Я не портрет, а эмоции свои запечатлела. И не могу самой себе объяснить, зачем это сделала. В то время как надо выбросить незнакомца из памяти, я все глубже врезаю в себя его образ. То, что смогла запомнить в сонной ночной полутьме и рассмотреть в роковое утро.

– Хм, повезло, – с необъяснимой тоской тянет Туманов.

Умолкаем оба на какое-то время. Лишь дышим в трубку. Сбивчиво, но почти в унисон.

Не свожу глаз с недорисованного портрета. А ведь где-то там, в медиахолдинге, до сих пор работает… он. Живет в свое удовольствие, ходит как ни в чем не бывало, так же, как и я, задания босса выполняет – и не догадывается, что у него растут двое детей. Чувствую резкий укол в сердце. А ведь нечестно это. Он имеет право знать.

С другой стороны… невеста у него. Или жена. Может, общие дети. И тут я, случайная девочка на одну ночь, которая однажды не смогла совладать с собой. Сорвалась, хоть до сих пор я ума не приложу, как так вышло…

Одним рваным движением переворачиваю планшет дисплеем вниз.

– Да уж, – вздыхаю, напрочь забыв о теме разговора с боссом. В собственных переживаниях тону, но хриплый баритон служит спасательным кругом.

– Нет, серьезно, – убедительно произносит Туманов. – Молодцы вы с мужем. Поздравляю, – старается бодро говорить, но его явно гложет что-то. Боится рабочую силу в моем лице потерять? Логично.

– Спасибо, – оглядываюсь на рыжиков и улыбаюсь. – Но я одна. Нет мужа, – признаюсь простодушно.

И тут же рот прикрываю. Почему меня вдруг на искренность потянуло? Вот что затянувшееся одиночество делает с человеком. Я готова кому попало открыться. И в жилетку поплакаться.

– Вот урод, – рычит чуть слышно босс.

– Что? – шокировано уточняю. – Он не… – машинально незнакомца защитить хочу, оправдать.

– Ничего, – перебивает Туманов. – Я так понимаю, ты не сможешь некоторое время работать. Тебе нужен отпуск?

О, нет. Мы добрались до того, чего я так дико боялась.

– Мне нужны деньги, – сиплю тихонько и ругаю себя за слабость. – Нет-нет, что вы, я справлюсь, – спешу заверить его. – И новые заказы возьму. Я буду очень стараться. Прошу вас, не выгоняйте меня, – чуть ли не умоляю, затоптав свою гордость, и стискиваю зубы до скрежета.

– Я изучил твой вариант эскиза, – стальные нотки возникают в его голосе. Туманов переходит на деловой тон, а мне не по себе становится. С нетерпением жду вердикта. – Ты прислушалась к моим рекомендациям, – хмыкает довольно. – Пусть не ко всем, но… – короткая пауза заставляет легкие сжаться. – Так даже лучше. Я покажу заказчику именно тот эскиз, что сделала ты, – заключает он, и я прикрываю глаза от облегчения. – И если ты действительно готова продолжать работать…

– Конечно! Даже не сомневайтесь, – киваю интенсивно, будто он видеть меня может.

– Я отправлю тебе пару новых заказов, – продолжает, – но ты не торопись. Работай в комфортном для тебя темпе. Что-то не успеваешь – сразу говори. Или пиши, если стесняешься меня, – с непривычным ехидством усмехается, словно удовольствие получает от моего смущения. – И еще… – произносит мягче, с долей участия. – Если тебе что-нибудь нужно, обращайся.

– Спасибо. Вы и так сделали очень много для меня, – выпаливаю с благодарностью. – Для нас, – вновь кошусь на малышей.

Был бы Туманов рядом, точно бы обняла его на эмоциях. Он даже не представляет, как спасает нас. Подав руку помощи, буквально вытаскивает из ямы безденежья и отчаяния.

– Пожалуй, сейчас отправлю, – бубнит себе под нос, словно не со мной разговаривает, а о чем-то своем думает. И отключается, не попрощавшись.

Жду, когда на почту придут задания, чтобы приступить к ним немедленно, пока дети спят. Но вместо этого почему-то пиликает телефон. Открываю банковское уведомление. И прищуриваюсь непонимающе.

«Аванс», – прилетает следом короткое СМС от босса.

Впиваюсь ошеломленным взглядом в цифру. Количество нулей меня напрягает. Может, у меня двоится в глазах от усталости? Пересчитываю еще раз. Нет, все верно.

