– Приветствую, тебя, мой верный друг, – пафосно произнес Козимо.

Никколо буркнул себе под нос приветствие и молча протянул что-то завернутое в серую ткань, мокрую от дождя.

– Не думал я, что в такое ужасное время ты будешь просить о встрече.

– Мне необходимо покинуть Флоренцию. И я не знаю на сколько, пока не уляжется это безумие.

– Что ты принес, неужели это не может подождать?

– Козимо, я понимаю, насколько я не вовремя, но если нас когда-нибудь вспомнят, то, я думаю, только из-за этой находки.

Я точно пока не могу быть уверен, но мой опыт и знание позволяют говорить об этом манускрипте, что это главная тайна и разоблачение обмана церкви и эпидемия чумы по сравнению с этим есть легкое недомогание после переедания.

– Никколо, я тебя знаю столько лет и никогда не видел, чтобы ты был так взволнован. Присядь, выпей вина.

Никколо присел на резное кресло, отпил теплого вина и, обессилив, облокотился на спинку.

Медичи медленно развязал нить, и манускрипт начал разворачиваться, как пружина.

А в соседней комнате сидела группа собирателей истории, не представляя, о чем говорят те двое. Нет, они знали, что их обязательно посвятят в тайну манускрипта, но это будет немного позже…

Козимо Медичи смотрел на потускневший шрифт манускрипта и ничего не понимал.

– Никколо, ты хочешь мне сказать, что это уникальный документ? Я таких за свою жизнь видел тысячи. Мы можем обратиться к Поджо, он нам покажет миллион таких. Это точно не его работа?

– Обижаете, ваша светлость. Если бы это было сделано Поджо, я бы вас даже не беспокоил. В том то и весь вопрос, что этот дневник похож на оригинал. Причем написан самим Иудой Искариотом. Мы эту рукопись обнаружили в одной богом забытой келье.

– Ты хочешь сказать, что Иуда сам лично оставил автограф? На каком основании ты решил, что это его творение?

– Посмотрите, весь текст написан на пергаменте, причем пергамент хорошего качества, но со следами времени. Я подозреваю, что этот манускрипт никто и никогда не читал и никто в мире его не видел. На первый взгляд может показаться, что это некий бухгалтерский отчет. Постоянно идет ссылка на приход денег и постоянные траты. Меняются города, и лишь изредка тот, кто писал, дает свои короткие комментарии. И я вас уверяю, именно эти комментарии и есть главное в этом документе. Иуда вел этот финансовый документ, вероятно, чтобы контролировать приход и расход денег. Ведь известно, что он был казначеем группы апостолов и Иисуса Христа.

– Это понятно. И что такого интересного он пишет?

– В конце он написал: «Я Иуда из Скариотто, marche di Ancona…» – вдруг Никколо замолчал и пристально посмотрел на Козимо.

– Что ты на меня смотришь, я что-то должен знать? – удивился Медичи.

– Ваша светлость, тонкость заключается в том, что такого города на карте Италии нет, но, если судить по продолжению фразы – marche di Ancona, – это может означать только одно – пограничные земли Анконы. А в этом регионе есть город с похожим названием, только теперь он носит название Монтекаротто.

– И что? Допустим, что он из этого города, тогда как он оказался в Иудее? И почему он написал Марке ди Анкона? Насколько мне известно, эта область называется так недавно?

– Вот именно, она так называется с X века нашего времени, а события происходили-то намного раньше! И если он из этого города, меняется все, и время, когда были эти события, место, где происходило новозаветное служение Христа, и вся история летит в пропасть…

– Ты знаешь, Никколо, я думаю, что этот документ был сделан кем-то из вашего круга, точнее, не именно вами, а кем-то ранее, мы просто этого не можем узнать.

– Если бы это было так, я бы успокоился, но то, что он комментирует дальше, переворачивает сознание. Послушайте…

– Никколо, подожди, ты читаешь прямо с листа… на каком языке написан этот манускрипт?

