А так наша Дунька не одну пару штанов на дереве подрала, ни одна акция протеста без неё не обошлась. А драки на дискотеках… Это же просто кошмар.

Я как вспомню её восемнадцатилетие, так вздрогну. Сигизмунда чуть инфаркт не хватил, когда он увидел свою прелестнейшую белокурую голубоглазую барби в открытом платье… Он думал, что она термушку с длинными рукавами надела. Тату оказалось. Хорошо, хоть додумалась не набить, а нарисовать.

Повезло нашему королю с наследниками: Филя из клубов не вылезает, а Дунька из полицейских участков.

Спрашивается, какого я должен ехать в эту тьму таракань, чтобы искать Дуньку?

Только понять я не могу, чего она в этот Посад поехала? Чего она там не видела? Может, у неё там тайный поклонник живёт?

На танцполе так шумно, что не слышно себя самого. Тела извиваются. Девушки в коротких платьицах на высоченных каблуках крутят пятой точкой перед молодыми и не очень, но стильно одетыми мужчинами.

Молодой человек идёт ленивой походкой. Перед ним все расступаются. Девицы визжат, желая привлечь к себе внимание. Это он, самый молодой за всю историю королевства генерал. Старики возмущаются: «Молоко на губах не обсохло, а уже генерал! Пороху не нюхал, каши солдатской не ел. Родился под счастливой звездой».

А ему всё нипочём. Ну и пусть говорят. Он-то лучше знает, почему генералом стал. Да, молодой и наглый. А Македонский ещё раньше начал армией командовать. И надо сказать, очень успешно командовал. А он, этот генерал, тоже не лыком шит. И школу успел закончить, и военную академию с отличием, да ещё и раньше срока.

Георг посматривал по сторонам. Девочки ничего. Надо будет потом спуститься. Приглядеться. Он был уверен, что объяви, что ищет приключение на вечер, как сразу пара-тройка десятков в очередь выстроится, да ещё волосы друг у друга вырывать начнут. Плавали, знаем. На спор однажды по громкой связи объявили на весь ночной клуб: «Генерал Георг ищет того, кто развлечёт его этой ночью». Удирать потом пришлось через чёрный вход. В очередь выстроились не только девочки, но и мальчики. А наутро… Лучше не вспоминать. Совет Министров в полном составе отчитывал его как ребёнка.

А он и есть ещё ребёнок. Великовозрастный, состоящий из бицепсов, ребёнок. Он, между прочим, не просил его генералом назначать. Ему по клубам гулять хотелось, развлекаться, танцевать, по углам женский пол зажимать. А тут такую свинью подложили. Генерал в двадцать пять. Даже обидно. Дальше расти некуда.

Георг дошёл до лестницы, ведущей в ВИП-ложу. Зона для особо одарённых, как он говорил.

– Привет! Ты же сказал, что не придёшь, – произнёс один из присутствующих.

– Пришёл найти того, кто мне вчера спиртом разбавил моё виски. Яйца на кулак наматывать буду.

Кто-то хихикнул. Вот это зря. По-другому не скажешь. Сам напросился. Что это было: низколетящий полёт или высокий прыжок?

– Что смеяться перестал? – спросил он у весельчака.

– Георг, тормозись, что с тобой сегодня? Можно подумать, что ты ни разу болтанки никому не делал.

– Я могу, мне нельзя. У меня проблемы с чувством юмора, напоминаю для непомнящих. Так кто вчера нас с Филом так лихо угостил?

– А ты догадайся сам! Или проведи расследование, – подзадорили из другого угла.

Георг поднял одной рукой у себя над головой рядом стоящего.

– Торпеду запустим.

– Георг, притормози, – в дверях появился новонаречённый король. – Это Ребекка.

– Но её не было вчера здесь, – Георг аккуратно опустил на пол паренька.

– Не было. Она официанта на входе перехватила. Я им сейчас на кухне рассказал о правилах хорошего тона.

Фил подошёл к столу. На костяшках ещё не засохла кровь.

– Фил, ты в порядке? С головой нормально. Ты король или кто? – и Георг показал на руку.

– А, это? Пустяки. Упал. Георг, честно упал. Да не бил я никого. Я же помню, что я король. Эй, вы слышите, пока мой папаша отдыхает во Франции, я король. Отметим это событие.

Молодёжь радостно заулюлюкала. Что Филипп наследный принц, знали все. Но никто даже не предполагал, что однажды он вдруг станет королём. Его буйный нрав был хорошо известен всем и каждому. Весельчак и добряк не отличался примерным поведением. Мимо него не могла пройти ни одна симпатичная мордочка.

