— Ну? — она усмехнулась, точно зная, где лежала заветная карта.
Камило ткнул пальцем в одну из карт, и Марселина подняла ее с матраса.
— Как жаль. Сегодня, кажется, не ваш день, — ловко покрутив между пальцами Восьмерку Мечей, она улыбнулась. — Но вы не расстраивайтесь: не везет в картах — повезет в любви.
Камило обреченно выдохнул и снял с себя пончо, оставаясь в рубашке и штанах.
— Теперь я, — придвинув к себе карты, он, в отместку Марселине, начал долго-долго их перемешивать, но Марселина все равно нашла Короля Кубков и велела Камило снять сандалии.
— Это нечестно, — пробубнил Камило, подгибая босые стопы. — Ты мухлюешь.
— Не зная броду, не суйся в воду, — на лице Марселины заиграла довольная ухмылка.
Они сыграли еще несколько раундов, по итогу которых Марселина-таки осталась без босоножек, а Камило снял рубашку. Марселина то и дело бросала беглые взгляды на его торс, и, должно быть, именно это и отвлекло ее от поиска нужной карты. Так она проиграла и вытянула Пажа. Под хихиканье Камило Марселина потянулась к ушам и сняла сережки-пусеты.
— Эй! Сережки не считаются! — возмутился Камило.
— Еще как считаются! — Марселина положила сережки на сундучок и вернулась к картам. — Теперь мы одеты на равных. Все по-честному.
Камило нехотя признал, что Марселина была права: из-за платья, которое считалось за один элемент одежды, ему пришлось пойти на уступки и сосредоточиться на своей очереди. Когда Марселина убрала руку, Камило напрягся. Зеленые глаза внимательно изучили лежавшие перед ним карты, и вскоре Камило выбрал одну, осторожно подцепив ее ногтями. Он едва не зажмурился, медленно поднес карту к лицу и, завидев рисунок на лицевой стороне, с облегчением выдохнул.
— Снимайте портки, Ваше Высочество, — гордо заявил Камило и продемонстрировал Марселине карту. Король Кубков.
Марселина сглотнула. Она никак не ожидала, что разденется первой, но слово свое сдержала. Привстав, запустила руки под ткань и стянула с себя панталоны. Откинув их в сторону ногой, Марселина пригладила платье на коленях и невозмутимо взглянула на Камило: его щеки вспыхнули алым, а сам он приоткрыл губы и как-то неровно задышал. Игра полностью вылетела у него из головы, и перед глазами стоял лишь образ Марселины, которая под платьем была полностью голая.
Гром прогремел прямо над домиком. Вздрогнув, Камило и Марселина взглянули на дверной проем: в следующую секунду вид на лес оказался размыт косой стеной дождя. Синхронно двинувшись к выходу, они выставили вперед руки и поймали ладонями прохладные капли. Их лица были так близко, что Камило почувствовал на себе еле слышное дыхание Марселины. Повернув голову, он облизнул губы и заглянул в ее серые глаза.
Марселина смутилась от столь пристального взгляда и отползла назад, придерживая платье. От осознания, что под ним у нее больше ничего не было, сердце активнее забилось в груди. Камило, точно переняв ее настроение, двинулся обратно, но карты не взял и, казалось, напрочь о них позабыл.
Марселина вжалась лопатками в стенку домика и шумно задышала носом. Ее невинный вид пробудил в Камило странный голод, и он уже наклонился вперед, чтобы поцеловать Марселину, но в последний момент остановился.
— Если ты не хочешь… — прошептал Камило, и его голос был едва различим за шумом дождя. — …Мы не будем…
Он помнил, что в прошлый раз Марселине стало больно, и не хотел причинять боль повторно, но зачем тогда нужен был весь этот фарс с игрой в карты на раздевание?.. Точно прочитав немой вопрос в его глазах, Марселина отпрянула от стены и притянула нескладное тело Камило к себе за плечи. Камило обхватил ее руками и повалил на матрас.
Марселина хотела, чтобы в этот раз все было по-другому. Наведя некоторые теоретические справки, она морально подготовилась к их второму «первому разу» и взяла все в свои руки.
Камило целовался возбужденно, жадно. Пальцы суетливо нашли край платья Марселины и потянули вверх, но та перехватила его руки. Положив их себе на талию, она согнула одну ногу в колене и закинула ее Камило на бедро, отчего тот рвано выдохнул через поцелуй.
— Не торопись… — мягкий шепот Марселины одурманил Камило, и он перелег на бок, прижимая Марселину к груди.
