Так что Максим, ответственный и командный, не мнил себя центром (поля, или вселенной, или этой площади). Или всеобщего внимания. Но он с детства усвоил, что эмблема, которая красуется на груди его черно-серого дутого жилета поверх благородного оттенка изумрдной майки – престижный отличительный знак. Знак качества. Статус. Она означает множество событий, преодолений и стараний, пройденных год за годом в своей команде, многократно подтвержденную свою роль, естественный отбор, и знание своего места. И своего дела.

Словом, он шагал вдоль новенькой оживленной площади, посвященной Его Высочество Футболу – с полноправным ощущением себя: в нем скромно помалкивал командный индивидуализм и компетенции. И самостоятельность, привитые с детства каждому воспитаннику.

Девчонка, идущая навстречу тоже задержала на нем красноречивый взгляд, вскинув его вверх. Ну да, что поделать,

на его позицию берут только самых высоких и крепких, монументальных парней. 189. Спасибо папе за генетику.

Взгляд девчонки, который он принял как должное, перебил звонок Маши. Симпатичной блондинки. Умницы, веселой и легкой, милой и понимающей. С которой они общались с апреля. Эпизодами. В последнее время – чаще.

Он уже разговаривал с ней. Позавчера. Он не мог объяснить, почему у них ничего не получится. И не хотел провоцировать её на новые попытки, и новые ненужные эмоции. Он вообще-то человек спокойный, взвешенный, и не эгоист. Поэтому историю эту закончил просто. Как умел. Послал извинительное короткое смс, и перестал отвечать. Что ещё сделать для неё, он не знал.

Ну как объяснить человеку, что за несколько месяцев, после всего, он так и не начал называть ее «своей». Как объяснить это человеку, который не хочет этого слышать.

Как объяснить это человеку, у которого на него свои планы. Крепко сложившиеся.

Он быстро отмахнулся от неотвеченного звонка, с одного шага затоптал хилый росток чувства вины. И снова кинулся в омут света и отражений. И нет ничего такого, что могло остановить его, прервать его полет.

Купаясь в яркости пылающего ещё не остывшим летом сентября, ловя отблески в витринах, и несясь навстречу будущему, разрезая ветер, он вдруг

напоролся.

Кафе с панорамным остеклением называется «Пресковью». И там подают вкусные маффины.

Именно такой надкусывает брюнетка восточного типа в окружении одних и тех же подруг. Иногда он видит её где-то неподалеку,

и это всегда сбивает его с его нормального привычного ритма.

Он знает ее имя. Теперь. Сам не знает, зачем. Потому что он не собирается его произносить.

Даже про себя.

Вот черт, произнес.

И еще раз. Половинку.

Потом вторую. А еще он знает, что она – студентка журфака. Теперь. Знает. И имя. Опять знает.

Он пробует на вкус во рту эти 6 букв. Потом 4, короткий вариант. Обсасывает их мыслями. Смакует. Это необычное имя,

которое ему

совсем не нужная информация. Прилипло к его мозгам, как приторная глазурь. Такая, как к её губам, которую она смахивают языком. Туда. В глубь.

Лишняя информация. Сахар – вредно!

Хотя он сам расспросил о ней однажды. Человек 15, вереницей, целый месяц справки наводил. И друзей подключил. Просто чтоб примерить ей имя.

И оно ей – подошло.

Он попробовал оторвать себя от стекла, и протащить мима. Ощущение возникло – как будто носом об асфальт. И ушибленное сегодня колено тут-же заныло. И захотелось маффина.

Подумаешь, она все равно не заметит.

Она и не заметила.

Дома он потом какое-то время носил на себе шлейф её присутствия. И не смог больше слушать музыку, которая казалась теперь в его голове чужеродной, как будто таки-догнала, и реваншем долбит по башке.

Странно все-же носить на себе осадок присутствия человека, когда его уже нет рядом, и ты даже не знаешь,

где она. Теперь.

Зато знаешь, что даже когда она сидела через столик, между вами было непреодолимое пространство. Непроницаемое во всей своей видимости – ни малейшего шанса как-то перескочить в ту параллельную вселенную. Ей там и так хорошо.

