Бывших заводчиков вынуждали раскрыть секрет размножения сусликов. Состоялся целый ряд судебных заседаний. Но Фернад с Олфиром твердили одно и то же: никакого секрета здесь нет – только любовь и забота о братьях наших меньших. Конечно, они лгали. В итоге все остались ни с чем.

В течение года суперзалийское правительство приглашало сотни специалистов со всех уголков Млечного пути, но никто не смог заставить сусликов размножаться. В итоге предприятие рухнуло. Суперзалийский суслик до сих пор под запретом, а те изделия из его шкуры, что успели создать модные дома, теперь оцениваются по стоимости новых космических кораблей и даже обладают собственным биржевым курсом. А некоторые особо удачные модели обуви или аксессуаров красуются в самых известных музеях под усиленной охраной.

Фернаду же и Олфиру полученных в результате отъема фермы средств хватило лишь на то, чтобы приобрести «Пиявку» и нанять команду. Все иные средства, накопленные за время владения фермой, сожрали бесконечные судебные тяжбы с суперзалийским правительством, длившиеся на протяжении четырех лет.

Не могу не признаться, что в последний день пребывания на Аполлоне и в самое первое время путешествия на «Пиявке» от отчаяния меня спасала только надежда на скорое наступление новой жизни, вернее, переход моего существования в несколько иное качество: формальное признание меня писателем или хоть сколько-нибудь приближенным к такому желанному для меня титулу, а результаты моей деятельности – полезными для общества, ценными. Ведь, это, по сути, все, чего я хотел. И готов был пережить многое, включая неимоверные штрафы и общество космических преступников, которыми, как оказалось, члены экипажа «Пиявки» с моей точки зрения все же не являлись.

Не переживай, твердил внутренний голос. Жизнь есть высокоинтеллектуальная игра, в которой все продается и покупается, а если точнее, то обменивается. Только нужно уметь видеть связь. Достоинство и честь кладутся на стол за богатство, богатство отдается за здоровье благодаря квантовой медицине, здоровье меняется на достоинство. Эта примитивная цепочка не способна показать всей многогранности ролевой игры жизни, на самом деле возможности вселенски широки, не ограничены ни законом, ни моралью, а комбинации ходов порой так сложны, что игроки сами становятся рабами собственной расчетливости. Выходит, ценой признания моих трудов, если таковое когда-либо случится, станет старая космическая шлюпка, которая, будь конем, уже через год получила бы пулю.

В этой части планеты, а мы приземлились на территории страны под названием Россия, свирепствовала зима. С погодой сегодня не повезло. Колючий ветер бросал острую снежную крупу и мел её по всему космопорту.

Хотелось бы отметить интересный факт, не касающийся климатических условий. Земля на данный момент – единственный носитель полигосударственности.

Странно видеть среди множества планет-моногосударств, имеющих один центральный государственный аппарат, не учитывая конгломераты – объединения нескольких планет по обоюдному согласию в единое государство… странно видеть среди них представителя полигосударственности. Этот институт был обусловлен историческим ходом времени, и изменить сложившуюся традицию на данный момент не представлялось возможным (да и незачем); не изменит ее, скорее всего, и далекое будущее, как не изменило многовековое прошлое. Сегодня институту полигосударственности насчитывается около восьми тысяч лет – с момента образования первого государства на берегах Тигра и Евфрата.

Зима в России именно свирепствовала; даже местные жители жаловались, что уже несколько лет не прихватывал подобный мороз, и лучше б не прихватывал еще столько же, – ниже тридцати по Цельсию.

Собачий холод для средней полосы России, не стал для моего тела удручающей новостью – с одной стороны. На Сухасулу тоже случались морозы. Однажды, когда температура воздуха в моем городке упала едва ли не до минус тридцати, администрация тут же объявила чрезвычайное положение, и в течение недели я не посещал младшую академию (учебное заведение для детей от семи до шестнадцати лет). Хотя на моей родине довольно мягкий климат, который почти одинаков на всех поясах, но все равно я морозов не боялся, этим нас не возьмешь.

После совсем неэлегантного приземления «Пиявки», больше похожего на падение незадачливой курицы в пыль после фермерского пинка, я узнал, что есть небольшая проблема, которая все-таки связана с морозом.

Экипаж шаттла, прокладывая изначально курс своей экспедиции, не планировал посадку на Землю, их путь пролегал много дальше, к другим солнечным системам, потому зимняя одежда на борту отсутствовала. Но планы поменялись, когда мэру Аполлона-13 понадобилось что-то срочно доставить на колыбель человечества, за что он неплохо раскошелился.

Вылетая из дома, я скрупулезно собрал все необходимое, рассчитывая на всякие обстоятельства: мороз, жара, буря, землетрясение, необитаемая планета, учитывал чуть ли не гибель мира. На удачу прихватил даже осколок метеорита, который когда-то упал недалеко от моего дома. Нет добра без худа, а худо и без добра проживет. Забыл! Забыл теплую одежду на бывшем своем корабле.

Но до того ли было в момент, когда меня законно обирали. Под психологическим давлением от действий местного чиновника, при высоком стрессе кто бы вспомнил про какой-то там скарб… хотя верхняя одежда стоила того, чтобы позаботиться о ее сохранности. Настоящая лётная куртка-бомбер из программируемого материала (в ней комфортно в любую погоду, умеет сохранять влагу в теле хозяина, имеет около 30 режимов). В таких раньше, лет 50 назад, отважные капитаны отправлялись в дальние космические экспедиции. Модель старая, но очень удачная.

Зря вспомнил про любимую куртку, только лишний раз расстроился…

Кто-то из «космических пиратов», как я именовал про себя экипаж «Пиявки», предложил приземлиться на территории Африки. Однако капитан поступил иначе и проще: открыл люк и подозвал первого попавшегося. Наверное, семьдесят третьего помощника четырнадцатого заместителя младшего механика. В общем, того представителя штата работников, которые первую половину рабочего дня ковыряют в одной ноздре, а после обеда – в другой, получают оплату по самой низкой ставке и каждый раз с неимоверным чувством собственного достоинства рассказывают друзьям за кружкой пива, как сегодня вновь пришлось спасать целый корабль от неудачного приземления, что могло привести к техногенной катастрофе и вымиранию человечества как вида.

К люку «Пиявки» подбежал парень лет двадцати. Оранжевый его жилет, натянутый поверх облезлой бурой шубы, больше похожей на археологическую находку, покрывали грязные масляные пятна, потеки от соусов и галактика еще знает чего. Он улыбался плотно сжатыми губами и вытягивал тощую шею, пытаясь разглядеть что-то сквозь капитана и полутьму кабины «Пиявки».

Капитан спустился по трапу, объяснил сложившуюся ситуацию и коснулся указательным пальцем браслета, быстро протянутого младшим работником космопорта. Браслет работника космопорта пикнул, приняв немного галат от капитана. Космослужка радостно явил миру все 15 зубов, которые торчали из десен ровно через один (то ли этот верный сын космопорта забыл, что значит слово «стоматология», то ли впал в какое-то андеграундное течение «вырвозубов», если таковое вообще существовало, но, скорее всего, причина была в первом). Парень в жилете шепеляво объявил, что явится не позже, чем через полчаса, и был таков, в припрыжку и очень резво так скрывшись в стоявшем неподалеку двухместном порт-каре, небольшом автомобиле для передвижения техников по космопорту.