Князь поник. Рука с мечом опустилась, сам он несколько сгорбился.

— Отпустите их! — скомандовал после минуты молчания он. — Воевода, веди дружинников вниз! Помогите остальным расчистить завалы.

Дружинники разжали свою хватку, и я смог высвободить руки. Сам Магнус убрал клинок в ножны и, развернувшись ко мне, добавил:

— Я с тобой еще не закончил! — глаза его грозно сверкнули, хотя по голосу чувствовалось, что из князя выбили всю спесь. Не проронив боле ни слова, он отправился к чертогам.

Воевода Вулф, которого я и не приметил среди дружинников, вышел вперед раздал указания и вместе с солдатами отправился к спуску в низину. Когда они с князем ушли, я подбежал к Мире. Та все еще пребывала в объятиях женщины. Я опустился на колено подле них:

— Все обошлось, — произнес я.

— Спасибо… — еле слышно прошептала Мира женщине. Та вскоре отстранилась и, встав с колен, улыбнулась, после чего стала догонять процессию.

Я поднял Миру с земли и передал ее Альборну.

— Как ты? — спросил он, помогая ей опереться на свое плечо.

— Все болит… Архимаг… я пыталась… удержать несколько домов, когда это случилось, но не рассчитала сил, — тяжело говорила она.

— Все хорошо Мира, — успокоил я ее. — Альборн, отведешь ее в коллегию?

— Конечно. Иди, Соворус. Твоя помощь тут еще пригодиться.

Я подозвал к себе троих освобожденных из лап дружинников учеников, и мы вместе отправились в низину, куда обвалилась часть города.

***

По тропинке, расположенной за таверной, ведущей вниз, к берегам холодного Северного моря, мы аккуратно спустились к обвалу.

Внизу была ужасная картина. Деревянные дома были искорежены. Обломки лежали вперемешку с обледеневшими кусками камня. Мужики, дружинники и стражники с факелами разбирали завалы; командовал ими капитан Дрейк, который вместе со всеми откапывал дома. Маги помогали им, поднимая неподвижные громады камня. В воздухе витал траур. У многих тут могли быть родственники или дорогие друзья, поэтому, обливаясь горькими слезами, с излишним остервенением некоторые пытались прорыться под обвалы, чтобы найти близких живыми. Но отовсюду доносились только крики боли и страданий. Казалось, никто не смог бы уцелеть тут.

Я подбежал к Кадиру, который с Кармиллионом и группой учеников заканчивали разгребать один дом.

— Скажите мне, что есть хоть кто-то? — спросил я, боясь получить ответ.

Кадир, будучи выше меня на голову, посмотрел свысока мне в глаза и по скорби в них я понял, что до сих пор никого не нашли уцелевшим. А лицо светловолосого талка Кармиллиона казалось неестественно бледным.

— Боги… — с трудом вымолвил я.

Не отчаявшись, я прошел мимо завалов к дальним покореженным избам, к которым еще никто не думал пробираться. Осматриваясь и прислушиваясь, я надеялся найти хоть кого-то, но пока все было тщетно. Я размял пальцы рук (уже месяца два как я не практиковал магию) и приготовился поднять остатки крыши избы, что возвышалась из-под обломков. Сосредоточившись и прошептав нужную формулу, я выставил руки вперед и сжал ладони в кулак. И сразу же ощутил тяжесть всего того, что собирался поднять. Я стал приподнимать руки вверх, и крыша с треском и большой неохотой начала подниматься вслед. С силой отведя их в сторону, я переместил крышу и аккуратно опустил ее, чтобы вдруг не вызвать нового обвала. После я обследовал расчищенное место. Средь булыжников и поломанных досок торчала мертвенно бледная окровавленная рука. Я кинулся к тому месту и откопал женщину. Она погибла сразу: голова была пробита. Взяв хладное тело на руки, я отнес его к остальным, что удалось найти.

Когда я собирался возвращаться к дальним завалам и продолжать поиски, стражники, раскапывающие одну из изб, засуетились. Один стал махать и кричать:

— Эй, эй! Маги, скорее. Нам нужна помощь!

Я и Кармиллион бросились к ним.

Из-под обломков доносились приглушенные, тяжелые стоны и всхлипы. Мы с Кармиллионом переглянулись. Я кивнул ему и крикнул стражам:

— Разойдитесь!

