— Черный, я же тебя насквозь вижу. Ты еще чувствительней, чем Меру. Просто так к паразитам не полезешь.

В комнате повисла тишина. Рэнс ухмыльнулся.

— Ладно, подловила. — Он разжег переносную лампу-тыкву и поманил за собой. — Идемте.

Длинный коридор с чередой раздвижных дверей привел нас в небольшой кабинет. Тут не было ни одного гобелена, стены выложены светлыми дощечками, из мебели только стол и стул. Дракон вручил мне фонарь, зашарил руками по стене. Одна из дощечек щелкнула, открывая тайник.

— Он? — Рэнс протянул ладонь. По стенам заплясали росчерки-звезды.

Мы в один голос охнули, стягиваясь ближе.

— Можно? — Кот протянул руку.

— Валяй.

Маг долго рассматривал камень, поглаживал и даже прислушивался. Мы, затаив дыхание, следили за движением ловких пальцев.

— Такой же я видел в повозке кенолов. — Кот вернул камень на широкую черную ладонь. — Но у пустынников был совсем другой камень. Они внешне почти неотличимы, но, по сути, совсем разные.

Дракон одобрительно кивнул.

— Так и думал. Это обычный шердонит. А тот — настоящий небесный луч.

— Выходит, все было зря?

— Как же зря? — возмутился Рэнс. — Теперь я уверен, что та ваша сказочка — не сказочка вовсе. Где-то в Ирвеоне остались небесные лучи, и Егар очень хочет их заполучить.

— Может быть, ты даже знаешь, зачем он их хочет? — вкрадчиво проговорил Кот.

— Не знаю. Не помню. В голове — каша. Я слышал о лучах, но никак не могу вспомнить, что именно. — Он сдвинул самодельную чалму на затылок, пытаясь вычесать изо лба забытую мысль. — Мне бы встретиться с кем-нибудь из наших. Наверняка, они знали, в чем тут фишка…

— Только других у нас нет. Есть только ты. Вспоминай.

— Легко сказать! — буркнул дракон, возвращая камень в тайник, и захлопывая дверцу.

Кот засопел, но ничего не сказал.

— Так почему бы не спросить у других драконов? — подал голос Илам. — Если для вас это так важно.

— Потому что других у нас нет, — я повторила слова Кота.

— Но ведь можно к ним слетать. — Лесовик удивленно поднял брови, оглядывая нас всех по очереди.

— Куда лететь, зеленый? — устало вопросил дракон. — На севере мы были. Там никого. А бесцельно мотаться по свету можно до моей старости, а до нее, поверь, еще много-много лет.

— Почему бесцельно? Ведь драконы вернулись в изначальную колыбель. Это всем известно.

— Чего? Какую еще колыбель? — Рэнс изумленно хлопал глазами.

— Драконьи острова. Изначальная колыбель, — повторил Илам, разглядывая наши озадаченные лица.

— А можно поподробнее, для тупых? — самокритично попросил дракон, на всякий случай, усаживаясь прямо на пол. Вдруг очередная новость окажется еще более сногсшибательной?

Лесовик серьезно кивнул и уселся напротив дракона.

Великий Творец создал Ирвеон прекрасным, идеально круглым и гладким, как жемчужина. Но та жемчужина была скучна и тускла в бесконечной темноте вселенной. Тогда Творец создал Звезд — своих первых детей. Звезды осияли Ирвеон, и стал он еще прекрасней. Но Творцу снова стало скучно, и он превратил поверхность Ирвеона в воду. Теперь свет Звезд играл в волнах и искрился, радуя и Создатели, и детей его…

— Это все я знаю, — перебил дракон, — потом они все снова заскучали, дети простили развлечений и младших братиков, и папаша расщедрился, создал великих и ужасных драконов. В чем фишка-то?

— Но ты не знаешь, где он вас создал, — резонно заметил Илам.

— На земле! — Все еще не понимая, Рэнс развел руками.

— Но ведь земли не было. Была вода!

— Тогда он создал землю…

— Верно.

— Дэй-Кханабон! — Дракон выпучил глаза, схватил Илама за плечи и принялся возбужденно трясти. Лесовик вымученно улыбался и даже не пытался освободиться. — Это Дэй-Кханабон! Как я раньше не догадался! Древняя земля, первый остров! Значит и драконы зародились на нем!

