Денис включил его тут же, даже не задумавшись о правильности своих действий. На экране мгновенно появилось несколько иконок с приложениями, и пара текстовых файлов. Титов решил начать именно с документов, и в первом же обнаружил учетные данные. Кому они принадлежат, указано не было, но мужчина не сомневался, что эти данные пригодятся для авторизации где-нибудь.

Во втором документе было напечатано всего три слова, напечатанные очень крупными буквами. «Денис, хватит спать»! И эта записка его смутила. В случайность того, что компьютер под его подушкой просто забыли, он уже не верил. Но от этого становилось только интереснее. Опытным пользователем мужчина себя не считал, но с подобной техникой был знаком хорошо, а потому без малейшего страха стал открывать все приложения по очереди.

Но ничего, что могло бы представлять интерес, не нашел. Три из пяти иконок увели его на облачные хранилища, к крупным скоплениям музыки, фотографий и видеозаписей с видами Земли. Архивы на серверах были огромны и требовали отдельного изучения. Титов отложил это дело. Четвертая иконка открыла почтовую программу, в записной книжке которой хранилось чуть меньше полутысячи адресов, из чего Денис сделал вывод, что интернет в городе есть, но есть он совсем не для всех.

Но больше всего его заинтересовала пятая иконка, открывшая доступ к программе управления уличными экранами. Именно для авторизации в ней и подошли записанные в текстовом документе учетные данные. Сам собой в голове Дениса созрел план, как можно использовать эту программу для раскачивания ситуации в городе. Но Титов выключил и отложил в сторону компьютер. Кто-то слишком старательно подталкивал его к этим действиям.

Мужчина прошелся по комнате отдыха. Не для того, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. Он внимательно осмотрел все углы помещения, мебель, и даже туалет и душ, пытаясь найти и здесь устройства слежения. И, не найдя ничего, уже через минуту погрузился в более пристальное изучение подброшенного компьютера.

– Молодой человек. Прекратите уже пялиться в горизонт!

Денис обернулся. Перед ним стояла одетая в облегающий белый комбинезон девушка, стройная, очень высокая, почти с него ростом, и достаточно красивая, чтобы заставлять мужские сердца стучать сильнее в своем присутствии. На правильном узком лице, окаймленном аккуратным каре прямых светло-русых волос, отчетливо выделялись приподнятые скулы, а аккуратный, чуть вздернутый носик над слегка пухлыми губами и миндалевидный разрез огромных фиолетовых глаз не давали отвести от красотки взгляд. Потому Денис и не сразу заметил в руках девушки объёмный пластиковый кейс, который та держала в руках.

– Если вы мне не поможете, я сломаюсь пополам на этом самом месте. – девушка смотрела на него с укоризной, но Денис готов был поклясться, что глаза ее оставались смешливыми, а эмоции были немного наигранными. – Я могу вас отвлечь?

– Да, конечно.

Денис никуда не спешил. Пульт, обсуживавший системы белого сектора, обладал куда большим уровнем автоматизации, требуя присутствие оператора лишь два часа в сутки, и он часто позволял себе небольшие прогулки по больничному скверу. Тот человек, который проектировал эту часть города, определенно знал толк в обустройстве парковых зон. Небольшой, всего сотни три метров в поперечнике, овальный сквер вместил в себя и две центральных широких аллеи, по бокам которых были настоящие живые изгороди почти двухметровой высоты из густого кустарника с плотными и очень крепкими ветками, усеянными тонкими шипами. Судя по ярко-синим листьям, эти кустарники были представителями уже астерийской флоры.

Центральные аллеи образовывали своим пересечением площадь с маленькой стелой, украшенной детской фигуркой с шаром в руках. Издалека эта фигурка выглядела даже забавно, и только рассмотрев ее ближе, Титов ощутил острое чувство щемящей тоски. На матово-сером шаре четко проступали контуры земных континентов.

Весь сквер хаотично, будто художником, решившим испортить полотно удачливого коллеги, был изрезан узкими, не шире полутора метров, аллеями. И эти маленькие тротуары уже были украшены вполне земными на вид кустарниками, в листве которых зелень родной для людей планеты самым непостижимым, и оттого особенно красивым образом смешивалась с яркой синевой флоры Астреи.

