От автора: Эта пьеса – попытка возрождения античной драмы в её древнем, аутентичном виде. Когда-то античная драма пелась и декламировалась – примерно половина текста пелась. Это заметно даже по русским переводам: хор поет разными стихотворными размерами (значит, были разные напевы), а действующие лица декламируют (в основном – пятистопным ямбом), но иногда и поют. Попытка возродить песенную основу античной драмы в эпоху Возрождения привела к созданию современной оперы. Однако, как на самом деле пели греки – никому не известно и музыкальная оперная культура всецело порождена эпохой Возрождения и позднейшими музыкальными влияниями.
Сейчас, когда ставят античную драму, либо вообще отказываются от пения, либо заменяют мелодекламацией или что-то всё же поют под фонограмму – от классики до рока или репа. На мой взгляд, это окончательно отдаляет нас от античной культуры, и главное – от того, что хотел донести автор.
Я прибег к двум приемам, что бы разрешить эту трудную задачу. Не дерзая сочинять музыку – взял готовые распевы из аутентичного русского фольклора, подбирая их по содержанию. В греческом оригинале без труда видно, что исполняются воинские мужские песни, погребальный причет, женские лирические, в том числе свадебные песни. Для того, что бы распеть тексты Софокла на нужные распевы потребовался новый перевод – с соответствующими стихотворными размерами. Они оказались близкими к оригинальным. И это обнадеживало, подсказывая, что путь верен. Сделал я и новый перевод для остального текста, сохранив для декламации традиционный пятистопный ямб, привычный и по Шекспиру, и по Пушкину. Новый перевод, вне зависимости от распевов, был необходим, что бы поднять художественный уровень драмы, исходя из поэтических требований нашего времени. В текст вставлено несколько русских песен и молитва «Трисвятое» на греческом языке.
Второй прием, который был применён здесь – это «спектакль в спектакле». Антигону показывают казаки (так как песенный материал в основном, потребовался казачий), предваряя ее аутентичным фольклорным театром, который по содержанию даже предшествует (стадиально) античной драме. Как бы подводит к ней зрителя, пусть и не знакомого с русским фольклором. В дальнейшем можно играть эту пьесу в таком виде, а можно и опустив вводную часть с казаками.
Софокл
Антигона
Выходит есаул. В публику:
– Можно начинать? (несколько раз вопросительно, пока кто-то не скажет: «Можно»)
Выходят казаки, поют и играют «Лодку» (текст «Лодки» опущен. Это действо занимает минут пятнадцать.)
Офицер – Нет-нет-нет! (На сцену выходит офицер)
Есаул – Ваше благородие…
Офицер – Нет-нет-нет, это никуда не годиться!
Есаул – Как так, ваше благородие!
Офицер – Нет, есаул, ни в какие ворота!
Есаул – Да что ж, тогда? Ваше бродь, ведь завсегда Лодку играли, при отцех и дедях наших. Помните, ваше бродь, как за Дунаю ходили турку бить! И там, ей Бог, ей Бог, и тамочки, аккурат, на святки играли…
Офицер – Нет, тебе говорят. Понимаешь ты дурьей своей башкой, что сами его Превосходительство войсковой атаман с Петербургу будут-с! И его Преосвященство с клиром. А у вас тут «панихида» – тудыть-растудыть – святых выноси!
Есаул – А вот, ваше бродь, у нас еще «Ирода» игрывали… Аз есмь Ирод-царь тривеликий государь, пошлю своих войнов в вифлеемские страны бить в трубы, трубить в барабаны, избить младенцев сущих первенцев. Войны мои, войны, встаньте перед очами с окровавленными мечами!
Казаки – Ироде-царю, почто призываешь или что творить повелеваешь!
Есаул – Ступайте в Вифлеемские страны, бейте в трубы, трубите в барабаны, избейте младенцев, сущих первенцев!
