Спешно отужинав, Камило сослался на утреннюю слабость и вернулся в палатку. Он знал, что Антонио после ужина пойдет подмываться к водопаду, и это означало, что у Камило появилось немного времени провернуть задуманное. Однако как бы он того ни хотел, расслабиться никак не получалось: то мешали доносившиеся снаружи голоса, то его отхватывал страх, что кому-нибудь приспичит наведаться в гости, то чьи-то шаги раздавались у самого входа в палатку.
Так Камило и проворочался на спальном мешке, оттягивая вниз шов на шортах. Пальцы огладили член по всей длине через ткань, и Камило тяжело выдохнул в кулак. Раздеваться сейчас — слишком рискованно, но он был так возбужден и так сильно хотел кончить, что надеялся, что ему хватит одной-двух минут. Подцепив резинку шорт, Камило чуть приподнял ее и уже хотел скользнуть ладонью внутрь, но именно в этот момент палатка раскрылась, впуская довольного Антонио. Камило одернул руку и отполз в сторону, но младший брат, к его огромному облегчению, ничего не заметил и лишних вопросов задавать не стал.
— Вода пгхосто шикагхная, — восторженно протянул Антонио и улегся на спальный мешок. Вслед за ним в палатку хотела ворваться какая-то живность, но Антонио любезно попросил ее переночевать снаружи. — Пгхости. Они темноты боятся. Хотели, чтобы я посидел с ними, пока они не заснут.
Камило, все еще напуганный тем, что его чуть не застукали с поличным, сдержанно кивнул.
— Очень… Мило, — ответил он, после чего принял сидячее положение и накрыл заготовленным для мытья полотенцем область таза. — Ты тут будешь?.. — Камило покосился на Антонио через плечо и, получив утвердительный ответ, выбрался из палатки на поляну.
Костер уже затух, угли румяно вспыхивали напоследок, и единственными источниками света стала пара створчатых фонарей: внутри, подрагивая, горели свечи. Из палатки, в которой расположились Марселина и Мирабель, доносился эмоциональный девичий лепет, две другие палатки отличались тишиной. Собравшись с мыслями, Камило отошел от лагеря к водопаду и обогнул крупный валун, служивший своего рода ширмой с целью спрятать купающихся от посторонних глаз.
Здесь, вдали от костра, было прохладнее. Да и в целом температура в горах опускалась по мере восхождения, но вода оставалась достаточно теплой, чтобы быстро подмыться в ней, и достаточно холодной, чтобы отрезвить себя и спастись от беспорядочных мыслей.
Камило какое-то время стоял стопами в воде, вслушивался в шум водопада, после чего разделся и оставил одежду на камне. Присев на колени, он зачерпнул немного речной воды и облил себя сверху; кожа тут же покрылась мурашками, и Камило даже показалось, что возбуждение постепенно проходит. Однако затем он провел по животу влажной рукой и спустился к демонстративно затвердевшему члену.
— Черт… — прошептал Камило, оттягивая крайнюю плоть и подбирая пальцами выступившую каплю смазки. От привычных касаний, призванных приносить привычное удовольствие, он слегка прикрыл глаза и сипло выдохнул. Хотелось продолжить движения рукой, ускориться, но Камило решил сперва окунуться — глупая надежда на то, что брызги водопада способны отвлечь его от мыслей о Марселине, все еще теплилась где-то глубоко внутри.
Камило в несколько широких шагов зашел в реку по плечи. У самого дна вода стала по-настоящему холодной, и он, выждав пару секунд, повернул назад. Выбравшись на берег, Камило мелко задрожал и принялся наспех обтирать себя полотенцем. Он растер кожу до красноты и, набросив полотенце поверх плеч, уже собрался прыгнуть в трусы и шорты, но затвердевший член в очередной раз завладел всем его вниманием.
— Да что ж ты будешь делать… — выругался Камило себе под нос и вжался лопатками в рельеф валуна.
Что ж, раз того требует его тело, он не в праве отказывать: судя по всему, успокоения Камило не видать, пока мысли о Марселине все еще имеют столь похотливый оттенок и врываются в его сознание всякий раз, когда он остается один (хотя и это не факт). Убедившись, что за валуном никого нет, Камило опустил руку на член и обхватил его ладонью, тут же рвано выдыхая.
Интересно, это ощущение сильно отличается от настоящего секса, когда вместо руки рядом с тобой оказывается живая девушка?.. У Камило на секунду перехватило дыхание, но он уже набрал привычную скорость и лишь крепче стиснул пальцы. Веки расслабленно сомкнулись.
У Марселины очень гладкая кожа: на вид и на ощупь (по крайней мере, в тех местах, где Камило доводилось ее касаться). Она сексуально прикусывает губу и кончик карандаша, когда о чем-то задумывается, сексуально пьет, и Камило постоянно хочется, чтобы он оказался на месте бутылки.