Пускай ей будет хорошо. И к черту все это.

К черту. Ладно. И… пускай ей будет хорошо. Там.

Dear Rouge – Black To Gold.mp3

Интересно, когда она появится здесь в следующий раз?

Просто интересно.

Просто.

The Hardkiss – Stones.mp3

– Может, зайдем в магаз, похавать возьмем?

– А чего ты хочешь?

– Не знаю, консерву какую нибудь. Готовить не охота.

«Готовить».… Как ножом…

…по лейблу любимой олимпийки. К такому их академическая жизнь их не готовила! Там всегда была вкусная столовка!

– Да у нас есть какие то огурцы, яйца, и зеленый горошек. И ещё вчерашняя моя картошка жаренная осталась.

Ура. Хоть что-то.

Без разницы.

– А зеленый горошек откуда?

– Я вчера 5 банок приволок, чем ты слушаешь, брат?

Съязвив что-то в ответ в привычной пикировке, он улыбнулся с теплотой: ни разу за эти пару месяцев после переезда из Академии на арендованную клубом им как перспективным и «подписанным» выпускникам квартиру, он не усомнился в решении снимать жилье именно с этим спокойным адекватным прикольным пацаном, который умеет держать в тонусе, не напрягая. Впрочем, вопроса особо и не стояло: они 4 года до этого жили в одной комнате.

Ромка, 3й нап команды, всегда был человеком, который умеет ценить то, чем обладает, без намека на нездоровую конкуренцию. Впрочем, у них вся команда такая. Тренер, Олег Рустамович, научил не просто знать и уважать, но и дорожить своим местом, с которого всегда нужно быть готовым стартонуть вверх, дождавшись однажды своего часа и почувствовав момент.

Так и бывало. Не единожды. И многие уже сумели «выйти из тени», едва перешагнув порог 18-летия. Или ещё даже не перешагнув. Остальные – работали и выжидали, зная, как пристально за ними наблюдает хозяин клуба, скауты, агенты, и даже СМИ. Вот и сегодня на тренировке приметили загадоШного чувака, который внимательно наблюдал.

За кем – это отдельных вопрос обсуждений из раздевалки. Вроде, и есть очевидности, а вроде, и всё возможно))) И парни как стайка воробьев на жердочке, вычисляли, куда поворачивалась голова иностранного скаута, куда был направлен его взгляд, и кто что смог прочесть с его губ с дистанционным «сурдопереводом» хозяина. Все угадали разное. Но главное – каждый говорил «да не, с чего б прям я? Да он на тебя вообще смотрел!». Даже Лешка, главная звезда команды, со своими мельканиями в СМИ и 5-ю нулями на трансфермаркете в твердой европейской валюте. Все 3 главные звезды в команде отличались адекватной, разбавленной чувством собственного достоинства и всеми пониманиями, стойкой скромностью – это было заключено в политике клуба по воспитанию молодой «поросли». А Макс входил в первую… пускай будет восьмерку, поскольку твердо был в числе восьмерых, регулярно вызываемых в юношескую сборную страны до 19 лет. По крайней мере, место в стартовом составе на своем месте центрдефа[2] он отвоевал себе прочно. И был этим вполне удовлетворен. На столько, чтоб все свои волю, внимание, настойчивость и концентрацию направить именно в это русло.

Может, поэтому не повезло Маше? А она настойчивая. Уже 2й месяц дозванивается.

Идя в футбол, все парни мечтают быть неудержимыми и фееричными нападающими. Потом, попадая к первому тренеру, многие переживают первую ломку мечты, «насильно» оказываясь на других позициях. Максим тоже в свое время буянил, когда его из-за его долговязости поставили в центр защиты. И даже пробовали вратарем. Ну вратаря он убил в себе нарочно, сразу, но запоров вторую позицию, рисковал вылететь из перспективной команды, и потому покорно притих. И не прогадал. Позже мечта претерпит ещё множество трансформаций, приобретая очертания реальной сложной ответственной строго координируемой «свыше» работы, прежде чем оформится в бейджик в сумке с фирменным логотипом. И если она при этом не сломается и не перестанет быть мечтой, тогда ты – на пороге. На пороге её.