РАЯ. Мы и не знали, что ты пережила…

ВАЛЯ. Сильная ты, Саша…

САША. А ты, Рая, до войны где жила?

РАЯ. На углу Загородного и Звенигородской… У нас там во дворе булыжник… мы еще там коленки разбивали… как же это давно было… мама там и сейчас живет. В нашем дворе никого не было, в кого влюбиться можно. Подружка моя, Светка, в артиста Евгения Михайлова влюбилась. Мы с ней в музкомедию на «Черное домино» бегали. Чулки со стрелками надевали. Светка первая на телеграфистку пошла учиться. А я – через год, как девять классов закончила, тоже пошла – на телеграфистку… Васю там встретила, он уже преподавателем был. Раньше-то, во Дворце пионеров, он меня и не замечал. А тут – на танцы пригласил, и только со мной танцевал. Руку мне на спину положит, у меня по всему телу – дрожь… Война началась, его призвали, я не раздумывала – сразу знала, что мне делать. Сначала – к атланту эрмитажному. Надо знать, к какому. И я знала. У него на ноге один палец – магический. Потёрла палец, загадала, чтобы с Васей – навсегда, и чтобы вместе служить. После этого – в военкомат.

САША. Помог ведь он тебе, атлант…

РАЯ. Помог, да… Только не навсегда.

ВАЛЯ. Пока ты Васю любишь, он – с тобой. Любить – это счастье.

САША. А ты, Валя? Любишь?

ВАЛЯ. Никому не говорила… В монастырь я хотела уйти, к сёстрам.

САША. Советская власть монастыри отменила.

ВАЛЯ. Один остался. Если б не война… Благословение в Коломягах получила, от отца Иоанна. Он похоронки на четырёх сыновей получил, девочки. Но стоит твердо, молебны «в нашествие супостатов» служит. И о даровании победы нашему воинству и об избавлении томящихся во вражеской неволе. А еще он

голодающим паёк свой отдавал, а он у него – по иждивенческой карточке. Вот какая любовь в его сердце живет.

Рокот мотора усиливается.

САША. Фантазёрка ты, Валя!

Появляется Надежда.

НАДЕЖДА. Рядовые Чурова, Соколова, Липовка! На посадку! Готовы? Чурова – первая! Один сигнал. Соколова – два сигнала. Липовка – три! (Тихо). Как говорил товарищ Иисус Христос, с Богом, девочки…

Рокот мотора усиливается. Девушки садятся в самолет.

Самолет взлетает, девушки видят в иллюминаторы, как бойцы машут им шапками и что-что кричат.

САША. О чем думаете, девочки? Родные мои… Увидеться бы ещё… хоть разок!

Появляется Хор пионеров.

Загорается красная кнопка. Рая Чурова встает, исчезает. Два сигнала красной кнопки – Саша Соколова встает, исчезает. Три сигнала – Валя Липовка исчезает.

СТАРОСТА ХОРА ПИОНЕРОВ. Бейте с неба, самолёты! Музыка А. Александрова, слова С. Алымова!

ХОР ПИОНЕРОВ (поет и танцует).

Бросьте думать, генералы,

О походе на Москву:

От Кавказа до Байкала

Разнесем вас по куску!

Бейте с неба, самолеты,

Крой, бойцы, во все штыки!

Застрочили пулеметы,

В бой идут большевики.

К нам буржую ходу нету,

Генералам всем – труба!

Кавалерия Советов

Может чорта порубать!

Мы с любой бедою сладим,

Всех врагов развеем в дым.

Мы своей земли ни пяди

Никому не отдадим!

СТАРОСТА ХОРА ПИОНЕРОВ. Немецкие коммунисты немедленно сделают у себя революцию. Поймают Гитлера и передадут его конармейцам. Наш прославленный красный маршал Буденный привяжет Гитлера к своему седлу и поскачет с ним в Москву. Там на Красной площади товарищ Сталин спросит: «Что будем с этим Гитлером делать, товарищи? Может, повесим его?!» Советский народ единогласно поддержит это предложение. Гитлера немедленно повесят, а мы будем праздновать победу!

ХОР ПИОНЕРОВ. Ура-а!

Хор исчезает. Сигнал морзянки.

НАДЕЖДА. «Я – Заря. Квадрат Два Б. »… Рая Чурова…

Сигнал морзянки.

НАДЕЖДА. «Я – Воля. Квадрат Пять В. »… Валя Липовка.

