему и посмотрел сверху вниз. Однако не проронил ни слова. А тихий омут продолжал.

– Я помогу тебе завершить начатое, а ты оставишь меня снаружи.

– Там сейчас небезопасно, – жёстко произнёс Азарь.

– Это не должно тебя беспокоить, незнакомец.

Азарь сложил руки на груди.

– Хорошо. Чем ты, например, можешь мне помочь?

Отрок начал привыкать к свету. Он убрал руку и посмотрел на ересиарха.

– Например, – чуть насмешливо произнёс он, – например, за тобой очень давно тащится человек, который докладывает о каждом твоём шаге.

Азарь хлопнул себя по лбу.

Ну, конечно! Конечно, Илия не мог быть так глуп, чтобы оставить ересиарха на одних только псевдорытников, даром что владеющих боевым исихазмом. Выходит, все засады, встреченные им по пути – они ждали именно его. Кто знает, сколько их ещё поджидало на развилках храмовых подземелий? Не мог ведь соглядатай доподлинно знать, в какой из поворотов пойдёт узник. Или мог? Кто этих храмовников знает, на что они способны на самом деле?

Но тогда выходит, Илия существенно недооценил Азаря как бойца, выставив против него хоть и довольно сильных противников, но всё-таки не профессиональных воинов. По крайней мере, из тех, кто не привык сражаться в строю, да при том в тесном помещении. Здесь нужна была старшая дружина.

Или рытники.

– И ты знаешь, как от него избавиться? – осторожно спросил Азарь.

– Я знаю, чего ждать от каждого из вас в той или иной ситуации.

Азарь задумчиво потёр подбородок.

– По рукам.

– Прекрасно! – выпалил отрок и резко встал. – Эй, нетопырь, подь поближе. Вот как мы поступим.

Трое – мужчина, нетопырь и отрок – приблизились друг к другу, образуя тесный круг, и некоторое время совещались.

План был прост, как тарганский шиллинг.

…Покидая темницу, Азарь поцеловал шрам на руке в виде буквы V и быстрым шагом направился за угол. Тихий омут следовал за ним одесную. Нетопырь сопровождал их до поворота, но потом свернул в противоположную сторону и растворился во мраке подземелий.

Масло в каганце Азаря заканчивалось. Не дожидаясь, пока оно иссякнет насовсем, ересиарх подпалил от него один из факелов, в достатке висевших на стенах, и вручил мальчишке.

Света стало больше.

Пламя выхватывало из мрака пещеры стены, вытесанные в скале всё более грубо. Чем ниже спускались путники, тем меньше качались стены. Звуков сечи снаружи уже никто не слышал. Пол дрожал едва заметно.

Азарь шёл как будто без цели, резко сменяя направление, иногда на совершенно противоположное – сбивал неведомого соглядатая с толку. Иногда он нырял в тёмные ниши и обшаривал стены в поисках потайных ходов, чтобы окончательно запутать следы.

Правда, ничего подобного не нашлось.

В одном из коридоров случился обвал, и путникам пришлось развернуться.

Несмотря ни на что, Азарь старался петлять недалеко от того перекрёстка, откуда они вышли с мальчишкой, тихим омутом. Азарь не спрашивал, как его зовут. Что в его имени, если через несколько часов всё одно расставаться?

В душных подземельях тихого омута то и дело скручивали приступы жесточайшего кашля. Несколько раз ересиарх видел, как мальчишка отхаркивал кровью.

Наконец, раздался скрежет когтей. Беглецы притаились. Плавно из темноты вышел нетопырь, он тащил за шиворот слабо отбивавшегося тощего монаха с налысо бритым черепом.

– Однако, нетопырь, – очень ценное приобретение, – хмыкнул Азарь.

Фаул остановился и встряхнул храмовника так, что на миг ересиарху почудилось, что у того оторвётся голова. Азарь, потирая кулаки, уже приблизился к храмовнику, как тот вдруг захрипел, засучил ногами, а потом обмяк.

– Чё это он? – обомлел нетопырь. – Я его пальцем не тронул.

– Очевидно, – медленно заговорил Азарь, прощупывая пульс соглядатая, – что шпионов в Храмовых скалах учат быстро расставаться с жизнью на случай, если кто-то из них окажется схвачен неприятелем. – Азарь осмотрел его лицо, повертел голову из стороны в сторону, проверил реакцию зрачков. А потом отошёл, точно утратил весь интерес. – Ладно, главное, теперь некому докладывать Синоду о каждом нашем шаге. Ведь больше некому? – произнёс ересиарх с нажимом и посмотрел на отрока тихого омута.