– Родить, – кивает она. – И отдать малышей в другую семью, – добивает меня. Застываю и ресницами хлопаю. – Знаешь, сколько бесплодных пар мечтают, но не могут зачать? Документы можно оформить прямо в роддоме… Родишь и отдашь тем, кому нужны дети. Это единственный вариант…

Марк

– Опять не спишь? – доносится позади тихий, приятный голос.

Женские ладони опускаются на мои плечи, сжимают нежно, слегка массируют, цепляя ткань футболки ногтями. Ухмыльнувшись, откидываюсь на спинку кресла. Голову запрокидываю, прикрываю глаза.

И опять смутный образ в сознание лезет. Чужой, неправильный, но такой реальный. На протяжении минувших недель после свадьбы я сам не свой.

Рядом со мной шикарная во всех смыслах женщина, а я гоняюсь за призраком, которого сам себе придумал. Каждый раз уношусь мыслями в ту ночь, не похожую ни на одну следующую с Ирой. Наверное, это логично. Моя жена привыкла ко мне, стала смелее, раскрепощеннее. Я должен радоваться, что приручил ее, но мне жутко не хватает ее скромности, смешного смущения, слабого «ой» и неподдельных эмоций. А еще того неповторимого ощущения с ней, будто я для нее целый мир. Теперь его нет, испарилось.

– Поработать надо, – лгу я, когда Ира наклоняется и целует меня в щеку. Касается шеи, дыханием щекочет.

Делаю чертов глубокий вдох. Обонятельные рецепторы в боевую стойку становятся, ждут тот самый аромат, которым я одержим. Чтобы впитать, сожрать, насытиться наконец. Почти месяц прошел, а я не переболел им. Ира пыталась найти альтернативные духи, которые аллергию бы у нее не вызывала. Все зря… И сейчас тоже мимо.

Я чувствую запах жженого сахара с резкими нотками, очень отдаленно корицу напоминающими. Не то. Совсем. А я просто идиот. Все больше склоняюсь к мысли, что выдумал все с голодухи.

– У нас толком медового месяца не было, между прочим. И сейчас ты весь в бизнесе. На меня времени нет, – шепчет Ира. Идеальная. Без изъяна. Моя…

Обходит кресло и, улыбнувшись, устраивается на моих коленях, обвивает руками шею. Вздыхает томно. Заигрывает, изображая обиду. Милая и соблазнительная, ничего не скажешь. Но…

Опять эти «но».

– Глупости, у нас вся жизнь впереди, – укладываю ладони на тонкую талию. – Успеем.

– А что если нет… – настороженно произносит. – Мы же в ту ночь не… – затихает, моей реакции ждет. И смотрит вопросительно, словно сама не помнит.

– Нет, – уверенно отвечаю.

Думать о барьерах рядом с ней – преступление. Тем более, в тот самый первый раз. Эталонный.

– Значит, беременность не исключена, – прищуривается задумчиво. Замирает, напрягаясь в моих руках. Сложно эмоции ее считать.

– Ого, а ты уже детей хочешь? – пытаюсь обстановку разрядить. – Или наоборот не готова со свободной жизнью и карьерой расстаться?

– Я… – медлит с ответом, будто риски оценивает.

– Ну, чего ты, я не настаиваю, – смеюсь и в носик ее целую, который она морщит тут же. – Сама разговор завела. Мне и так нормально, куда торопиться, – выдаю честно.

Не то, чтобы я совсем детей не хотел. Но сейчас, когда моя голова забита черте чем, а подсознание сбоит, лучше подождать. Притереться с Ирой, привыкнуть друг к другу.

Забыть корицу.

Тьху ты!

– Нет-нет, Марк, – подумав, лихорадочно рыжей головой вертит. – Я готова как раз к материнству. В конце концов, мне двадцать два уже. Пора.

«У меня день рождения сегодня. Восемнадцатилетие», – внезапно в мозгу выскакивает. Откуда? Что за чушь вообще?

– Хочу быть молодой мамочкой для нашего сына, – отвлекает Ира и льнет ближе.

– Ты уже и с полом определилась? – выдаю с насмешкой. – А почему не дочь?

– Мужчины всегда мечтают о наследнике, – уверенно заявляет.

– И у многих мужчин ты узнавала? – подшучиваю я.

