Удачей будет, если найдете ви амуль’рапи. Уж пустинний народ проведет вас, если правда сговоритесь… Они больно недоверчивие к людям из ваших стран.

— Их бы еще отыскать, этих пустынных жителей, среди воров, — рассудил Дерек.

— О, не беспокойтесь, мои дорогие друзья, я вам расскажу, как можно отличить амуль'рапи от обичного проходимца, — заговорил Абазир. — Если не будете уверени, то спросите: «Почему пустиня ваше царство?». Все ответят на этот вопрос, но лишь амуль'рапи скажет истинный ответ.

— Не плохо, мой дорогой брат! Это кто же тебя надоумил на такое?

— Это все мой Шарим. Иногда очень умние вещи говорит, — засмеялся Абазир. — Так вот ответом на сей вопрос будет: «Потому что вся наша жизнь тернистый путь к свободе». Не многие понимают истинный аскетизм народа песков.

— Мы запомним, — ответил Дерек. — Надеюсь, что хоть кто-то ответит на него.

Мы закончили трапезу и разговоры, после чего Аш'фазим послал служку за картами. На принесенных им бумагах, Фазим отметил нам Пристанище и наметил примерный путь между стоянками амуль'рапи.

— Я не знаю, как благодарить вас, — произнес я.

— Нет-нет, идан Марет. Не за что. Я не сделал совсем ничего, и к тому же принес вам печальную весть.

— Ах братец, скромен как всегда, — засмеялся Абазир.

Мы еще раз поблагодарили старшего управляющего и откланялись. Абазир обещал нагнать нас у лестницы.

Прошли еще раз по красивейшим коридорам дворца и через холл. У подножия лестницы нас ждал страж с нашими конями. Пока я любовался площадью башен, пришел и Абазир.

— Ну вот и все, — сказал он. — Пришло время прощаться, мои друзья.

— Спасибо тебе за все! — произнес Дерек и мы вместе поклонились.

— Надеюсь, что по возвращении из пустыни мы еще встретимся, — сказал я. — Если же нет, то всегда можешь рассчитывать на помощь архимага Соворуса Марета, где бы ты и твой караван ни был на Туурниле. Только пошли весточку.

— Буду знать! И молюсь за вас духам-предков, чтоби ви точно вернулись.

— Чем займешься теперь? — справился Дерек. — Снова в путь?

— Нет, мой дорогой друг. Дома женушка уже заждалась. Мой прекрасный луч солнца, бутон жасмина. Моя прекрасная Шахерия.

— Тогда удачи! Удачи в торговле, пути и семейной жизни! — пожелал ему Дерек.

Мы расстались возле фонтана: Абазир размеренно пошагал к восточному мосту, что вел к жилым районам. Мы же, оседлав коней, двинулись обратно на Великий базар.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы нашли постоялый двор среди всех лавочек, прилавков и чайных. Коней оставили на попечение конюха, а сами, отужинав, отправились спать. Ночной гул Хаасима был столь же громким, как днем. Пели песни на разный лад, шумели прохожие, играла музыка.

— Хоть в чем-то нам повезло, — сказал Дерек, ворочаясь на своей постели в углу комнаты. — Всем бы быть такими, как Абазир и его спутники.

— Да, очень удачно сложилось путешествие… — я вздохнул. — Однако теперь мы одни в неизвестном краю. Я правда потерялся, когда узнал, что Альды нет в городе.

— Найдем провожатого… А только хватит ли у нас денег, вот что я подумал?

— На провожатого и скудный провиант должно хватить, я надеюсь. Однако же на обратный путь уже не хватит…

— Не заглядывал бы я так далеко, Совор… До обратного пути нам еще много нужно сделать.

Так и уснули.

***

Солнце тут вставало рано. Горячие его лучи пробивались сквозь небольшие квадратные оконца и согревали. Позавтракав, отправились искать Пристанище в надежде сегодня уже обзавестись провожатым. От постоялого двора, судя по карте, было довольно далеко: Пристанище расположилось в западной оконечности Великого базара, подле самых городских стен.

