Таким образом, итогом кадровой деятельности Я.М. Свердлова в 1917 году стало насыщение личного состава РСДРП(б) – РКП(б) ультра-экстремистскими элементами, что, на наш взгляд, во многом стало причинами порождения не имеющих аналогов в отечественной истории экономического, политического, социального и культурного кризисов, разжигания крупнейшего в истории России внутреннего социального конфликта, масштабной и жестокой гражданской войны, последующих перегибов и неоправданно жестких мер при коллективизации и раскулачивании в 1927 – 1932 гг. и в целом – катастрофического отката страны в своем поступательном развитии на десятилетия назад.

Е.М. Ярославский так оценивал организаторские способности Я.М. Свердлова: «Многолетняя революционная практика давала ему богатую возможность знать всех выдающихся работников нашей партии. Его голова была учетно-распределительным отделом». Нам же представляется, что, какими бы свойствами памяти и опытом партийной работы ни обладал Я.М. Свердлов, знать поименно десятки тысяч функционеров (чьи резюме в 1917 – 1919 гг. прошли через Секретариат ЦК и ВЦИК) физически невозможно. Очевидно, что Я.М. Свердлов готовился к своей организаторской деятельности задолго до начала революции, и, на наш взгляд, проводил кадровую политику, отвечающую интересам крупного американского финансового капитала.

Сразу же после Октябрьского вооруженного восстания, на II Всероссийском съезде Советов большевики объявили окончание политики двоевластия, переход всей полноты власти к Советам и образование нового рабоче-крестьянского правительства, подотчетного ВЦИК – Совета Народных Комиссаров (СНК, Совнарком). В это время большевики уже составляли большинство в Петроградском и Московском Советах, их исполнительных органах и на Съезде Советов. По завершении Съезда был избран ВЦИК, в котором 62 из 101 места принадлежало большевикам.

«Совет Народных Комиссаров, – как писал заместитель руководителя Американской миссии Красного креста в России Р. Робинс, – если основываться на количестве книг, написанных его членами, и языков, которыми они владели, по своей культуре и образованности был выше любого кабинета министров в мире»258. С этим определением действительно трудно поспорить, поскольку руководителями наркоматов большевики выдвинули юристов (А.И. Рыков, Н.В. Крыленко, А. Ломов), химиков (И.А. Теодорович), военных специалистов (В.А. Антонов-Овсеенко, П.Е. Дыбенко) философов, историков и литераторов, (А.В. Луначарский, В.П. Ногин, И.И. Скворцов-Степанов, И.В. Сталин, А.М. Коллонтай) инженеров (Н.А. Милютин), многие из которых получили блестящее образование и владели большим багажом гуманитарных знаний. Вместе с тем, совершенно справедливо будет указать, что критерии образованности не всегда соответствуют требуемым профессиональным качествам. Избранные в первый состав СНК народные комиссары в большинстве своем не обладали сколько-нибудь существенным опытом управленческой деятельности и имели весьма туманное представление о том, как должно работать правительство. Совет Народных Комиссаров уже в первые дни по степени бюрократизации превзошел дореволюционный Совет министров259, а многие из его первых декретов так и оставались переведенной впустую бумагой260.

Практически весь ноябрь под руководством В.И. Ленина шло налаживание работы СНК: решались вопросы размещения персонала, выбора рабочих помещений для наркоматов, оснащения наркоматов необходимыми канцелярскими принадлежностями и печатными машинками, аппарата, обеспечивавшего делопроизводство, и охраны261. Когда же началась реальная работа СНК, Ленин председательствовал почти на всех его заседаниях (на 73 из 77 заседаний в так называемый «период Смольного» – с 15 ноября 1917 по 10 марта 1918 года)262. При этом объем и охват задач, решаемых в СНК, были чрезвычайными: это и налаживание делопроизводства, и непосредственная деятельность наркоматов по своему профилю, и решение «вермишельных» вопросов, и борьба с саботажем, и подготовка административной базы для национализации банков и промышленности и т.д., а помимо этого – еще и прием посетителей263. Только за 15 – 25 ноября 1917 года на заседаниях Совнаркома было рассмотрено 158 основополагающих вопросов государственной жизни страны264. И даже этой распорядительной и правотворческой активности не хватало для регулирования складывающихся общественных отношений в республике. Временное решение образовавшегося законодательного «вакуума» нашлось в декрете СНК «О суде» от 22 ноября 1917 года, в котором отмененными признавались все законы, противоречащие не только декретам советской власти, но и программам-минимум РСДРП и ПСР265, откуда следовало, что большевистские и левоэсеровские партийные программы наделялись признаками нормативно-правового акта.

Чрезвычайная обстановка не давала возможности в короткий срок сконструировать ясную и строго регламентированную модель государственной власти. В то же время, поскольку большевики после Октябрьской революции достигли практически монопольного положения в политической системе страны, наряду с СНК ядром выработки основных направлений внутренней и внешней политики, а также площадкой для обсуждения значимых политических решений стал Центральный комитет партии, а для оперативного принятия решений по вопросам, не терпящих отлагательства, – образованное в конце ноября Бюро ЦК РСДРП(б) в составе В.И. Ленина, Я.М. Свердлова, Л.Д. Троцкого и И.В. Сталина266.

Тем не менее Октябрьская революция подтвердила, что высшим органом государственной власти в стране остается Съезд Советов, а в период между съездами – ВЦИК. В теоретических представлениях Ленина социалистическое государство должно было быть советским, и именно через Советы пролетариат должен был воплощать свою диктатуру267. В свою очередь, большевикам для удержания государственной власти необходимо было укреплять свое положение в Советах.

Хотя уже активно шла большевизация, по своему партийному составу Советы оставались преимущественно эсеро-меньшевистскими. Кроме этого, сложившаяся к моменту Октябрьской революции советская система не отличалась однородностью и организованностью. Так, одни Советы активно вмешивались в решение земельного вопроса, занимались вооружением воинских частей, ведали почтово-телеграфной связью268. При этом из 402 Советов разных уровней только 55 установили рабочий контроль на производстве, 47 приняли меры по борьбе с безработицей269. Советы по-разному видели себя в системе революционной власти. Так, например, Нижегородский губернский270 и Ковровский городской271 Советы рабочих депутатов наделяли себя исключительно профсоюзными и хозяйственными функциями и не занимались политическими делами. Другие же крупные губернские Советы брали на себя функции органов публично-политической власти на подконтрольной территории. Большинство руководящих советских органов не воспринимали декреты и резолюции ВЦИК как обязательные к исполнению и выполняли их избирательно272. Многие Советы оказывались неустойчивыми, нежизнеспособными и не пользующимися авторитетом среди трудящихся. В Сибири и вовсе до самого конца 1918 года Советы отсутствовали примерно в половине волостей273. Между тем надежного и эффективного аппарата, поддерживавшего функциональное единство советской власти, в конце октября 1917 года не существовало274.