– Ок, а вторая?

– То, что… Я тебя люблю, но тебе этого мало.

– ?!!

– Я не знаю, что тебе ещё предложить. Вместо того, чтоб принять всё, что я пытаюсь тебе подарить, всё что могу… ты норовишь что-то всё время от меня оторвать. Ты как вампир, питаешься чужими эмоциями. Присосешься, и тянешь, тянешь… И сейчас тоже. Я не знаю, как долго я так ещё протяну так, честно.

Он и правда выглядел уставшим. Но она боялась отпускать его, терять эту ниточку, которая протянулась между ними через диалог. Как будто если он сейчас «уснет», то больше не проснется.

– Тогда почему ты всё ещё со мной? – задала она вопрос почти интуитивно.

Он вздохнул, и мыслях пронеслись эпизоды. Манящие, и обманчиво обещающие мечту.

– Потому, что иногда, хоть и редко, ты бываешь такой, какой я хочу тебя. Себе.

– Какой??

– Счастливой.

Фати аж растерялась. Слово то какое. Всегда ставит в тупик. Своей неопределенностью… И как у неё такое получалось? И когда?

«как это?» – почти спросила она, но почему-то осеклась.

– А… – не унималась она…

– Все.

– Подожди!

Ну конееечно! Она ещё не закончила! Она – никкккогда не закончит!

– Все, Фати. Всё. Я сказал всё, что мог.

Он почти никогда не повышал голоса, не говорил грубо, или угрожающе. Всего лишь утвердительно, а не вопросительно. Такой тон в исполнении любого другого человека показался бы ей комфортным в своей беспечности. Но не тут.

Его решительность просто убивала её. Она считала эту неуступчивость – самой тяжелой его чертой, которую, возможно, удастся когда-нибудь переломить.

Или не удастся. Несмотря на всю почти сверхъестественную привязанность к этому человеку, она действительно задавала себе вопрос: а она-то сама? Она – долго сможет мириться с вот этой его… решительностью? Или его решительность – победит?… её привязанность…

Просто все парни, и даже взрослые мужчины, которые ухлестывали за ней – в ногах расстилались. А этот… козлина… Как танк, прет всегда только по своей колее. И последнее слово всегда должно быть за ним. И первое. И промежуточное. Ну это же невозможно!

Он думает, что ему с ней тяжело, да? А каково ей с ним?! Он же всегда пытается командовать! Ну постоянно! Ему всегда нужно все непременно зарешать, даже по мелочи, просто потому что… по умолчанию! Почему, собственно, он всегда должен быть прав, а? Это что за дискриминация?? А она – что, не личность что ли? Или глупая какая-то?! Почему он ведет себя с ней как с маленькой, он всего-то на год её старше! Невозможный тип. Бесит просто! Реально бесит! Аж по голове дать хочется! Испортить прическу! Или хотя бы высказать…

Но в тот момент, когда он прерывал разговор, она чувствовала себя обесточенной. И боялась представить, что случится, если этот разговор прервется навсегда… а она уже испытывала такое однажды. А потому в последнее время всё чаще материла его в спину – молча. И посылала в него мысленные раскаленные стрелы.

– Я спать. Идешь?

– Да. Сейчас.

– Я ложусь прям сейчас, через 2 минуты. Только постельное перестелю. Если потом разбудишь, ругаться буду.

Он всегда только обещает.

– Ты что, стелешь то белье с детскими машинками? Постели то, что я привезла!

– Это – чистое.

– То – тоже!

– Я это уже стелю.

Блин, откуда столько упрямства?!

– А то – что, трудно взять?

– Спим сегодня в этом.

Как отрезал. Отсутствие раздражения даже как-то сбивало её с толку, потому что свернуть его с намеченного пути – не реально, при чем упорство – без всяких видимых причин. И всё это – на фоне чемпионского, почти иррационального спокойствия. К этому невозможно привыкнуть. Ощущение, как будто она очутилась в дурдоме, и с ней разговаривает санитар.

– Тебе мое не нравится? – сдалась она, слетев с решительного тона.

– Нормальное. В следующий раз, хорошо?

Не хорошо. Но здесь не ждут другого ответа.

Она продолжала сидеть на месте с пустым стаканом, подогнув одну ногу, и отсчитывать секунды.

– Все, я лег.

– Я сейчас.

– Спокойной ночи, Фати.

