========== Часть 6 ==========

Мне жаль, что мы снова не сядем на поезд, который пройдет часовой этот пояс,

По стрелке, которую тянет на полюс.

Сплин. Письмо

Две недели, проведенные в больнице казались Ильинскому страшным сном. Постоянное чувство усталости после процедур лучевой терапии, тошнота и головокружение — все было неимоверно мучительно. Ко всему ещё и загипсованная рука причиняла неудобства.

Уже после первой процедуры радиотерапии возникло ощутимое недомогание, кожа головы горела, аппетита не было совершено, но есть приходилось, чтобы хоть немного восстановить силы. После этого обычно выворачивало наизнанку. Рука под гипсом чесалась и болела.

Ильинский валился от усталости так, будто трудился на каменоломне, хотя большую часть времени он спал или просто лежал, разглядывая стены, потолок и соседа по палате. Телефон он выключил, чтобы ни на что не отвлекаться.

Молодой человек осознавал свое состояние и пытался смириться с тем, что неминуемо. Он вспомнил Вадима. Нахлынула тоска. Ильинский не думал, что самый теплые воспоминания за последние несколько лет будут связаны с человеком, которого он знал всего несколько дней. Но мимолётная радость быстро гасла внутри.

Ильинский боялся умирать в мучениях. Его не пугала сама смерть, но он ужасно боялся боли, боялся остаться немощным, боялся лежать в одиночестве, боялся потерять рассудок. В голове появлялся образ матери. Она умерла одна, лёжа в своей постели. Последние дни своей жизни пятидесятилетняя, некогда красивая и жизнерадостная женщина почти не вставала, не разговаривала и ничего не видела. Ильинский нанял ей сиделку, а та сбежала, прихватив деньги и некоторые ценности. Сестра была в другой стране, отец умер десять лет назад, а сын бросил мать на чужого человека. Она пролежала мертвая десять дней. Обнаружила ее разлагающийся труп сам Ильинский, который приехал рассчитываться с сиделкой. Случившееся вызвало у него ужасное эмоциональное потрясение. На нервной почве отнялась рука, тогда он первый и последний раз взял больничный на работе.

Ильинский был подавлен и растерян. Он ждал поддержки от сестры. Первое, что молодой человек сделал, когда девушка появилась на пороге его квартиры — кинулся к ней, прося прощения, а Анна оттолкнула его и больно ударила по лицу.

Он помнил, как она кричала, как испуганные соседи выходили на лестничную клетку, ища источник душераздирающих криков. Анна обвинила брата в жуткой смерти матери и пожелала разорвать любые связи с ним. На похоронах Ильинский и его сестра стояли поодаль друг от друга. Сейчас он знал лишь, что жила Анна в Германии, носила фамилию Кёлер и недавно родила сына.

С выпиской из больницы режим дня Ильинского мало изменился. Он практически без сил лежал на постели, сваленный головокружением. Постоянно хотелось пить, но сил на то, чтобы сходить на кухню и налить стакан воды часто не было. Тогда Ильинский кое-как доползал до ванной и жадно пил из-под крана, правда вода тоже задерживалась не надолго. Адская усталость не проходила. Врач говорил, что такое состояние может держаться в течение месяца.

***

В первый рабочий день Ильинского тут же вызвал к себе Игорь. Молодой человек, немного пришедший в себя после лечения, не был удивлён. Он готовился к этой встрече, заранее написав заявление по собственному желанию. Почему-то он был уверен, что ничего хорошего из его аферы не вышло. В кабинет он вошёл, спокойно оглядев Игоря, который сразу же поднял на него глаза и отложил все бумаги в сторону.

— Хорошо отдохнул? — Игорь улыбнулся, оценив измученный вид Ильинского. — Садись.

Молодой человек неуверенно сел на стул у стола начальника. Тот встал со своего места и, обойдя подчиненного сзади, приобняв его, положив перед глазами какие-то документы.

— Знаешь, что это?

— Нет, — Ильинский сглотнул. А Игорь усмехнулся, понимая, что подчиненный участник, если не всех, то большей части событий.

— Я здесь, меня не уволили, — прошептал мужчина. — Просто принародно, можно сказать выебали, с выговорами и краснением перед начальством!

Игорь подкинул бумаги вверх. Они разлетелись по полу. А Ильинский прикрыл глаза и глубоко задышал. Сейчас для него такие нервные напряжения могли стать фатальными.

