– Миш… – Девушка подошла, обняла и поцеловала его в щеку. – У меня есть мысль, но не хочу говорить здесь. Давай запросим личные дела. Ведь у нас текущее расследование по убийству, нам их дадут, а дома обсудим. Ты пока ребят в «Легаси» отправь с его фото и Константина, заодно и Кроткова пусть поищут, может, узнают что. Мне сегодня отчеты Крестову сдавать, да к вечеру он просит дать информацию по данному делу, надо подготовиться. Увидимся в конце рабочего дня, хорошо?

Он кивнул, поцеловал ее и направился к себе в кабинет, чтобы дать задание ребятам и проинструктировать.

– Ну, здравствуй, дорогой. Как поживаешь? – голос Лакея Константин узнал сразу, ведь они столько лет прожили в одной квартире, много пережили. У каждого из них в жизни бывали трудные времена, и оба поддерживали друг друга. Да и наркобизнес начинали вместе. После того, как они с Александрой покинули город, Константин поддерживал с ними связь, рассказывал о делах, иногда советовался, хотя никому об этом не распространялся. Он солгал милиции о многом, включая то, что сам лично встречал Александру по приезде и знал причину ее возвращения. За долгие годы Юрий стал для него отцом. Это он помог в коронации, поручился за него, поэтому Константин чувствовал, что обязан всякими способами и любой ценой найти убийцу девушки. Знал, что рано или поздно эта встреча все равно произойдет, поэтому даже не удивился. Лакей, как всегда, был в своих джинсах, белой футболке, черном пиджаке, туфлях, а в руках бокал коньяка и сигара. Бутылка была только откупорена, значит, он всего несколько минут здесь.

– Здравствуй. – Он подошел поближе, Юра встал и обнял его, как сына.

– Ну, рассказывай…

– Пока нечего. Мы подняли всех, ищем, но нарыли не больше ментов. Почти…

– Как тебя понимать?

– В тайнике была записка, что в городе видели Лешего. Без деталей.

– Вы же вроде…

– Мы тоже так думали. Но тела не видели, ментов много было. Поэтому я пока не знаю, верить в это или нет.

– Верить, – тихо, но уверенно ответил Лакей, чем вызвал удивление на лице собеседника. – Кто-то пытался убрать следователя Градову после встречи со мной. Ее биографию я проверял, у нее нет врагов, кроме него.

– Откуда такая уверенность? Тебя здесь долго не было.

– Несколько лет назад она расследовала дело о смерти Лазаря, даже познакомилась с Медиком, и он отдал за нее жизнь. А ты его знал, она должна быть очень хорошим человеком, ведь в своей жизни он любил только одну, за которую был готов отдать жизнь. Нашел тут ее фото. – С этими словами он положил на снимок старую фотокарточку.

– Она же почти ее копия!

– Да и мне кажется, что это ее мать или старшая сестра.

– Не может быть!

– Может. Оля усыновленная, но, скорее всего, не знает об этом. В семью ее взяли совсем крохотной. По времени совпадает со временем смерти девушки с фотографии. Так что я склоняюсь именно к этой версии. Иначе как молодая журналистка смогла нарыть огромный объем информации о нашем мире, не погибнуть или не стать одной из нас. Такого еще не было. Значит, у нее есть неизвестный ей самой ангел хранитель. Или был. Только об этом никому!

– Я понял тебя, Юра, так что дальше? Ты уедешь?

– Пока не найдем убийцу – нет. Потом, скорее всего, да. Меня там сын ждет, о котором никто не знает и не должен узнать. А мне надо в этом убедиться, и в том, что его жизни ничего не угрожает.

– Где он сейчас?

– В одном очень укромном месте, где о нем хорошо заботятся. Вернемся к делам. Надо искать лучше. Если это Леший, то жертв может стать больше. Собирай ребят на завтра на десять. Я буду здесь и буду говорить, а ты наблюдать за каждым. Любой из нас мог стать информатором, даже неосознанно. И его надо найти.