Марселина разорвала поцелуй и, привстав на локтях, посмотрела Камило в глаза. Зрачки расширились, и взгляд так и кричал: «Я весь твой». Еле сдержав улыбку, Марселина поднялась и села Камило на бедра. Тот огладил талию и стиснул пальцами ткань платья. Марселина смотрела на него сверху-вниз, на то, как жадно надувались легкие в попытке выровнять дыхание, и в животе стянулся тугой узел от мысли о том, что кто-то настолько сильно ее хочет.
Камило почувствовал на животе влагу и перевел взгляд на подрагивавшие бедра Марселины — та, подцепив пальцами подол платья, потянула его вверх и сняла через голову. Волосы растрепались и спали на лицо, и от этого зрелища Камило чуть не поперхнулся. Член призывно затвердел. Марселина расстегнула пуговицу на льняных штанах и приспустила их до колен. Камило нетерпеливо стянул штаны вместе с трусами, и теперь их полностью обнаженные тела касались друг друга везде, каждым сантиметром кожи. Марселина склонилась над его просящим лицом и коснулась кончиками пальцев вспотевшего виска. Камило не выдержал и впился в ее губы, прикусывая их и оттягивая зубами.
Марселина легла на живот Камило, и тот хрипло простонал, ощутив, как упругая грудь уперлась ему в грудную клетку. Ладони скользнули по спине, нащупали позвонки и спустились ниже, к ягодицам. Марселина смущенно ахнула, когда Камило сжал ладонью мягкую кожу. Отряхнув от набухших губ, она слизала нить слюны и выпрямилась. Камило смотрел на нее завороженно, влюбленно, и этот взгляд отчасти успокоил Марселину и помог унять дрожь в коленях. Сместившись чуть ниже, она привстала и нашла рукой твердый член. Раскрыв крайнюю плоть, Марселина случайно задела ее ногтем, и Камило сдавленно прошипел себе под нос.
— Ой, извини… — голос Марселины дрогнул, но Камило покачал головой и, дождавшись, когда боль отступит, самостоятельно провел ладонью по всей длине, собирая пальцами бисеринки смазки.
Марселина пристроилась сверху, одной рукой упершись в матрас, другой — направив влажную головку внутрь себя. Голова разболелась от напряжения, и Марселина дышала громко, надрывисто, как после долгого бега. Дрожа всем телом, она начала медленно опускаться. Почувствовав знакомую режущую боль, будто внутрь проникало что-то острое, она замерла.
— Лина… — шепотом позвал ее Камило, но она не отреагировала.
Выждав еще немного, Марселина нахмурилась и убрала руку. Глубоко вздохнув в попытке расслабиться, она опустила бедра еще ниже, и внутри появилось непривычное чувство заполненности. Потная ладонь стиснула матрас, и из горла Марселины вырвался стон. По его тяжелому, хриплому звучанию Камило понял, что стонала Марселина явно не от удовольствия. Кожа заблестела от пота, но Марселина не отстранялась. Камило откинул голову назад и сдул с лица кудри. Не выдержав, он несильно подался бедрами вверх, на что Марселина вдруг вскрикнула и рефлекторно напрягла внутренние мышцы.
— Прости… Умоляю, прости меня… — затараторил Камило горячим шепотом, и Марселина накрыла его рот ладонью.
Камило отнял ее руку от своего лица и осторожно поцеловал побелевшие костяшки. Марселина, дрожа всем телом, продолжала опускаться, и вскоре ее ягодицы коснулись ног Камило. С его губ сорвался сиплый стон.
Для Камило эти ощущения тоже были в новинку: внутри оказалось тесно, туго, мокро, и наслаждение граничило с болью.
— Я весь… — тяжело задышал он. — Весь там…
Но Марселина его не слышала. Кровь барабанила в ушах, и между ног, под животом, нечто твердое растягивало плоть, и дышать было невыносимо больно.
— Н-нет… — прошептала Марселина сквозь скрежет зубов. — Не могу… — она активно замотала головой и привстала. Трение скользившего внутри члена вынудило ее всхлипнуть от боли.
— Больно…
Головка неприятно раздвинула чувствительные стенки, и Марселина зажмурилась. Окончательно выпустив член из себя, она еле удержала равновесие на ватных ногах. Камило ощутил неприятный холод и накрыл пах ладонью. Марселина, вся потная, рухнула на матрас рядом. Отдышавшись, она спряталась за ладонями, сдерживая слезы. Что ж, обещанных рек крови не было, но все остальное шло, как по учебнику: боль, страх и непреодолимое желание провалиться сквозь землю.
