В 325 году скончался князь Магнус II. Его похоронили в фамильном склепе за княжеским чертогом. Его место занял сын, который приехал в Колдрамм годом ранее. Все старосты шахтерских деревень княжества приехали на поклон новому правителю. Я тоже отправился предстать перед новым князем.

Чертог был полон: старосты и стражники сидели за столами набитыми яствами и проводили тризну. Темный зал все также освещал очаг посредине и несколько факелов. Князь Торбьёрн сидел на троне, голова лежала на сложенной в кулак ладони, на пальцах которой поблескивали перстни, а рука опиралась на подлокотник. Молодое лицо, ястребиные глаза, кривой нос, рыжие волосы. Магнусовская порода проглядывалась в нем.

Завидев меня, он встал и развел руки в разные стороны то ли пытаясь обнять меня, то ли просто обрадовавшись моему появлению.

— Архимаг Соворус Марет! — заговорил он звонким голосом. — Я рад вашему появлению!

— Князь! — произнес я и поклонился. Когда выпрямился, продолжил. — Я соболезную вашей утере. Я явился для почтения вас, князь.

Он смолчал. Присел на трон и только потом вновь заговорил.

— А говорят, что маги являются только для предвещания беды. Но не будем о суевериях. Присаживайтесь, архимаг, помянем моего отца, — он встал и протянул руку за кубком с вином, о чем свидетельствовал соответствующий терпкий запах. — Вечная память великому князю Магнусу! — крикнул он и поднял кубок над собой.

Старосты и солдаты в голос рявкнули тоже самое, и выхлебнули из кубков. Торбьёрн присел на трон и взглянул на меня.

— Я почту это за честь, князь! — ответил я и вновь поклонился. — Но вынужден отказаться.

— Понимаю… не буду настаивать. У вас множество дел, — говорил он. Я кивал в ответ.

Вновь поклонившись, я собирался покинуть чертог, но князь остановил меня.

— Архимаг, постойте! Я знаю, что мой отец относился к коллегии… в общем недолюбливал магов. Мне не хотелось бы находиться с вами в ссоре и рушить связь с коллегией, благодаря которой мы существуем, — говорил князь. — Я могу надеется на мирное сосуществование?

— Можете, князь!

— Тогда я и от вас, архимаг, потребую того же, — сказал Торбьёрн и сверкнул своими глазами.

***

Время шло. Все больше ходило слухов о драконах, о надвигающейся войне с эльфами. В народе слухов рождалось больше, чем событий происходивших на самом деле.

Душевная хандра так и не покидала Дерека. Мы тренировались денно и нощно. В нем понемногу просыпалась надежда. Помню после усердной тренировки у него, наконец, получилось кинуть огненный шар. Тогда он, как и я обрадовались.

— Вот и плоды усердных тренировок, — сказал я и вгляделся вниз с площадки места силы. Веяло рассветом. Ночная мгла и прохлада потихоньку уходили.

— Значит, все-таки я могу! — радостно сказал Дерек, и повторил свой успех еще больше обрадовавшись этому.

— Не зазнавайся! — строго сказал я. — Тебе нужно восстановиться. Тогда будут не только огненные шары из рук.

— Хорошо, Совор, — ответил он и поник головой.

Я сразу мысленно себя удушил за сильную строгость и, пытаясь как-то загладить это, спросил:

— Ты не голоден? Я ужасно! С самой вечерней трапезы ничего в рот не клал. От голодных тренировок пользы не будет, — я рассмеялся.

Дерек угрюмо кивнул, подтвердив мои слова, а затем, посмотрев на меня, также рассмеялся.

— Пойдем! Нас уж, наверное, обыскались, — я подхватил сумку, валяющуюся на заснеженной площадке возле большого валуна с рунами.

Дерек взял свою и, накинув ее на плечо, пошел к тропе, ведущей в Колдрамм. Я направился за ним.

Наступало утро нового дня 327-ого года IV века.

В Колдрамм мы спустились уже, когда солнце полностью взошло. Крестьяне кормили кур в своих дворах, завсегдатае выползали из таверны. И только стража выполняла свой доблестный долг по охране самого далекого города в мире. Во дворе коллегии уже мелькали учителя с учениками. Занятия велись полным ходом. Я боялся, что мы опоздали к утренней трапезе.