Как давно он уже думает о ней так? В какой момент это началось?.. Наверное, когда их отношения переступили порог в три месяца, а переходный возраст, о котором взрослые всегда говорили с приторной снисходительностью, дал о себе знать особенно остро. Во сне Камило Марселина охотно подставлялась под поцелуи, обнимала его ногами и впивалась ногтями в спину. Он бы многое отдал, лишь бы испытать это с ней по-настоящему… Выдастся ли им такой шанс? Хотел бы Камило знать.
Только он перешел в своих фантазиях к «самому интересному», как тело пробило короткой дрожью. Излившись в ладонь, Камило на секунду потерял равновесие и ухватился за шероховатости камня. Артерия на шее запульсировала как бешеная, и вместе с разрядкой к нему пришло долгожданное облегчение. Камило перевел поплывший взгляд на свою руку — спермы вышло много, он даже сам не ожидал, — после чего обессиленно запрокинул голову, пытаясь выровнять дыхание. Что ж, уголок на природе у водопада — пожалуй, самое странное место в списке всех мест, где ему когда-либо приходилось мастурбировать.
Приятное тепло вскоре покинуло тело, и Камило поежился. Теперь он думал не о красной от возбуждения Марселине, а о нелепости произошедшего, мол, он что, до дома потерпеть не мог?.. Натянув шорты чистой рукой, Камило сказал самому себе: зато теперь он сможет до конца похода смотреть Марселине в глаза без желания съесть ее прямо под светом луны.
Только он подумал о Марселине, как из-за валуна раздался ее голос:
— Там кто-нибудь есть? Если есть — подайте знак…
— Я… Я тут!.. — испуганно выкрикнул в ответ Камило и, самую малость растерявшись, бросился к реке. — Сейчас-сейчас…
Сполоснув руку, он зачерпнул ладонями немного воды и сбрызнул ею лицо, надеясь смыть с щек румянец (как будто в темноте кто-то это увидит). Приведя себя в порядок (относительно), Камило захватил пропитавшуюся по́том походную рубашку и вышел из-за валуна. Марселина стояла, задумчиво обратив глаза к звездам. Заметив Камило, она улыбнулась и окинула его беглым взглядом.
— Ты чего? — спросила Марселина, намекнув на беспокойно вздымавшиеся плечи Камило. — Что ты там делал?
— Н-ничего, — Камило энергично замотал головой и вытер со лба холодные капли.
— А чего голос так дрожит?
— Просто решил… Полностью окунуться.
— Совсем дурак? — Марселина беззлобно хихикнула. — Вода ведь холодная.
— Зато я горячий, — ляпнул Камило первое, что пришло в голову, и только потом осознал, как глупо это прозвучало. Но было поздно. Он смущенно стиснул пальцами край полотенца, но Марселина на его слова лишь улыбнулась.
— Да уж… Ты все? А то мне тоже надо, — она обошла Камило и несильно, будто нарочно задела его плечом. Камило отошел в сторону и посмотрел Марселине вслед. Появилось нестерпимое желание проследовать за ней, но он сдержал себя и вернулся к Антонио.
II. Она
Второй день похода начался рано утром и представлял из себя дальнейший подъем в горы. Вскоре Энканто, видневшийся через полосу густой растительности, превратился в крохотную точку где-то у подножия, и только тонкая нить дыма служила ориентиром, поднимаясь из дымохода Каситы и рассеиваясь в вышине.
Они шли вверх по реке и как раз миновали резкий уступ водопада, у которого остановились вчера. Устроив небольшой часовой привал и отдохнув, они вскоре продолжили путь, но во второй половине дня случился очередной форс-мажор: не рассчитав шаг, Антонио встал на неустойчивые горные породы и поскользнулся. Поднявшись с земли на ноги, он ощутил острую боль в лодыжке, и все с грустью и сожалением признали, что идти дальше Антонио не сможет. Как назло, вся оставшаяся на тот момент еда была приготовлена не Джульеттой и, как следствие, не обладала целебными свойствами. Феликсу пришлось передать часть груза Луизе и, посадив Антонио к себе на плечи, развернуться в направлении города. Солнце уже садилось, и было решено, что Феликс и Антонио вернутся утром: к счастью, Феликс знал эти горы как свои пять пальцев, а из-за вынужденной вчерашней остановки, связанной с Камило, они не успели уйти слишком далеко и вполне могли нагнать основную группу завтра, переночевав в Касите. Оставшиеся члены семьи Мадригаль и Марселина согласились с выдвинутым предложением и обосновались чуть поодаль от уступа, на котором начинался водопад.