— Я не стану тебя увольнять, — спокойно произнес Игорь. — Нет.

Мужчина присел на край стола совсем рядом с Ильинским и провел ладонью по его щеке.

— Просто скажи мне… за что? За что ты продался?

Ильинский не открывал глаз и по-прежнему тяжело дышал, а Игорь все также гладил его по щеке.

— Ну что ты молчишь?

В сознание Ильинского привела хлесткая пощёчина. Он распахнул глаза и посмотрел на разозленного Игоря.

— Я не получил ничего за это. Я сам остался ни с чем. — молодой человек достал из принесённой папки заявление и передал его Игорю. Тот усмехнулся.

— А знаешь, я подпишу, — Игорь потянулся за ручкой и свободным росчерком поставил свою подпись. — Ты талантлив, умён и исполнителен. Ты быстро найдешь себе место, если конечно ничего не случится. А вот я вряд ли найду такого же

Игорь нагнулся ближе к Ильинскому и, заставив того привстать, жадно поцеловал в губы. Секундой позже Ильинский отстранился от Игоря и, забрав заявление, направился к выходу.

— Ты повелся весь? Что? Совесть в отпуске замучила? Отдыхать не давала? Выглядишь как смертельно больной, — вдруг произнес Игорь, улыбаясь.

Ильинский обернулся. Он был белый, как кусок мела. Молодой человек ещё раз вздохнул, а затем провел рукой по лицу, будто стирая слезы.

— Стыдно? — Игорь не двинулся с места.

— Нет, — твердо ответил Ильинский, выходя в дверь.

Показывать Игорю свою слабость не входило в планы молодого человека. Он быстро привел себя в чувства. Оставаться в офисе желания не было, да и рука, с которой недавно сняли гипс, ныла.

На пороге своего кабинета он встретил пару сотрудников, что жаждали его подписи. На ходу и безоговорочно выполнив просьбы подчинённых, Ильинский вошёл в свой кабинет. Он забрал свои вещи и поспешил покинуть офис.

***

Игорь быстро нашел замену провинившемуся сотруднику. Мужчина лет тридцати пяти по-хозяйски расположился в кабинете Ильинского, который был обязан ввести его в курс дела. Мужчина казался не слишком заинтересованным в работе и вообще надеялся, что данная ему должность будет лишь перевалочным пунктом, задерживаться он не собирался. Поэтому Ильинский без особого энтузиазма рассказал ему обо всех делах офиса, которым тот теперь заведывал.

Молодой человек внутренне стал ощущать обыденность своего бытия. Все, что он когда-то считал важным - карьера, деньги, власть-теперь теряли смысл. Зачем ему все это нужно, если жить осталось меньше двух лет? Конечно, было бы приятно умирать в должности начальника, нежели безработного, но тут уже ничего не поделать. Искать новую работу не было желания. Ильинский чувствовал, как его поглощает тоска и ненависть, в первую очередь, к самому себе. Тревожность отражалась на его поведении. Окружающие люди замечали его нервозность, которая раньше была окутана шармом амбиций. Ильинский стал апатичен, в добавок он начал хуже соображать, возможно, причиной этого было нервное напряжение, а может быть болезнь стала прогрессировать со сверхзвуковой скоростью.

Ильинский понимал, что он хочет ещё работать, что он мог бы сделать больше, но судьба распорядилась иначе. Единственное, о чем он теперь мечтал — это не закончить, как его мать.

***

Ильинский курил на кухне. Выходить на улицу не было желания.

Во-первых, самочувствие оставляло желать лучшего, во-вторых, была высокая вероятность встретить Вадима, видеть которого не хотелось. Ильинский боялся привязанности, что возникла у него к парню. Она могла навредить им обоим.

Ильинский курил и просматривал вакансии на различных сайтах. На его резюме уже откликнулись пара компаний, что жутко льстило ему. Настроение поднималось. Работа могла хотя бы не надолго отвлечь мужчину от проблем, главное, чтобы здоровье позволило ему это сделать. Сейчас он чувствовал себя удовлетворительно. Такие моменты становились редкими. Его не тошнило, голова не болела, но немного кружилась, когда он вставал с места. Поэтому Ильинский не вставал. Сидеть на кухне ему было приятнее, чем в комнате, которая, как ему казалось, пропахла лекарствами.