По узеньким переулочкам, под множеством сводов арок или мостиков, перекинутых от одного дома к другому; мимо различных лавочек, причудливых домишек и ряда скрытых во дворах площадей, где стояли пестрые и нарядные хак'силы, мы добрались до места. Солнце уже миновало зенит. Пристанище раскинулось на несколько кварталов и включало в себя четыре узкие улицы и множество переулков. В основном тут стояла темень: между домами, над улицами были натянуты полотнища. Люди тут ходили разные: встречались и обычные харлы, торговцы, всадники иногда проезжали мимо. Но попадались и сомнительного вида прохожие. Различные лавки и чайные были раскиданы тут на каждом шагу. Встречались в переулках и притоны и места, где курили шишаки с просторными террасами прямо посреди улицы.

До самого вечера мы исходили все Пристанище в поисках провожатого. Не так сложно было найти человека, сложнее было объясниться с ним. Я кое-как отдельными словами на ломанном харлийском, сопровождая все это обилием жестов, пытался втолковать что собственно хочу узнать.

— Bala… Tanim… Dah idanib… edli Mahxa-braa-hxan? [(харл.) Сопроводить… Двух господ до Маха-бра-Хан?], — говорил я, жестикулируя.

Бывали те, кто совершенно не понимал, что от них хотят; другие делали вид, что не понимают. Третьи понимали, но я не понимал, что говорят в ответ. Иные соглашались слишком быстро (воры или бандиты, скорее всего). Встречались и те, что ломано изъясняются на общем. С ними было проще всего. Но либо они запрашивали столь огромные суммы, либо сразу отказывались, либо представлялись амуль'рапи, но не могли ответить на вопрос Абазира.

Перерыв мы сделали после десятка неудачных попыток. Отобедали в одной из местных чайных. Я научил Дерека некоторым нужным словам и с новыми силами, но угасшим энтузиазмом, стали искать нужного человека уже вдвоем.

Один раз, уже на закате, когда я разговаривал с одним провожатым, который внятно и без акцента изъяснялся на общем, меня оторвал Дерек. Он привел амуль'рапи. Лицо более смуглое, чем у любого харла, обветренное, с широким носом. Он ломано говорил на общем. Я задал ему проверочный вопрос и ответ оказался правильным, тогда уже стал говорить о конкретной цели беседы:

— Нам нужен провожатый в Маха-бра-Хан. Я и мой друг хотели бы добраться до самой южной стоянки вашего народа. Посмотреть как вы живете в пустыне.

— Так далеко не поведу, — отвечал амуль'рапи. — Два иданиб не жили тут, не пройдут так далеко. Только до дальней воды веду. В начале Маха-бра-Хан.

— Мы крепче, чем выглядим, — добавил Дерек.

— Я так далеко не веду, — отрезал житель песков.

— И не знаете, кто может провести? — не надеясь на что-либо, поинтересовался я.

— Южные хамулы водят. Такие тут редко бывать. Только в Длинном доме иногда. Они возьмут. А может и нет. Много монет берут.

Житель песков рассказал, как нам добраться до Длинного дома, и распрощался с нами.

— Да… — вздохнул Дерек. — Легче сразить дракона…

— У нас есть наводка. Может завтра получится. А пока пойдем-ка отдохнем от этого гула.

Мы переночевали в небольшом постоялом дворе. И поутру двинулись к Длинному дому. Расположился он на северной оконечности Пристанища и полностью оправдывал свое название. Длинный деревянный барак тянулся вдоль исполинской городской стены, нависшей над ним. Перед домом был раскинут просторный двор, где в стойлах стояли кони и вербалы. Здесь сновало много народу, но в основном амуль'рапи в песчаного цвета длинных, плотных халатах. У самого барака был небольшой базар под навесами. Это место было стоянкой племен пустынного народа. Было ли сейчас тут одно племя или несколько я не знал, но было людно. В толпе мне даже показалось, что я видел нескольких савров в черных одеяниях.

Мы с Дереком разделились. До полудня я расспрашивал или прямо искал проводника. Не многие амуль'рапи знали общее наречие, мои жалкие попытки поговорить на харлийском и вовсе вызывали у некоторых либо приступ смеха, либо злобу. Один раз меня даже повалили наземь. Были и те, кто шел на контакт. Но практически каждый отказывал в сопровождении до юга Великой пустыни. В основном обосновывая это тем, что я не харл и в пустыне не протяну.

Разочарованный я отправился к месту встречи. Туда вскоре подоспел и Дерек.