Информация эта приобретает ценность, если учесть, что помимо того, что К. Доннер был выдающимся этнографом, он также был одной из ключевых теневых фигур финской политики228. Известно, что на основе своего опыта общения в экспедициях по России в 1911 – 1914 гг. он сделал вывод, что революционные настроения в России настолько сильны, что они непременно увенчаются революционным успехом, и революцию в России он считал неизбежной229. Вероятно, он мог владеть определенной информацией, предназначенной для закрытого круга лиц, в который входил и Я.М. Свердлов. Весьма органично рассуждения Кая Доннера сочетаются с размышлениями Якова Свердлова в письмах супруге и К.А. Эгон-Бессер. Например, 17 января 1914 года, когда еще даже не началась Первая мировая война, Свердлов писал из ссылки: «Мы родились в хорошую пору. В такой период человеческой истории, когда приближается последнее действие человеческой трагедии»230. В августе же 1914 года Свердлов писал: «Мы, несомненно, переживаем начало конца. Переживаем время, когда Интернационал должен сказать и скажет свое веское слово»231. Удивительная прозорливость (или информированность?) – ведь с началом Германской войны в России был патриотический подъем, охвативший даже думскую оппозицию, которая через три года совершит Февральский переворот; ничто тогда революцию не предвещало.
Весьма примечательна фигура еще одного финского исследователя, организовывавшего экспедиции в Сибирь в 1914 году – Йонаса Лида. Лид, помимо прочего, был крупным предпринимателем, имевшим личное знакомство с Генри Фордом, Теодором Рузвельтом232, Джоном Пирпонтом Морганом233 и Уинстоном Черчиллем234. В 1912 году Й. Лид учредил «Сибирское акционерное общество пароходства, промышленности и торговли» и назначил одним из его директоров пароходовладельца И.И. Корнилова. Как писал П.В. Мультатули, «именно в доме И.И. Корнилова революционные власти разместили лиц прислуги и свиты, сопровождавших Царскую Семью в ссылку в Тобольск. Был связан Й. Лид и с инженером Н. Н. Ипатьевым, в екатеринбургском доме которого была расстреляна Царская Семья. Напротив этого дома располагался дом Харитонова-Расторгуева, принадлежавший Акционерному обществу Кыштымских горных заводов и являвшийся собственностью Лесли Уркварта («Кыштымского хищника») – английского миллионера, политика и в последующем первого концессионера Советской России. Н.Н. Ипатьев и его брат В.Н. Ипатьев ко времени описываемых событий были лично знакомы с Л. Урквартом. Уркварт и Лид были знакомы еще с 1904 года. Уркварт являлся попечителем Лида в его связях на российском рынке. При помощи Русско-Азиатского Банка, собственником которого был американец Герберт Гувер – будущий президент США, компаньон и ставленник Уркварта (помимо этого, Г. Гувер был акционером Общества Кыштымских заводов и в 1908 году работал инженером на Кыштымском электродном заводе,– Г.П.), компания Лида стала монополистом по речным перевозкам в районе Западной Сибири. Также Лид был связан с известным офицером английской разведки Сиднеем Рейли (который работал в одной конторе с братом Якова Свердлова – Г.П.). Связь эта поддерживалась через английского бизнесмена С.-В. Сэйла, возглавлявшего компанию «Hudson Bay», которая занималась строительством дома в Мурманске»235.
Говорить о том, что все эти знакомства были случайны, на наш взгляд, не приходится. Из приведенных выше обстоятельств становится очевидно, что роль Я.М. Свердлова в революции определенно не была случайной. Впрочем, именно ему большевики обязаны своей победой.
Февральскую революцию Я.М. Свердлов застал в Туруханской ссылке. Однако уже 29 марта он прибыл в Петроград, принял участие во Всероссийском совещании Советов и 3 апреля выехал из Петрограда в Екатеринбург, посчитав, что в данное время он там нужнее236. Урал был профессиональной «вотчиной»: он успешно руководил Уральской парторганизацией РСДРП в 1905 – 1906 гг. В те годы Я.М. Свердлов сколотил на Урале боевые дружины и уже тогда получил известность как первоклассный организатор237. Всего за три недели апреля 1917 года Свердлову удалось собрать старых уральских товарищей, организовать работу Екатеринбургского комитета РСДРП и провести Свободную Уральскую партийную конференцию. Железная дисциплина и отлаженная работа Екатеринбургского комитета, ставшая примером для подражания всем большевистским парторганизациям, очень сильно повысили вес Я.М. Свердлова на фоне общей анархии в большевистском лагере. Апрельская конференция РСДРП(б), открывшаяся 24 апреля в Петрограде, стала настоящим звездным часом Я.М. Свердлова. Делегаты высоко оценили энергичность и организованность Свердлова. Как вспоминала участница партконференции М.М. Костеловская, «уральцы <…> поражали своей спайкой, организованностью и крепкой преданностью Ильичу. С их приездом сразу повеселело. Они стали организующим центром на конференции»238. Е.Д. Стасова вспоминала: «Когда я вспоминаю Апрельскую конференцию, передо мной особо ярко встает образ Ленина и рядом с ним Свердлова. Как и Владимир Ильич, Яков Михайлович был необычайно активен и особенно настойчив в проведении ленинской линии. Он приехал тогда делегатом от Урала, но с первого же дня явился душою конференции по всем вопросам. Он устраивал совещания товарищей, когда надо было сплотить их по какому-либо из спорных вопросов. Он, подготовлял и составлял комиссии… Какое бы крупное начинание ни стояло на повестке дня, Яков Михайлович был неутомим в его проведении. Можно только удивляться тому, как он успевал быть везде и проводить все встречи, совещания, число которых нельзя было сосчитать»239.
По итогам Апрельской партконференции Я.М. Свердлов наряду с Г.Е. Зиновьевым, И.В. Сталиным, Л.Б. Каменевым, В.П. Милютиным, В.П. Ногиным, И.Т. Смилгой и Г.Ф. Федоровым был избран в состав первого ЦК РСДРП(б), а в дальнейшем возглавил Секретариат ЦК. Должности Генерального секретаря ЦК еще не существовало, но именно Я.М. Свердлов открыл гигантский политический потенциал секретарской работы. Под контролем Я.М. Свердлова оказались финансы, учет и расстановка кадров по ключевым постам, вся документация ЦК и оформление протоколов заседаний. То, насколько неожиданным было появление рядом с Лениным Свердлова, и какое сильное впечатление он произвел на большевиков, хорошо передает свидетельство А.В. Луначарского: «С Яковом Михайловичем я познакомился сейчас же по приезде в Россию, раньше я о нем только слышал, знал, что это неутомимый социал–демократический, большевистский борец, знал, что он беспрестанно попадал в тюрьму и ссылку и всякий раз фатально бежал оттуда, а если его ловили и водворяли вновь, он бежал опять и сейчас же, куда бы ни забрасывала его судьба, начинал организовывать большевистские комитеты или ячейки. <…> Первое – совершенно исключительное, необъятное знание всей партии; десятки тысяч людей, которые составляли эту партию, казалось, были насквозь им изучены. Какой–то биографический словарь коммунистов носил он в своей памяти. Касаясь всех сторон личности, в пределах годности или негодности для той или другой революционной задачи, он с необыкновенной тонкостью и верностью судил людей. В этой плоскости это был настоящий сердцевед, он ничего никогда не забывал, знал заслуги и достоинства, замечал промахи и недостатки»240.