Ира вспыхивает, взгляд отводит и бурчит чуть слышно:

– Ты знаешь ответ на этот вопрос.

Заставляет меня почувствовать вину. И за слова, и за порывистые действия той ночью. За все.

– Да, прости, – говорю серьезно. И целую жену. – Иди спать, я скоро.

Ира поднимается и молча кабинет покидает. Обиделась, наверное. Но я не переживаю, ведь жена мне попалась отходчивая. Еще один плюс в ее копилку положительных качеств, которая такими темпами переполнится скоро.

Возвращаюсь к ноутбуку. Пустым взглядом утыкаюсь в документы, читаю, пытаюсь вникнуть, но не разбираю текста. Сворачиваю к лешему, а вместо них запускаю поисковик.

Мне до сих пор требуется графический дизайнер в рекламное агентство. Ира одна не справляется. А девчонка, наброски которой я выбрал среди всех предложенных, так и не явилась в холдинг. Лентяйка. Надо бы кого-то опытнее найти, а не студентку бестолковую. Чем только думал?

И опять на те же грабли наступаю. Потому что вбиваю в строку поиска название вакансии, перебираю резюме новичков. Мне нужен свежий взгляд, что-то неординарное, иначе сожрут меня на рынке. Конкуренты и так с каждым годом сильнее становятся. Один Вадим со своим дурацким «Шторм медиа» чего стоит. То и дело меня подсекает.

Как назло среди примеров работ сплошная ерунда. Ничего не цепляет. Раздраженно кулаком по столу бью. Сам не понимаю, почему меня неудача бесит. И зачем моему холдингу именно та лентяйка, прогулявшая собеседование. Но после ее "портфолио" все остальные меркнут.

Плохая идея. Не найду я бриллиант среди бездарей…

Однако пальцы упрямо лупят по клавиатуре. Оставляю короткую заявку, без деталей, чтобы конкуренты не пронюхали, и номер телефона. Мой личный. В надежде, что гений рекламных банеров сам найдет меня. С этой мыслью устало в кресле разваливаюсь.

Но вдруг какая-то тревога необъяснимая накатывает. Будто упускаю нечто важное.

Чертов параноик!

*Вадим Шторм – герой книги "Близняшки от босса. Сердце пополам".

Несколько месяцев спустя

Злата

– Настоятельно рекомендую вам перевестись на заочное отделение, а лучше – взять академотпуск, – чеканит декан убедительно.

Между строк так и читается: «Исчезни с глаз долой, не мелькай вообще в нашем институте. Главное, к сыночку моему не подходи».

– Нет, все в порядке. Я справлюсь. Все, чего прошу, это возможность свободного посещения в первый семестр третьего курса, – тараторю я, обмахиваясь зачеткой. Мне жарко и душно. – Буду дома готовиться к зачетам и экзаменам. Уверена, что все сдам. А в конце осени я рожу и…

«И оставлю малышей в роддоме, а сама продолжу учебу», – добавляю про себя. Пытаюсь свыкнуться с этой мыслью, зачерстветь, ожесточиться. Есть же женщины, которым плевать на собственных детей. Спокойно себе живут. Почему я так не умею?

Но научусь. Придется. В противном случае я перечеркну свое будущее, а детей обреку на нищенское существование. Сразу двоих! Разве это лучше?

– Вам будет сложно, – настаивает мужчина и очки на нос цепляет. Будто живот мой рассмотреть внимательнее хочет.

Ерзаю на твердом стуле, пытаясь устроиться удобнее. Придерживаю округлый животик рукой. Дольше, чем нужно. Словно почувствовав меня, малыши отзываются слабыми, едва уловимыми движениями. Ощущение, будто рыбки внутри плавают. Улыбаюсь с нежностью. Материнской, но… Ругаю себя и резко отдергиваю ладонь.

Словно в наказание, внутри разливается неприятная ноющая боль. И поясницу тянет. Неужели опять к гинекологу идти?

Я так часто бываю в больнице, что мне пора выдать абонемент. Врачи ставят какие-то уколы, чтобы предотвратить резус-конфликт, постоянно проверяют состояние малышей. А я хоть и решила, что не оставлю их себе, но все равно переживаю.

Две жизни внутри – двойная ответственность. Пусть даже эти дети в перспективе станут чужими. По крайней мере, я со своей стороны сделаю все, чтобы они родились здоровыми – и нормально росли и развивались впоследствии.