Мы вместе, не теряя ни секунды, стали выделывать пассы руками и шептать заклятия. Обломки с трудом приподнимались и когда мы подняли их на уровень моей головы, я увидел, что под ними лежала женщина, прислонившая, рыдавшего изо всех сил ребенка, к груди. Стражники влезли к ним и стали аккуратно доставать их. Когда они отвели их на безопасное расстояние, мы опустили обломки. Они с треском рухнули наземь.

— Анабель! — закричал кто-то и ринулся к женщине с ребенком.

Подбежавший к ним мужчина обнял ребенка и мать. Слезы радости полились у обоих из глаз. Он укрыл их своей шубенкой. Кармиллион подошел к ним, чтобы осмотреть и залечить раны. Это радостное событие придало всем еще большую надежду и сил, чтобы продолжать поиски.

Еще часа два, до самой поздней ночи, мы раскапывали обломки. Живых не находили. Наскоро смастеренный настил с телами, укрытыми тканью, все полнился. Надежда окончательно иссякала. Кто-то, отчаявшись, бросал все и уходил прочь. Другие не сдавались. Но было слишком поздно. Холодало. Ледяной ветер, дувший с моря, пробирал до костей. Оставаться здесь было уже бессмысленно. Я сказал Альборну, что присоединился к отряду вскоре после того как мы нашли мать с ребенком, чтобы тот собирал всех и отвел в коллегию. И сам уже собирался покинуть это место, как меня окликнули:

— Архимаг! Архимаг, идите сюда! Мы тута нашли кой-чаво! — закричал мужик, стоявший около возвышения.

Я пошел к ним.

Двое мужиков с посиневшими от холода носами, красными глазами и тяжелой печалью в глазах стояли на некотором возвышении, которое они окрестили «находкой».

— Вона оно чаво! — гордо объявил один из них и провел по «находке» факелом, который тускло осветил ее.

Я сначала не поверил глазам. Взял факел у мужика и сам осмотрел место. Верхушка невысокого холма, на котором мы стояли, была срыта, а внутри он был пуст. Я сразу понял, что это, ведь неоднократно видел такие постройки в прошлом. Это было ничем иным как древним драконьим курганом. В них захоранивали драконов во времена их тирании и первого века, но я не помнил ни одного дня, когда в Колдрамме был убит дракон. Но курган был прямо передо мной, а значит, когда-то был и дракон.

Вот только курган был пуст: ни костей, ни каких-либо других останков в нем не было.

— Вот что вызвало землетрясение! — произнес я догадку вслух.

— Кто? Чаво вызвало? — обеспокоенно произнес мужик и шмыгнул носом.

— Этот курган, — ответил я. — Он открылся…

— Курган? Обождите, сударь архимаг… Вы хотите сказать, что это вот пустой курган, где бестий хоронили?!

— Именно! — произнес я и сам понял, что это не очень хорошие новости.

— Боги, боги! Да пошлют нам Десятеро защиты! О, несдобровать нам, ежели здеся были останки бестии, — произнес другой мужик и поднял голову к небу.

Я спустился в курган, чтобы достоверно осмотреть его.

Он действительно был пуст, но куда делись останки? Что вызвало его открытие? Эти вопросы заставили меня насторожиться: назревало что-то серьезное. Ясным теперь оставалось только одно: что причиной землетрясения, повлекшего за собой множество смертей сегодня, было именно открытие кургана. Я решил сообщить об этом князю и оправдать магов коллегии.

Поднявшись по тропинке, я обогнул таверну «Холодная яма». В ней разместили выживших и пострадавших горожан. Свет в окнах не горел, но из многих комнат доносился тихий горький плач. Трагедия, похоже, никого не обошла стороной.

Метель все усиливалась. Ветер тоже жалобно выл. В темноте ночи то и дело мелькали огоньки, то были стражники, что были поставлены дежурить подле обрыва. Та часть главной мощеной булыжником улицы, куда я вышел, была освещена светом, лившимся из окон княжьего чертога. Он расположился напротив таверны, прямо перед выездом из города. Невысокая каменная стена отгораживала приземистый чертог, укрытый соломенной крышей. Это было второе здание в городе, после Коллегии, огороженное стеной.