Пройдясь по двору коллегии, и попутно поздоровавшись со всеми учителями, что встретились нам на пути, мы спешно направились в трапезную, из которой шел манящий аромат чего-то съестного. Подоспели мы к окончанию трапезы. В большом зале столовой в здании коллегии стояло три длинных деревянных стола, за которыми располагались как ученики, так и преподаватели. На каменных стенах висели выцветшие гобелены.

К счастью, Эолина приберегла для нас порции завтрака. Обычная трапеза в коллегии не представляла собой ничего сверхъестественного: самая простая каша или похлебка с мясом, обычный травяной настой или мед, гречишный хлеб. Я и Дерек приступили к завтраку, не теряя ни секунды времени. Только затем Эолина, все время наблюдающая за нами, начала говорить.

— Я боялась, что что-то случилось… Вы ушли, никого не предупредив. Долго ли вы пробыли у места силы? — спрашивала она, сияя своими глазами.

— С полуночи и до рассвета, — ответил я и запил кашу настоем, издав, как мне показалось, очень не приятный всхлип. — Не беспокойся Эолина, мы часто будем уходить за полночь туда…

— У меня, наконец, вновь стало получиться, — похвастался Дерек и вытер губы рукавом.

Заметив краем глаза пустую тарелку Дерека, я быстро допил настой и резко встал из-за стола.

— Теперь пора вновь заняться тренировками! Дух тоже должен быть сыт.

— У духа уже колики в животе, — съязвил Дерек.

— Пойдем, пойдем. Нужно продолжить сегодняшний успех, — сказал я и поблагодарил Эолину.

— Архимаг! Постойте! — кротко остановила она меня. — Гонец передал мне письмо прямо на рассвете. Письмо отмечено Белым орденом.

— Спасибо, Эолина, я обязательно взгляну, как только окончу сегодняшние тренировки, — ответил я и за шиворот поднял Дерека, который развалился на лавке.

Мы вышли во двор. Возле статуи собралась группа учеников с Кармиллионом. Дерек, заинтересованный в причине сбора, пошел вперед.

Так обычно проходили практические занятия — дуэль учеников или преподавателей. Преподаватель следил за ходом дуэли и обязан быть защищать учеников от разных случайностей.

Поднялся гомон: выбирали, кто с кем будет бороться. Я подошел ближе. В круг образованный как чертой на снегу, так и столпившимися учениками вышел повзрослевший Марк. Курносый, с черными волосами, хитрой ухмылкой. Он пользовался репутацией озорника.

— Ну? Кто решиться выйти ко мне? — кричал он из круга задиристо.

Никто не решался. (Дуэль ученика с учеником вообще не пользовалась уважением, в отличие от дуэли с преподавателем).

Кармиллион уже собрался войти в круг, как я услышал довольно знакомый голос.

— Я выйду! — прокричал кто-то зарывшийся в толпу.

И только потом я увидел, кто это был. Дерек шагнул за черту круга. Кармиллион поднял по линии барьер и все приготовились к зрелищу.

Оба встали в стойки и приготовились к атаке, шевелили пальцами. Смотрели друг на друга не отрываясь. И вот Марк резко взмахнул рукой, выпустив огненный шар в Дерека. Тот успел среагировать и отпрыгнул в сторону. Марк начал заносить вторую руку на подобный прием, но Дерек опередил его и, сложив руку в нужную позу, махнул ей. Но ничего не получилось. Марк усмехнулся и воспользовался ситуацией: повалил Дерека на спину. Дерек с грохотом упал, но из такого положения решил метнуть в соперника ответный толчок. Готовая к заклинанию рука. И… И ничего… Марк прижал Дерека к земле ногой и стал размахивать руками, как победитель.

Кармиллион снял барьер. Я пробрался через толпу и пошел поднимать Дерека. Но тот озлобленный скинул ногу Марка с себя и повалил его. Затем чуть не набросился. Мы с Кармиллионом еле успели предотвратить драку.

— Сам полез! — кричал Марк из-за спины державшего его Кармиллиона. — Не умеешь, так не лезь!

Тогда толпа подхватила некую насмешку Марка и стала шептаться. Дерек с детской обидой на лице, украшенной сильной яростью, попытался вырваться из толпы и уйти в здание коллегии.