Псалом 20 Видел я в детстве, Господи, Как уходящее солнце бросало свой свет на стены домов, И тоска восторга вошла в мою душу. Псалом 21 Как ничтожен порядок мира, Господи. Как пусты цели человека, Как глупы его стремления к истине. Как корыстны движения к добру. Как похотливы устремления к красоте. Как слеп человек, что не видит, Что история – его провал, И ничему не дано было свершиться, Ибо подчинил он себя авторитету и власти: Власти мелкого авторитета и авторитету мелкой власти; Ибо всякая власть есть подлая власть, И всякий авторитет есть мелкий авторитет. И дом бытия — Уже не его дом, И не пастух он более, И не жрец. Псалом 22 Видел я опять мертвого человека, Господи. Видел глухую безответность в его лице, Видел бездвижные черты — Ад в глазах его — Страшная маска нашей вечной разлуки. И смертная тоска пронзила сердце мое: Непостижимое вершится пред гробом — Череда дней наших, грядущих в ничто, В никуда, низачем. Безмолвие мертвого — Белая птица, стон у дороги. Псалом 23 Когда же исчезнут враги мои, Господи! Как ненавистны они. Ведь пока они живы, Лишь гнев и презрение вызывают во мне, И не могу я молиться о них живых. Когда же умрут, То, как все мертвые, Пробудят жалость и страх, И тогда я смогу сделать им доброе, Вспомнив о них. Псалом 24 Красная заря рассвета предстала взору моему, Господи, Когда вышел я на просторы утреннего мира. Низкое солнце поднималось все выше и выше, Наполняя ужасом и восторгом душу мою. Захотелось мне, Господи, снова уйти в пещеру, Чтобы до конца дней своих влачить там свое бытие. Но не мог оторваться от зрелища, захватившего ум и душу мою, Господи. Я не понимал тогда, было ли это летом, или это была зима, Все было слито в едином потоке мироздания, Все было удивительно и непонятно. Как будто впервые увидел я мир Твой, Господи, Как будто впервые. Но дикая мысль пронзила тогда ум мой, Когда вдруг увидел я птиц черных, Паривших властно и спокойно в небесных просторах. А Твой ли это мир, Господи! Может, мир есть мир, А Ты – Творец человека! Ведь мир и человек различны, И нет меж ними ни связи, ни единства. Не един мир и человек, Господи, Не един. И человек не от мира И мир не для человека. Искать, Господи, связь меж ними — Попусту тратить время. Что мир, что человек, что Ты, Господи! Псалом 25 Посмотрел я на Солнце, Господи, И увидел черное пятно — Паука, ткущего паутину мнимого света И мнимой жизни. И все как будто благо, И все как будто хорошо, И воздают хвалу солнцу те, Которые живут во тьме. Но нет же никакой жизни у тех, У кого нет истинной жизни. А кто смертен, Какая ж у него истина! Кто смертен, тот смертен — Вот его истина. Истина смерти – не истина жизни. А солнце светит, И родятся дети, И старики добывают в поте лица свой хлеб. Кто же нас обманывает, Господи, И держит во лжи и неведении. Псалом 26 Смотрел я, как закапывали человека в землю, Господи. Может ли быть большее проклятие для того, кто уже жил! Кто обольстил нас, Господи, не дав ничего! Как вынести это тем, кто еще жив! Как жить тем, кто знает, что и их закопают! И тех, кто закапывает нас сегодня — Тех закопают завтра. Доколе будет длиться это! Кто откопает нас, и откопает ли! О, Земля, ты как Солнце – два Ада для человека. Кто ходил под Солнцем и радовался свету и жизни, Кто ходил по Земле – будет брошен в землю и навсегда сокрыт в ней. Нет большего проклятия для того, Кто хоть раз видел улыбку ребенка, поразился закату, почувствовал ласку любимой. Воистину, Господи, нет большего проклятия! Псалом 27 Но почему же, Господи, люди живут так, Как будто все происходит само собой, Как будто бы все идет свои чередом истинно и ладно! И живут они в трудах и заботах, Горестях и муках, Рожая детей и строя города, Насыщая живот свой, И веселя дух вином и любовью, Радуя зрение и слух искусством и музыкой, Готовые беспечно и легко уйти в любой день и час, Боясь смерти, как обычные звери. Что же это за существа, Господи, В какой час они были созданы! Псалом 28 Я бы верил, кротко и наивно, Но мне не хватает духа вынести неправду. Я бы верил, искренне и тихо, Но душит гнев недоуменья. Я бы верил, трезво и спокойно, Но слишком многое не понимаю, И, прежде, Господи, себя не понимаю. |