В этих узких аллеях было удивительно спокойно. В них же располагались слегка утопленные в живую изгородь скамьи. И если неизвестный ему устроитель этого сквера хотел, чтобы в этих аллеях люди испытывали умиротворение, то желаемого он определенно достиг. Уже три месяца Денис жил и работал в белом секторе. И самым ярким впечатлением для мужчины стала тишина. Царствующая надо всем тишина. Больничные корпуса стояли в стороне от основных зданий белого сектора, почти на границе с малонаселенным зеленым, и звуки от административных зданий и управления колонии сюда почти не долетали. А звуки самих отделений надежно глушились стенами корпусов, и Денис все больше проникался уважением к разработанному для колонистов материалу.

– Тогда возьмите, пожалуйста, эту коробку, у меня уже руки болят от нее, а я покажу, куда отнести.

Денис забрал у нее груз, удивившись его тяжести, и молча пошел следом за девушкой. Та направилась прямиком к входу в перинатальный корпус, и мужчина не отказал себе в удовольствии осмотреть внутреннее убранство этого здания. Просторный холл первого этажа, по которому мимо него прошла пара человек в привычных белых костюмах со странной эмблемой на груди, красный цветок лотоса в голубом круге, закончился банальными ступенями. Что, впрочем, Дениса не удивило. В Коробове не было здания выше пятиэтажного управления, а потому и лифты были не предусмотрены.

По лестнице они поднялись на последний, третий, этаж, и свернули в просторный коридор. Вместо стен здесь были широкие, выполненные из прозрачных стеклопакетов проемы, и Денис отчетливо разглядел ряды небольших аппаратов прямоугольной формы, в каждом из которых лежал младенец.

– Это инкубаторы? – не удержался он от вопроса.

– Да. – подтвердила девушка. – Нам сюда.

Она открыла неприметную дверь, за которой оказался просторный, светлый кабинет с широким столом и даже небольшим диванчиком для отдыха.

– Вы выращиваете детей? – Денис не мог прийти в себя от увиденного. Так и стоял в дверях, сжимая в руках кейс.

– Можно и так сказать. Поставь, пожалуйста, кейс на стол.

– Подожди. – Денис избавился от груза, и подошел вплотную к девушке. И уловил идущий от нее едва заметный фиалковый запах. – Что значит, выращиваете? Это клоны?

– Как тебя зовут? – вопросом на вопрос ответила девушка.

– Денис Титов.

– Ты очень любопытен, Денис Титов. – ее голос перестал быть вежливым, в нем скользнули нотки неприязни. – Клоны непродуктивны, они не разнообразят наш генофонд. Это естественные дети, просто находятся под контролем специалистов.

– Но это значит…

– Спасибо тебе за помощь, Денис Титов. – девушка бесцеремонно его оборвала. – Прости, мне нужно работать. Буду рада еще увидеться с тобой.

Денис понял, что ему недвусмысленно указали на выход, и не заставил просить дважды, только дверь за собой закрыл чуть громче, чем следовало. Но, едва выйдя из кабинета новой знакомой, он почти столкнулся с другой девушкой, на которой из одежды был только распахнутый медицинский халат, медленно бредущей вдоль прозрачной стены. Она, казалось, не замечала ничего вокруг, даже собственной наготы, только скользила рассеянным взглядом по детям за стеклом. Будто искала что-то очень важное, и никак не могла найти.

Она остановилась, дойдя почти до конца прозрачной стены, и бесшумно сползла на пол. Оторопь, охватившая Дениса от этой немой сцены, исчезла так же внезапно, как и появилась, и он бросился к этой девушке.

– С вами все хорошо?

На него смотрели сильно покрасневшие, заплаканные глаза на миловидном личике совсем еще юной девушки. Вряд ли ей было больше двадцати лет. И от этого взгляда мужчине стало невыносимо тоскливо, столько боли и отчаяния в нем читалось. Столько нечеловеческого страдания, что хотелось сесть рядом и рыдать вместе с ней.