– Хм, – односложно выдала она. – Мы же ничего такого не обсуждаем.

– Ещё как обсуждаем. Где-то даже флиртуем. – Он издал безобидный смешок. – Хотя в последнем не уверен. В какой день ты свободна от экзаменов и покорения мира?

– Ты разве не боишься вереницы моих поклонников? – Вика допила кофе, перевернула пустой стаканчик вверх дном. Изучила информацию на донышке. – Красивые девушки окружены вниманием двадцать четыре на семь.

– Только если им самим это нравится и верность для них пустой звук, – добавил Артём. – Мне, например, нравится в девушке скромность.

– Потому что ты сам такой?

– Потому что скромность подкупает и притягивает, – сказал он. – Ты выглядишь раскрепощённой, но за слепком раскованности скрывается милая застенчивость.

Вика проводила глазами отъезжающий с гостевой парковки автомобиль. На небе появлялись первые признаки подступающей темноты.

– Юрист, актёр, психолог. Сколько в тебе всего. – Она огорчённо вздохнула. – В нашей профессии скромность не украшение. Скорее балласт.

– Не путай уверенность с распущенностью, – не согласился он. – Чтобы играть роли, не обязательно отбрасывать пристойность. Великий советский кинематограф стоял на людском таланте, а не бесстыдстве.

– Что не исключало наличие в нём этого самого бесстыдства. В ничтожных дозах, разумеется. Особенно с середины восьмидесятых. Многое из того, что тогда сняли, невозможно смотреть без отвращения. Ты рассуждаешь как умудрённый жизнью старик. Сколько тебе? Двадцать или шестьдесят?

– Нет.

– Что нет?

– Меня не пугают твои поклонники. Тебе ничего не стоит отказать мне. У меня нет ни денег, ни автомобиля. Я продолжу жить дальше, нисколько не уязвлённый. Если девушка окружает себя поклонниками, с ней явно что-то не так. Моя девушка не виляет хвостом во все стороны. Я не приемлю таких отношений.

– Ты исчезающий вид, Артём. – Вика начала загибать пальцы. – Во-первых, я не твоя девушка. Во-вторых, неудивительно, что при таких требованиях ты ни с кем не встречаешься. Ты же жуткий пуританин! И в-третьих, ну и сравнения ты подбираешь. Ну какой у девушки хвост.

– И ничего я не пуританин. Просто так воспитан. Не можешь обойтись без мужского внимания, понимаю. Это же эмоции. К ним легко и приятно привыкнуть. Как к наркотику. Скучно быть в отношениях с одним парнем. Ведь можно получать подарки ото всех сразу. Зачем же отказывать известному режиссёру? Его влияние поможет перепрыгнуть несколько ступеней за один прыжок. Он всего-то хочет тепла и ласки.

Вика покраснела. Потом бросила в него стаканчик. Он не стал уклоняться. Лёгкая картонка попала ему в грудь.

– Дурак!

– Извини.

– Всё равно дурак!

– Достаточно. В третий раз я…

– Дурак! С девушками так нельзя разговаривать.

Артём мягко схватил Вику за плечи и на долю секунды приник к её губам. Затем также резко отодвинулся. За короткий миг он успел почувствовать конфетный вкус тёплых створок. Его трясло от собственной наглости. И чего-то волнительного, завладевшего низом живота. Он сидел неподвижно, ожидая заслуженной расправы.

– И что мне делать? – спросила она, озадаченная вызывающим поведением.

– Признаю, что поступил глупо, – сказал он. – Можешь вызвать полицию. Или пожаловаться своему парню, чтобы он проучил меня со своими дружками. Или сделать вид, что ничего не было. Или поцеловать меня в ответ. Или…

Она подняла руку, призывая его остановиться.

– Я не давала тебе права целовать себя. Ты прав в том, что совершил возмутительную глупость.

– Почему же ты продолжаешь сидеть со мной за одним столом?

– Отсюда видно парковку.

Мозаика в голове Артёма наконец сложилась.

– За тобой должны заехать? – Он поёрзал на стуле. – Я понял. Забудь о приглашении. И ещё раз прости за нелепый инцидент.

– Так быстро сдаёшься?

– Не хочу нажить себе неприятностей, – объяснил он.

– Ты их уже нажил.

– Драка меня не страшит. Но это не тот повод, ради которого стоит ломать себе жизнь.

– Значит, по-твоему, за меня не нужно бороться?

– Если нас разделяет десять шагов, я свои пять прошёл навстречу, а тебя рядом нет, то ответ очевиден.

– Мог бы сказать проще. Например, не стоит стучаться в дверь, за которой тебя не ждут.