— Огнем вулкана согретые младшие дети Творца. Пламя в себе таящие, несущие знания в мир, — в довершение рассказа процитировал лесовик подозрительно знакомую строчку, но я, хоть убей, не помнила, откуда она.

— Ну, ты даешь! — восхитился дракон. — Решено. Утром лечу на Дэй-Кханабон!

Он подскочил, готовый уже сейчас нестись в дальние дали.

— Погодите, а дальше-то что? — Кот со смесью ужаса и любопытства следил за скачками возбужденного дракона. — Чем история закончилась? Про Творца.

— Потом папаше вообще надоел Ирвеон, он быстренько наклепал богов, демонов и духов, из того, что под руку попалось, велел крутиться самим и был таков. Ну, ты, Кот, и темнота! — поразился Рэнс, убегая из комнаты.

— На себя бы посмотрел… — буркнул ему вслед надувшийся Кот, но дракону было не до разборок с магом.

В глубокой ночи поместье ожило. Свет бродил по бесконечным коридорам. Рэнс искал карты. Маги тоже позабыли о сне, накинулись на бедного Илама с расспросами. Тот оказался ходячей энциклопедией древнего Ирвеона. И откуда, интересно знать, у «одного из многих» такие глубокие познания?..

К рассвету усталость взяла свое. В обжитой нами комнате воцарилась долгожданная тишина. Даже мне удалось побалансировать на грани сна и яви, но зацикленный на драконьих островах мозг не давал расслабиться. Какой тут отдых? Одна маета.

Рэнса в комнате снова не оказалось. Похоже, он и вовсе забыл, что такое сон.

Сквозь щель между дверей в комнату просачивался аромат блинов. Ну да, чем еще может заниматься дракон накануне важного полета? Только жарить блины! Неужели, он с собой еще и корзину яиц все это время таскал? Уму непостижимо!

Все его бездонные, набитые всякой всячиной сумки исчезали после превращения в шеттера и снова появлялись, стоило ему принять истинный облик. Но, мало того, он как-то умудрялся порыться в них, не меняя ипостаси. В прошлый раз он, таким образом, достал куриную тушку, теперь вот разжился набором для блинов.

Я потащилась на запах. Найти недреманного повара оказалось несложно — всего несколько поворотов, десяток вездесущих дверей, и готово.

Кухня была огромной. Отделанные темным камнем стены, полукруглые устья печей, черные полированные столы, шкафы забитые давно не использующейся посудой — все скрывалось в полумраке. Светильник горел только над одним столом. Теста в пузатом тазике осталось совсем немного, зато стопка идеально ровных блинов поднималась над столом почти на полметра.

Встроенная в столешницу жаровня тихо потрескивала угольками. Рэнс наливал на сковороду тесто деревянной ложкой, затем ловко, прямо руками снимал наполовину зажаренный блин, переворачивал, а потом водружал его на вершину золотистой башни.

Все его движения были выверенными и отточенными, ни одной капельки теста не проливалось мимо. Припорошенный мукой темнокожий великан смотрелся на кухне весьма… забавно.

Конечно, он давно меня заметил. Как бы тихо я не подкрадывалась, ни разу не удавалось застать его врасплох.

— Мой отец женился во второй раз, — он говорил, не оборачиваясь, и не останавливая блинный конвейер. — Для драконов это — невиданное дело. У нас так не принято. Никто и никогда не согласится выйти замуж за вдовца. Плохая примета. Вторая жена обязательно уйдет за первой, пойди, найди такую дуру… Но, он нашел. Я тогда взбесился. Я вообще был малость бесноватым в юности. Даже подумывал, не помочь ли мачехе… кхм… В общем, дурак я был.

Отец даже уходил из города, лишь бы меня не провоцировать. Потом, правда, ему пришлось вернуться. Я к тому времени чуток образумился. Смирился. А однажды увидел, как она печет блины. И что-то у меня в голове переключилось. Я как завороженный смотрел, как она голыми руками их переворачивает… Драконы, вообще, в еде неприхотливы. Никто бы и не подумал морочиться с блинами, а она пекла их для отца. Просто потому, что ей нравилось это делать.

Глядя на нее, я и сам начал готовить. Сначала повторял, потом сам придумывал рецепты. — Он замолчал, выскребая остатки теста. — Вот странно. Я даже не помню ее лица, а блины готовлю по тому старому ее рецепту.