В шесть вечера Михаил зашел за Ольгой, но та еще не вернулась от начальника. Оставив записку, он направился к машине. Спустя полчаса пришла и она, на ее лице была видна усталость. Поцеловав девушку, Михаил решил не задавать вопросов. Откинувшись на спинку сиденья, Ольга уснула. Ланков впервые был рад пробкам на дороге, они давали спутнице время выспаться. Уже около дома она внезапно вздрогнула, отерла губы, открыла глаза и посмотрела на руку. На лбу блестел пот. Минут пять она не понимала, где находится, пока парень не припарковался и не обнял ее.

– Что с тобой? – спросил тот испуганно, крепче прижимая ее к себе.

– Кошмар…

– Какой? Ты мне никогда не рассказывала.

– Всегда одно и то же: у меня над головой смыкаются темные ели, наклоняясь все ниже. По их ветвям стекает жидкость, цвет которой неразличим под мерцанием звезд. В нос бьет стойким запахом железа, во рту появляется металлический привкус, и я вдруг понимаю, что по еловым лапам, опускающимся к лицу, мне на губы стекает кровь. Потом всегда просыпаюсь. А ведь я даже ни разу не пробовала ее на вкус.

– Как долго это происходит?

– Даже не знаю. Не помню, когда это началось, но последние два года этот сон меня не беспокоил.

– Это когда Седова убили?

– Да.

– Так, может, это какое-то предостережение? Ведь тебя же тогда ранили, помнишь, в Комсомольске? И в этот раз, хоть снайпер и промазал, но кровь ты пролила.

– Не знаю, но давай не сейчас. В душ хочу, и поработать еще надо. Ты, кстати, личные дела тех ребят нашел?

– Да, вот они. – С этими словами он протянул две папки с откопированными листами. – От ребят из «Легаси» пока тишина. Пошли домой.

Забрав все необходимое из машины, они поднялись в квартиру. Пока Оля принимала душ, Михаил разогрел ужин и подготовил все документы для работы, покормил кота. Ели они молча, а потом приступили к изучению бумаг.

– Слушай, ты мне что-то хотела сказать, когда мы были в отделе, – вспомнил вдруг напарник, отправляясь на кухню за кофе.

– Точно! В общем, у меня появилась мысль, что неспроста исчез протокол с места взрыва Шагалова. Дела просто так не исчезают, как и люди, в никуда. Этому должен был кто-то помочь. Кто-то из своих. Может, у нас в управлении завелся крот? – предположения подруги ввели опытного опера в шок. Он работал в отделении, казалось, всю свою жизнь и ни с чем подобным ни разу не сталкивался, да и верить в то, что это возможно, не хотел. Но отметать данную теорию было глупо, ведь дело действительно просто испарилось, а биография работающих в ту ночь и через две недели уволившихся по собственному желанию сотрудников вызывала сомнения.

– И кто бы это мог быть, по-твоему? – осторожно спросил он, боясь услышать ответ, который вдруг внезапно всплыл в его мозгу.

– Тот, кто выше, чем мы с тобой по должности.

– Ты про полковника?

– Он как-то слишком заинтересован в расследовании. Проверил каждую бумажку в деле до запятой, словно к министерскому визиту готовится. И то, как он без лишних вопросов подписывает запросы… А в том деле так легко отпустил меня в командировку, хотя я была молодым и неопытным следователем. И опять же запросы в Комсомольск, практически мгновенные результаты. Тебе все это не кажется странным?

– Я как-то не обращал на это внимание. Просто радовался, что мы быстро получаем информацию и руководство всегда идет нам навстречу. Но если задуматься, то твои предположения имеют смысл. А что он сказал, узнав про то, что мы обнаружили ДНК Шагалова?

– Замолчал, потом ему кто-то позвонил, и он сказал, что я свободна. Попросил копию дела ему сделать, поэтому я так задержалась.

– И что нам теперь с этой версией делать? Я же честный мент до мозга костей! Как мне с этими всеми сомнениями работать?!

– У тебя есть проверенные друзья, которые никогда не работали в отделе и обладают талантом слежки?

– Ты чего, хвост к нему предлагаешь приставить? – опешил Ланков.

– Ну, еще бы распечатку звонков не помешало бы, но у меня таких связей нет.

– Градова, не ожидал от тебя, – откинулся на диван Михаил, потирая виски. – Ты, смотрю, совсем ничего не боишься, даже работу потерять.