Морзянка. В эфир врывается голос Саши Соколовой.

САША. «Я – Лава! Станция сворачивается! Прощайте!»

НАДЕЖДА. Сашка… Не имела права рассказывать тебе о твоем брате. В середине июня все германские суда исчезли из всех наших портов. Не выгружаясь, повернули домой, в Германию… Наши советские суда замолчали как один – не вышли из немецких портов! Мы все в нашем радиоцентре Балтийского морского пароходства испытывали страшную тревогу. И вдруг я приняла сообщение неизвестной радиостанции. Вначале – позывные «Тарас». И открытым текстом: «Нас задержали! Из порта не выпускают! Не посылайте других судов! Тарас, Тарас… В Наркоминдел Советского Союза. В немецких портах задержаны советские суда! Насилие! Протестуем!» По почерку работы на ключе и позывным «Тарас» догадалась: передавал радист парохода «Магнитогорск» Юрий Тарасенко, твой, Саша, брат. Сообщение Тарасенко приняли также на кораблях и радиоцентре Балтийского флота. Если бы вчера я доложила товарищу генералу о том, что твой брат Юрий в плену у немцев, ты бы осталась жива, Сашка! Тебя арестовали бы до выяснения всех обстоятельств. Но когда – свои, это можно пережить… Прости меня, Саша! Прощай…

В эфире – сигналы морзянки.

НАДЕЖДА. «В 30 метрах от шоссе немцы выбросили десант в количестве 200 человек».

Сигналы морзянки.

НАДЕЖДА. «Необходимы медикаменты, есть тяжело раненые. Пришлите бинты, йод, спирт…»

Сигналы морзянки становятся все слабее. Тишина.

НАДЕЖДА (в зал). После войны я вернулась в свою коммуналку. К таким, как я, соседи относились плохо, думали – мы там за чужими мужьями гонялись, крохи женского счастья подбирали… Родители, когда срок поселения закончился, возвращаться в Ленинград не стали. Письмо мне прислали, но я не ответила. Замороженная какая-то была… Так и жила – одна, даже подругу не завела. Не могла пустые разговоры слышать, туфли-лодочки носить, завивку крутить. Перегорело во мне что-то, внутри. В радиоцентр не стала возвращаться – там мне всё напоминало… а я хотела – забыть. Валя Липовка после войны постриглась в монахини и как будто растворилась, исчезла. О Рае Чуровой мне ничего не известно, после войны ее след затерялся. Но мне кажется, если бы она была жива, я бы это почувствовала. Сама я курсы закончила, на крановщицу выучилась – там, в кабине, я одна… В мае шестьдесят пятого возобновили День Победы. Не знаете, для чего? А я – знаю! Чтобы они к нам могли приходить… Я в этот день на работу не выхожу, жду их, готовлюсь…

Входят Саша, Валя и Рая – молодые, веселые. Рассаживаются за столом. Смеются.

НАДЕЖДА. И я каждый раз верю, что так теперь будет всегда – мы вместе, за одним столом. Только утром, когда просыпаюсь, понимаю, что опять одна.

Саша, Валя и Рая исчезли. На столе стоят три стопки с водкой, налитой до краёв.

НАДЕЖДА. Не знаю, что еще вам рассказать. Как это объяснить… Девчонок таких, какими они были тогда, не было и не будет больше никогда…

Появляется Хор Пионеров.

СТАРОСТА ХОРА ПИОНЕРОВ. Две подруги. Музыка Исаака Дунаевского, слова Ольги Фадеевой.

ХОР ПИОНЕРОВ.

Присели на досуге

Погреться у костра

Две девушки-подруги:

Связистка и сестра.

Не раз девчата эти

Бывали под огнём

Ходили в снег и ветер

Под Зноем и дождём.

Две девушки родные

Сумевшие в пути

И песенки простые,

И юность пронести

Родился в Ленинграде. Поэт, прозаик, драматург, режиссер, фольклорист. Член СП России, академик ПАНИ, член РФС, гильдии драматургов.

Окончил конструкторский факультет ЛИСИ (1979–84), параллельно учился в театральной студии Л. Я. Шварца (1980–84) Играл в театре «Четыре окошка» (1982–85).

В начале 90-х создал «Театр народной драмы», которым и руководит по сей день. Автор 17 пьес и инсценировок. Снимался в кино и на телевидение.

Автор шести книг поэзии пяти книг прозы, а также книг в области литературоведения, искусствоведения.

Антигона