– Это я и сказал. У тебя вкусные губы. Жаль, поцелуй вышел коротким.

– Не об этом надо жалеть, – с вызовом произнесла Вика.

Он никак не мог уловить звучавший в её голосе оттенок. Странная девчонка. Красивая, умеющая за себя постоять. И очень необычная.

На парковку заехал коричневый «Ниссан Кашкай». Вика махнула водителю. Мужчина поднял руку в приветственном жесте. Он носил очки и годился Вике в отцы.

– Мне пора. Приятно было поболтать, – сказала она на прощание.

– Мы можем больше никогда не увидеться. Даже не будешь за меня бороться?

У Вики не получилось сдержать улыбку.

– Кинотеатр «Кристалл». Послезавтра. Ретроспектива фильмов Альфреда Хичкока. Начало сеанса в девятнадцать часов.

Она упорхнула, не дав ему опомниться. Он повторял про себя дату и место встречи, боясь забыть или перепутать важные сведения.

– Привет, пап, – сказала она, запрыгивая в автомобиль. Потом дверца захлопнулась, отсекая от него продолжение беседы.

После того как автомобиль скрылся из поля зрения, Артём встал из-за стола. Затёкшие ноги не слушались. Он медленно шёл к автобусной остановке, оглушённый удивительным знакомством. Она не оставила номер телефона, сама назначила удобное ей время свидания. Хитрая девчонка. Красивое имя. Красивое лицо. Сладкие губы. Острый язык. Он был счастлив. Неразрешимые проблемы ненадолго отошли на второй план. Как же давно он не ощущал себя так свободно. Будто за спиной отросли крылья, а тело потеряло тяжесть. Может, жизнь и не такая скверная штука, как ему представлялось.

Запрыгивая на подножку автобуса, Артём мечтательно скалился.

Он налил в миску молока и сам сделал пару глотков из бутылки. Холодный напиток обжёг пересохшее горло. Котёнок с удовольствием лакал излюбленное лакомство, задрав хвост. В отсутствие Артёма он повалил на подоконнике горшок со стрелицией. А заодно пожевал половину стеблей, не забыв растащить землю по ковру. И конечно, сделал лужу в не предназначенном для этого месте – под радиатором отопления. То есть отлично провёл время, пока хозяин пропадал на съёмках. Сам виноват, не закрыл дверь в комнату перед уходом.

Неделю назад он нашёл серого котёнка в траве перед домом. Либо котёнок сбежал от матери из ближайшего подвала, либо его выбросил на улицу предыдущий хозяин. Так или иначе, Артём решил оставить себе круглый комок шерсти, дав ему кличку Барсик. Котёнок разбавлял немую грусть одиночества забавными прыжками. Гонялся за теннисным мячом и норовил цапнуть за ногу. Приходилось ходить в толстых носках, несмотря на теплую погоду. В двухкомнатной квартире непоседливому питомцу было где развернуться.

Артём занимал комнату меньшей площади. Недавно перетащил в неё собранные со всей квартиры мамины вещи. Сложенные в картонные коробки пожитки поместились в одном углу, поставленные друг на друга в два ряда башен. Вся мамина жизнь втиснулась в несколько подписанных маркером квадратных коробок. В комнате стало теснее, но он бы ни за что не посмел выбросить ничего из её вещей. Вчера он разместил на «Авито» объявление о сдаче внаём второй комнаты. Нужда заставляла искать разные способы заработка. Даже через дискомфорт подселения к себе незнакомых людей. Актёр массовки, ночной охранник, а теперь и арендодатель. Неплохая нагрузка для студента очного отделения.

Он поставил будильник на семь тридцать утра. Экзамен начинался в десять. Достаточно времени для спокойного завтрака и неспешной прогулки до института. По негласному обычаю, он заходил на экзамен в числе первых. Не хотел долго бередить нервы в вузовском коридоре, оттягивая неизбежность.

Соседи сверху третью ночь подряд выясняли, чей крик просочится через большее количество этажей. Растянувшийся сериал мешал засыпать. Топот ног после полуночи сопровождался перекличкой пьяных голосов. Артём не имел ничего против алкоголя, если последствия его приёма не отравляли окружающим жизнь. Иногда в тумане дрёмы он слышал детский плач. Кажется, плакала девочка. Он не вмешивался в чужие трагедии, чтобы другие не лезли в его собственную драму. Безвкусные пилюли с мелатонином помогали быстро засыпать. За это то и дело приходилось расплачиваться головной болью. В жизни за всё приходилось платить, и если бы только деньгами. Он мог защитить диссертацию на этом утверждении, поскольку накопил достаточно подтверждающих гипотезу примеров.