– Слышь, король, ты это, не нажирайся сегодня. А то трон-то из-под задницы быстро выбьют, – усмехнулся Георг.

Он вышел на балкон. Облокотился на перила. Отсюда танцпол был как на ладони. Он стоял и думал, то ли спуститься и потанцевать, или остаться здесь. Вчера его накачали знатно. Вот бестия Дунька. Ну, попадётся она ему. Накачает он её. А опохмелиться не даст.

Сигизмунд и Анна люди как люди. Серьёзные, положительные. Всю жизнь душа в душу. В скандалах не замечены. А дети… один другого стоит. Балованные мажоры. Фил цену деньгам не знает. А Ребекка всё за независимость борется. Пошла бы, поработала да пожила на свои кровные.

– Георг, ты чего такой хмурый. Пойдём, тряхнём стариной. – Филипп подошёл к Георгу, положил ему руку на плечо.

Генерал дёрнулся.

– Фил, иди от греха подальше. А?

– Ну, ты чего? Обиделся что ли?

– Нет, знаешь, я счастлив по самое не хочу. Ты-то здесь остаёшься, а я в этот чёртов Посад отправляюсь, будь он неладен.

– Зато, говорят, там что ни девочка, то блондиночка. Ты же любишь таких.

Георг усмехнулся.

– Знаешь, как это называется? Дальнее экзотическое путешествие. Неужто Совет Министров так за принцессу распереживался. Да они радоваться должны: поживут спокойно, пока она подрывает государственные устои дружественного нам слуги.

Объявили перерыв. Стало потише. Стайка девочек потянулась к ВИП-ложе. Раздался стук:

– Мальчики, не угостите сигареткой, – милое личико сделало угодливую гримаску.

– Пойдём, пообщаемся, – сказал один из посетителей.

Филипп с Георгом с балкона наблюдали за тем, что творилось в комнате.

Развратничать не хотелось. Пить тоже. После вчерашнего похмелья хотелось спать.

– Ладно, поехали, ваше величество. Доставлю вас с целости и сохранности. Кстати, я так и не понял, а кто вместо меня остаётся?

– Генерал Михельсон, – Фил с тоской окинул зал. Но задерживаться не стал. – Слушай, ты как Ребекку найдёшь, за жабры и сюда.

– А дальше? На цепь сестричку посадишь?

– Ты женишься. И на правах мужа… Георг, ты чего? Между прочим, ей уже можно. Большая, не пятнадцать лет.

Георг не ответил, только рукой махнул. Жениться на Ребекке может только либо идиот, либо самоубийца. Он себя ни к той, ни к другой категории не причислял. У него есть его блондиночка с подходящим ей именем: Бьянка.

Сейчас он поедет к ней. Она встретит его у порога. Снимет с него обувь. Бьянка всегда это делала, как делали их бабушки и прабабушки: поклонится до земли своему мужчине. Посадит его на скамеечку. Сначала снимет один ботинок. Потом другой.

От этой мысли у Георга аж под ложечкой засосало, так захотелось поскорее к своей Бьянке прийти.

Он позволит ей снять с него обувь, а потом обхватит своими руками её голову, заглянет в глаза, накроет её губы своими.

Губы Бьянки сочные, пухлые. Как лесная земляника. Так и пил бы их сок. Он прикусит слегка нижнюю губу. Потом отпустит. Пройдётся языком. Раздвинет зубы. Погладит её язык. И начнёт пить.

Руки Бьянки тёплые, мягкие. Она положит ему их на плечи, сомкнёт у него за спиной. Прижмётся грудью к его груди.

Ноги Бьянки цепкие. Обовьёт вокруг его талии. И как обезьянка висит на нём.

Георг улыбнулся. Его желание возросло и окрепло. В голове проскочила шальная мысль: может, взять Бьянку с собой? Всё равно у них с Ребеккой не может быть отношений. Слишком они ненавидят друг друга.

Сам не понял, как оказался у заветного домика. Он подошёл к знакомой двери. Нажал кнопку звонка. Дверь отворилась. И он шагнул навстречу удовольствию.

Пусть сегодня он получит всё сполна, потому что…

Маленький домик на тихой улице. Яблоня перекинула свои ветви через забор. Рябина стучала недозрелыми кистями в окно: «Стук-стук! Хочу посмотреть».