Казаки – Идем и разобьем! (Запевают) Соловей, соловей, пташечка…
Офицер – Нет, нет, нет. И это никуда не годиться…
Есаул – Ваше бродь! А вот еще в старину про царя Соломона игрывали, мол, сошел Спаситель во ад, всех вывел, а Соломона – нет. Ты, дескать, Соломон премудрый и сам выйдешь…
Офицер – Нет-нет-нет… То есть – да! Да! Все это хорошо. Это все у вас славно получается…. И даже «Лодка», но тут надо что-то благородное (достает книгу), высокоторжественное. Вот что, есаул, горячку не пороть, а к утру разучить, чтоб от зубов отскакивало. Чтоб точь-в-точь, как вот у греков было. Смотри у меня! Понятен такой вопрос! Сдохни, а греческую трагедь осиль. Понял, – сами его Превосходительство войсковой атаман с Питеру!
Есаул – Осилим, ваше бродь…
Офицер – Только ты, дурья башка, на картинки не смотри, чтоб никаких там… – не коней купать! – чтоб всё по форме – сам его Преосвященство с клиром! Понятен такой вопрос!
Есаул (который играл атамана) и его «есаул» – казак Петров смотрят книгу:
– Со-фо-кОл…
Офицер – Софокл, орясина.
Петров – Ан-ти-го-нА…
Офицер – Антигона! Как тебе, Петров, перевести, чтоб ты понял: «Идущая против», По-нашему, значит, – Поперешная…
Есаул – А эта – измена…
Офицер – Да не «Измена», а «Исмена», что значит – «Проданная». Трагедия греческая. Словом, горячки не пороть, а чтоб после обедни прямо и показать…
Есаул – Не сумлевайтесь, ваше бродь… Всё, как есть, сыграем… Не такие сказки сказывали, не такие песни игрывали.
Офицер уходит.
Есаул – Трагедия греческая. Шо це таке… Ты, брат, с греками знаком?
Петров – Был у нас один в станице, в лавочке сидел… То ли иудей, говорят, то ли грек. Входишь к нему в лавочку – комедия, а выходишь – трагедия… (Выворачивает пустые карманы)
Есаул – Ладно, не замай! Пробьёмся! На турку ходили, на персов ходили, а уж с греками-то. Неси бутыль да сальца там, огурчиков… начнём читать трагедь. Смотри, тут у них война была…
Петров – С кем?
Есаул – С кем, с кем, видать с туркой! (Читают) Эй, вы, девки, бегите по хатам оболокитесь, как надо. А вы, хлопчики, шашки долой и по дедовым сундукам мечи пошукайте и к утру, чтоб слова списать, выучить и чтоб… смотри у меня!
Хор поет:
А-ой, наш Скобелев-генерал –
Победитель всем врагам.
Победитель всем врагам,
Слава донским казакам!
………………………….
То не пыль-кура курится,
Лес-дубравушка шумить.
Лес-дубравушка шумить, —
(Во время песнопений свет меняется и происходит поединок Этиокла с Полиником. Они погибают. Свет гаснет, зажигается снова и вот уже нет поверженных бойцов, а приближаются Антигона и Исмена)
Пролог
Антигона
(вызывая из дворца Исмену)
Сестра моя родимая, Исмена,
Сама ты знаешь: Боги до конца
Нас обрекли влачить грехи отцовы
И нет такого горя на земле
И нет такого горького бесчестья,
Что не испили мы – казалось нам…
Но нет, не все Эдиповы страданья
Еще отомщены, и царь Креонт
Издал указ. Его ты не слыхала?
Исмена
Нет, Антигона. Что же за указ?
С тех пор, как отступили аргивяне
А оба наши брата возле стен
Сразив друг друга в поединке, пали,
Я затворилась в комнате своей
Молитвой их усердно поминая…
Антигона
Я потому и вызвала тебя.
Там, во дворце, у стен повсюду уши…
Исмена
Ты вся дрожишь… скажи мне, что с тобой!
Антигона
Печальна весть. Он брата одного
Могиле отдал и велел оплакать…
Лишь Этиокла памятью почтил.
А Полиника тело бросил в поле
На растерзанье птицам и зверям!
Он запретил омыть им злые раны,
Прикрыть холстом и холм земли насыпать…
Он не велел рыдать о Полинике
Он запретил молитвы возносить!
Ослушников – велел побить камнями…
Теперь ты знаешь, и решай сама