– В этом и весь вопрос, на итальянском. Причем абсолютно понятном и почти современном. Так вот: «Мы шли от Десятиградья, прошли города: Хагенау, Кольмар, Тюркхайм, Вайссенбург, Оберенхайм, Кайзерсберг, Росхайм, Мюнстер, Шлеттштадт Мюльхаузен и пошли между Галилейской долиной и Самарией, в Самарабреги не заходили, направились прямиком в Паризиорум, который Исса называл Ирусалим. Он шел в Китейский град, на остров Ситэ. Успеть хотел к празднику Песах, чтобы рассказать людям правду свою».

«Однажды Господь подошел к берегу Gallicum mare, вошел в лодку и позвал с собой апостолов. И я последний сел в нее, хоть и боялся путешествий на воде. Господь велел плыть вдоль берега на запад. Мы плыли по Gallicum mare, через несколько дней мы вошли в узкий проход между северным и южным берегом и поняли, что плывем вдоль Иберийской земли. В этот момент Господь сидел на корме и заснул. Разыгралась буря. Апостолы были опытные моряки, привыкли бороться с бурями и непогодой, но через час силы стали покидать всех. Кто-то стал молиться, кто-то плакать и причитать, я забился возле Господа с правой руки и готовился к смерти. Никто не мог разбудить Наставника нашего. Разбудив Господа, взмолились все: «Спаси нас Наставник, неужели тебе безразлично, что погибаем мы!» Выслушав всех, Господь сказал: «Что вы так боязливы, маловерные?» Потом встал, и обратился к бушевавшему морю, и повелительным голосом сказал: «Умолкни и перестань!» Мгновенно все прекратилось, и буря стихла, наступил полный штиль. Радость была великая, только недолго. Стало страшно, все стали шептаться и говорить: Кто же он, наш Учитель, если ему даже буря подчиняется. Когда мы на лодке обогнули мыс Иберийский, держали направление на страну Гадаринскую, где главный город Гадара, а рядом город Херес – земли Гергесинской…»

– Это же словно из Евангелий Синоптических! – радостно воскликнул Никколо, – только Иуда открыто пишет, что плыли они по Галлийскому морю и огибали Иберию – Испанию. И шторм вполне возможен, когда они вышли на лодке в открытое море, обогнув мыс Иберийский, пришли в города Кадис и Херес. Ваш светлость, это же чудеса! Получается, что служение Христа происходило в Галлии, Испании и Италии?!

– Никколо, ты прекрати нести ересь, я хочу тебе сказать одну вещь, только слушай меня внимательно! Этот манускрипт никогда не должен попасть в руки людей. Вы должны забыть о его существовании, я уверен, что ты человек надежный и умный и понимаешь, что изменить историю невозможно. Люди не должны знать этого, знание уничтожит жизнь на земле. Церковь никогда не отмоется от своих злодейств и фальсификаций, а она еще нам нужна. Религия нужна человеку, без веры дьявол придет на землю. Мы не должны позволить свершится этому.

Никколо беспрекословно подчинился и не показал никому из своих «книжников» этот манускрипт. Как сказал ему Козимо Медичи, он спрятал евангелие от Иуды в надежное место, оставив лишь намеки и шифры, в надежде, что все-таки когда-нибудь окрепшее человечество сможет найти и прочесть этот текст. Секрет о находке Клуб книжников хранил до смерти, лишь передавая следующим поколениям туманные намеки на доказательства истины.

Детство Габриэля прошло в маленькой деревне на юге Франции, где проживало не больше 400 человек, называлась она Камела.

Обычное детство, большая семья, он самый младший. Родители трудились в поле, выращивая овощи, а также на виноградниках. С раннего детства Габриэль помогал им, учился в школе при монастыре святой Марии Магдалины. Жизнь текла медленно и спокойно, ровно до того момента, когда мама заболела и через шесть месяцев умерла. Отец к тому времени старших братьев отправил из дома на заработки: Антуана – в Бретань, где он работал в порту такелажником, а Морис поехал в Испанию, там и пропал. Отец понимал, что с Габриэлем ему не сладить, оставил его в монастыре.