Она отсчитала еще 20, 26, 32. Щелкнула свет на кухне. Через неимоверное, почти физическое сопротивление пришла в потушенную спальню. Увидит же сейчас, что она – проиграла. А он – победил. Скотина.

Но темнота потихоньку расщепляла кухонный шлейф. Фати скинула олимпийку, легонько забралась к нему под одеяло. Почувствовала, как он аккуратно окутывает своими руками и телом. Вминает в себя так мягко, уютно, как будто её тело – тесто, которое разложили в формочки.

Госсссподи, как же хорошо, когда он молчит.

Как же хорошо молчать.

Она знала, что завтра всё повторится.

И она не ошиблась.

Но зато сегодня ещё не закончилось, и его не хотелось отпускать.

Ольга Петровна только приготовила ужин, и собралась накрывать на стол, когда позвонил сын. Максим звонил ей часто, но обычно отделывался парой общих фраз. Которые её никогда не настораживали. Он у неё вообще – такой. Легкий. Простой. Не замороченный.

…но только не сегодня. Голос какой-то… не такой…

– Что-то случилось, Максик?

– Та ничего особенного. Подустал.

Сын никогда не жаловался на работу. Он в футболе 9 лет, полжизни, и весь целиком – там. Дождь, снег, нагрузки, груз ответственности и высоких ожиданий, всё это приводило её в ужас… а его – в восторг. Ну или просто в тонус. Обычно сочувственная фраза «устал, набегался?» – всерьез ставила его в тупик.

– Просто устал? – не поверила она.

– Ну и так, знаешь, все по-мелочи. Погода как-то гадость. С Фати поссорились. Опять.

Ааа, вот оно что.

– Сильно?

– Нормально. Как обычно. Она знаешь… Ну такая. Сложно с ней. Бывает.

Денис Реконвальд– Гроза. mp3

– Сынок.

Ольга Петровна сделала вздох поглубже. Она становилась на скользкую дорожку. Но кто, если не мать. Вразумит и защитит.

– Макисм, я все понимаю, нравится она тебе. Отношения. Всё это хорошо. Но… Доколе она тебя будет мучить? Принцеска.

– Мам! Сами разберемся! Тебе хоть не говори ничего!

Неправильный подход. Понятно.

– А чего не поделили-то?

– Та она… Командует не по делу. Упертая она. Неуступчивая.

– Ну и… не обращай внимания.

– На это невозможно не обращать внимания, мам. Мы из-за этого один раз уже расстались. – обрушился на неё спокойный сын.

– Ну помирились же. – пошла на попятную она, нащупывая опору в новой реальности.

– На долго ли?

– Ну это… тебе решать. Смотря чего сам хочешь.

– Я хочу… Её. Но другой. И уже не уверен, что у меня что-то получится.

– Так это она командует? Или ты сам?

– Мам, мне и положено. Я ж мужик.

– Вот ты тоже загоняешься. – и где это только педагог такого нахваталась?

– Мааам! – сын редко выдавал эмоции, но это был как раз тот редкий случай: – Ты видела Фати?! Ты же её видела! Ну и как она тебе? Что скажешь про неё? Я тебе скажу! Такая женщина не будет любить размазню и слюнтяя. В том-то и дело. Такой – нужен супергерой. Викинг. Тарзан, епта. Кто-то стоющий. Кто из камней воду выжимает. Ей только кажется, что ей нужен послушный удобный подкаблучник, какими она пытается сделать всех вокруг – это какие-то страхи.

– Ну если ты это понимаешь – ну прости её тогда. Привыкни, что для неё – это нормально. Знаешь, когда любишь – многое прощаешь.

– Я и так прощаю. Если б ты знала, сколько. И дело тут не в гордости. Просто если показать это – может прокатить за слабость. Слабину с такой – давать нельзя. В том-то и дело, она должна четко понимать, что «Всё!» – простить я не готов. Так же, как и я должен знать, на что готова или не готова она. Мы должны знать пределы друг друга. Думаю, вот сейчас как-раз и выясняем. Так что тут не спрячешься в уступки. Тут – хоть землю грызть, но только не сдаваться. Иначе она прожует, выплюнет, и пойдет дальше. Девчонки с такими биографиями как у нее – паучихи. Если вовремя не… расколдовать. Короче, нужно, чтоб она меня приняла. Главным. Если у меня получится то, что я задумал, то у нас сложится идеальная семья. Потому что в ней угадывается всё, что мне нужно. Если нет… Что ж, тогда она меня хоть запомнит. Навсегда.