Если эта огромная сумма – аванс, тогда я, кажется, в пожизненном рабстве. Потому что мне сложно будет ее отработать. Но и отказаться не могу. Слишком вовремя.

Жизненно необходимо.

Несколько месяцев спустя

Злата

«Паркуем» наши бейби-мобили возле детской поликлиники и переглядываемся со Снежаной, киваем друг другу. Как сплоченная команда, перед которой стоит архи важная миссия, мы общаемся знаками и молниеносно меняемся местами. После рокировки молча достаем из люлек малышей: я – Артема, а подруга – свою Риту. Делаем все максимально осторожно и тихо, потому что дети спят.

Сынишку продолжаю держать на руках, ведь нам предстоит визит к окулисту. Покачивая, краем глаза наблюдаю, как Снежана укладывает дочь на место Артема, нашептывает ей что-то нежно, а заодно ласково касается щечки моей Ани, шапочку ей бережно поправляет. Она так трепетно обращается с детьми, что невольно улыбаюсь.

Бросаю взгляд на одноместную коляску, которая сейчас пустует рядом с моей двойной, – и уголки губ сползают вниз. Не представляю, как Снежана держится. Как не сорвалась до сих пор? Ведь у нее должны были быть близняшки… Жалею подругу, а сама провидение благодарю за то, что оба моих рыжика со мною. И с лютым раскаяньем вспоминаю, как собиралась отказаться от них. Боже, как я противна сама себе. Мои сомнения, страхи и проблемы настолько ничтожны по сравнению с той трагедией, которая обрушилась на Снежану…

О том, что подруга родила раньше срока, я узнала не сразу. Погрузилась в личные заботы: уход за детьми, оформление документов, подготовка эскизов для Туманова, переезд в небольшую, но уютную квартирку, на съем которой я и потратила аванс… Так закрутилась, что лишь через месяц вспомнила о Снежане. И была шокирована новостью, что она потеряла одну малышку при родах. В тот же вечер я пригласила подругу к себе в гости – и мы проревели до утра, пока наши дети спали.

С каждым днем мы становились еще ближе, сплоченнее. И до сих пор помогаем друг другу, а наша дружба крепнет.

– Забирай сумку, Снежка, – шепчу ей, справившись с эмоциями. – А коляску вашу на площадке у поликлиники оставим пока. Я надеюсь, что мы быстро, – нахмурившись, смотрю на Артема. Он на мгновение сонно открывает глазки, но тут же жмурится, потому что по-весеннему слабые солнечные лучи падают ему на лицо. Успеваю заметить, как его радужки играют необычными цветами: изумрудно-зеленым и серо-голубым.

Убедившись, что я рядом, рыжик опять засыпает, а я рвано выдыхаю, пытаясь заглушить судорожный всхлип.

– Не переживай так, Злат, – заметив мои мучения, успокаивает Снежана. – Ничего страшного не случилось! Вот увидишь, окулист подтвердит, что все с Темочкой в порядке, – перевешивает свою сумку на двойную коляску. – Меньше в интернете надо было рыскать. Там мамки каких только глупостей не напишут, а еще вредные советы дадут, как народными методами лечить или к какой бабке водить, – закатывает глаза.

Шмыгаю носом и судорожно хихикаю. Снежана – полная моя противоположность. Она уравновешенная, серьезная и очень сильная, если смогла пережить потерю ребенка. А я паникерша, бросаюсь из крайности в крайность и нервничаю по любому поводу. Особенно, когда речь идет о рыжиках моих любимых.

– Ты же знаешь, Снежка, с каким нетерпением я ждала, когда у них цвет глаз определится. Интересно было. И вдруг… Такое, – постанываю и крепче к груди своего бутуза прижимаю.

– Опять начинаешь? – фыркает на меня подруга, но тут же на девочек отвлекается, которые ворочаются в коляске. Ориентируется быстро и начинает качать их.

– Так, ждите нас в сквере через дорогу, – веду плечом в нужном направлении, потому что руки заняты.

– Так точно, мэм, – выравнивает спину Снежана и брови сводит. Намеренно приободрить меня пытается.

Убедившись, что я собралась с духом, она выруливает с площадки, направляется к дороге. Провожаю подругу с малышками теплым взглядом и разворачиваюсь к поликлинике. Но слышу позади гул двигателя, всплеск воды и возмущенный «ай» Снежаны.