Триумф как миф Согрей меня своим теплом, А остальное всё потом: Дела, поэзии работа – Её божественная квота, Парящий купол голубой И праздник красок, Боже мой! Он входит в жизнь и дарит цвет, Когда твоим теплом согрет. Триумф любви уже как миф Храню – и потому я жив. Любовные кулисы Любовь не строит города Трамвай, и память до сих пор Хранит картины очевидца: Звонок, подножка, разговор, А в голове событья, лица. Как были молоды тогда, И в сердце грусть, не зная меры, Любовь не строит города Для одиночества и веры. А ветер, фонарём звеня, Невольно улицу качает, Трамваи ходят без меня, И их никто не замечает. Шаль накинь на тень В мире простоты и небесных грёз Были я, и ты, и букет мимоз. Где природы твердь, только у святых, Жаль, что жизнь и смерть и для чувств земных. Поезд, проводник: седина ужé, А под чай «Пикник» – и слова в душе: Встретим новый день памятью в ночи, Шаль накинь на тень и молчи, молчи… В мире простоты и небесных грёз Снова я и ты, не считая слёз. И с неба падала зима Посвящается Елене Николаевне и Марку Михайловичу, г. Самара Как Божья манна ледяная, На души и на их дома, Сердца и чувства освежая. Но холодели облака Твоей надежды вдохновенной, И только нежная рука Хранила твердь любви нетленной. Промчались годы-терема, Но жизнь не зря зовут игрою… Вновь с неба падает зима, Ликуя вместе с сединою. За терпеньем в ад А потом – потоп, проще никогда, Не обидеть чтоб, талая вода Льётся день за днём, с верой или без, Да гори огнём всё, лишь Божий крест Знает этот грех: видно, оттого Кто-то любит всех, кто-то – никого. – Ладно, позвоню, дел невпроворот… Черти на корню прячут к счастью брод, Солнце бабье, грязь, первый снег в пути, Просит в сотый раз у судьбы: впусти, Душу не томи, в горле словно ком. – Не сейчас, пойми, как-нибудь потом… Может, плюнуть в суть: мол, убит поэт На дуэли в грудь, стоило ли, нет? Если не погиб, улетел и рад, Пассажиром VIP за терпеньем в ад. Правду хочешь, что ж: в ожиданье весь Кончился как дождь, отменён как рейс, Но должна ты знать, хоть любовь – беда, Буду даже ждать после никогда. Любовные кулисы Любовные кулисы – Они всю правду прячут, Тут даже жёны-лисы Навзрыд порою плачут. Здесь с Богом одиноки, Судить терпенье нам ли… Тут исповеди соки, И до последней капли. Когда в любви – досадно, Взывает год уж третий: Не на виду – и ладно, Зато есть деньги, дети. А бьёт – так очень редко, Сама же виновата: Не каждый день конфетка Средь бытового ада. Любовницы – и что же, Мужицкая стихия… Куда ж ещё моложе – Статья, педофилия. Готовила, кормила, В постель всё на подносе, Я б всё ему простила, Так он: «Не в той ты позе». А в той такое скажет: «Откуда научилась?» Да кулаками машет, Интим уже не милость. Всё было между нами Немыслимо, похлеще… Своими именами Назвать бы эти вещи. Кулисы мои, братцы, Ведь в вас моя лишь воля, Такое моё счастье, Вернее, бабья доля. А слёзы льют горстями… Иду, любимый, рада! Цветы перед гостями, Всё же Восьмое марта. Счастье Авдотьи Столько женщин, похожих на Авдотью, поверьте, Время – доктор хороший, оно лечит до смерти. Что ж ты горюшко кружишь – треуголка судьбина, Похоронкой на мужа, а потом и на сына. Вся война – сгусток соли, не от слёз, но до капли, Словно раб в русском поле, что там женское, бабье… Мужичок был захожий, что достался от Людки, Но ушёл, как прохожий, не дождавшись малютки, Но и тот погиб вскоре от земного коварства, А вино, если горе, – это тоже лекарство. Время – доктор хороший: суета, греховодье, Боже правый, за что же это счастье Авдотье. Ни слова о любви Дождь кончился давно, но в луже Он пребывал от чувств хмельной, Потом уже стоял под душем В чужой квартире небольшой, Где представлял себе одеяло, Как облако в мечтах своих, Чтоб загорелся цветом алым Мир грёз, рождённый для двоих. Ночь кончилась, и вот в рассвете, В надежде продлевая даль, Он шёл счастливый по планете, Не зная правды всей, а жаль… А ты с утра в заботах к мужу, И он тебе что ночи тень, Готовый пить по каплям лужу, В которой ждал тебя весь день. вернутьсяСовпадение слов «С неба падает зима» в работе Фриды Бервальд и песнях Андерсена и Татьяны Терещенко показывает универсальность творческого процесса и наличие единого пространства поэтического вдохновения. |
