Техник принялся с удвоенным рвением жевать губу, а доктор с капитаном схлестнулись в нетипичном для них соревновании «успокой иноземца».

Поняв, что пока не нужна, Энси зависла в паре метров над полом.

– Знаешь, – сказал Лени, – меня напрягают типы, что стреляют по кораблям.

– Меня напрягают станции, на которые забивают Дьявол знает сколько, а потом внезапно до чертиков желают найти. У меня подозрения, что напавшие на нас ранее товарищи тоже к той консерве за бортом причастны.

Мальчишка машинально отгрыз кусок кожи с пальца.

– Да ладно, – уловив чужое настроение, Энси сменила настрой. – Бывало веселей. Помнишь, у нас был случай с АЖО, что появлялась только раз в тринадцать часов? Ее длинноухого посла, который обнимал индийскую статую на входе в переговорную и признавался ей в любви забыть не просто, правда? Запоминающаяся личность.

– Ага! – Лени задумался. – А что та статуя там, вообще, делала?

– И откуда мы ее откопали…

– Или куда потом дели, если уж на то пошло…

– Положим, когда мы ее туда ставили, были, наверно, пьяны…

– Ты ж непьющая!

– Позволь человеку хотя бы на уровне самовнушения расслабиться!

– А! А спер-то ее тот же самый посол…

– Или мы ее отдали…

– Или отдали…

– Посмотри в логах!

– Лень!

Заклепывающий последние кнопки Багрицкий улыбнулся, глядя на эту привычную сцену. Син продолжал сосредоточенно копаться в компьютере. Фархад смотрел на станцию. Та глядела пустыми окнами вжатых в нее кораблей. Они шептали: «Валяй, попробуй».

Капитан провел пятерней по лысой черепушке. Жене надо было, наверно, перед выходом все же ответить.

Но времени было мало. Пора было высаживаться.

– Так, отставить, все – по местам! Син – за старшего! Мы – пошли! – цапанув инженера за воротник, капитан шустро щелкнул переключателем давления. Открыл выход и бесстрашно шагнул в космос, уволакивая за собой прыгающего на одной ноге Лени. Багрицкий неспешно прошел следом, на ходу предупреждая, что если в этот раз еще хоть кто-нибудь посмеет забыть персональную аптечку – придушит лично, чтобы не мучились.

Стоило покинуть территорию корабля, как тут же ощутилось отсутствие гравитации. Системы станции не отвечали, так что стыковаться приходилось через дыру в обшивке, проведя небольшой мост-поплавок, чтобы храбрых путешественников не снесло куда космическими ветрами.

Зависнув в середине пути, Лени оглянулся на корабль, в очередной раз задумавшись, почему эта развалюха гордо звалась «Синица», а не «кирпич в полипах». Второе название ей шло определенно больше. Тут фонарик дока высветил надпись на стене станции.

– «Дети Ленина»?! Серьезно? Станция с названием «Дети Ленина»??? – Лени в ужасе уставился на Багрицкого.

– Эй, если мне за семьдесят, это еще не означает, что я отвечаю за буйную фантазию народа с прошлого века, знаешь ли, – доктор присмотрелся. – Тем более, это не ее название, а просто граффити, судя по стилю, сделано было, когда ты пешком под стол ходил. А в те времена что-то пошло не так. Много чего пошло не так…

– Наркотики, я думаю, – беспечно откликнулся капитан. Он первым проплыл в нутро станции. Чуть подождал остальных. Замер, тихонько ругнулся, вытаскивая из-за пояса небольшой белый кругляш. Раздавил, выпустил из руки. Метров пять вокруг озарило холодным мерцающим светом.

Они стояли рядом с каким-то куцым аппендиксом, где притаился таксофонный аппарат, трубка которого уныло бодала потолок. Лени подплыл было туда, но был остановлен упреждающим свистом капитана. Он сверился с картой.

– Так. Судя по выданным нам картам, информация у нас или где-нибудь в исследовательской части, или в жилых помещениях, или, почему-то еще вариант, в ангаре, где скотину держали. Ангар тут недалеко. Так, мы сейчас не прямо идем, а чуть вбок, ага? Там есть любопытная системка, как раз на случай проблем с корпусом. Увидим дверку неприметную. По данным Мо, она вообще из стены не выпирает и чуть ли не на картинку похожа. На ней, в теории, табличка должна быть: «Старший по технике безопасности такой-то». Итак, ищем неприметную дверку!

– А чего прямо нельзя?

– Ну, положим то, что таксофон нам не нужен – и ежу понятно. А впереди дальше, по схеме, стена, а за ней – твердый стеклянный панцирь водоема. То есть, или там вода все еще в аквариуме плещется, или хрен пойми что, после стольких-то лет. И это еще путь туда пробивать надо. Как по мне – не надо.

– Ну окей, налево так налево, – пожал плечами Лени.

– Ясно, что ничего не ясно, – философски выдал Багрицкий. – С лифтами что?

– Какими лифтами?

– Такими. Грузовыми. – Доктор подплыл поближе к обсуждаемому объекту. – В количестве четырех штук. Нам же наверх надо? По шахте-то быстрей будет.

– Какими. Лифтами?

– Хочешь сказать, они у тебя не отмечены?

– Сколько у тебя по карте ответвлений отсюда? – спросил Лени.

– Три.

– А их пять.

Фархад выругался.

– Смотри, – Багрицкий, выставив максимальную мощность на фонарике, посветил перед собой.

Высветилось сразу три варианта прохода, разветвляющиеся от одного коридора. Еще один был небольшим альковом – с их места там можно было различить те самые громады грузовых лифтов в стандартный темно-коричневый пластик под дерево.

– А дверки нету? Ну ладно. Давайте глянем, что там с лифтами, если что – вернемся.

Капитан тут застопорился, о чем-то вспомнив. Он набрал по связи Сина.

– Можешь посмотреть не через карты, а напрямую, сенсорами корабля, что у нас впереди и куда идти лучше? И еще. Может Мо досцбшные базы данных посмотреть? Раз станция такая важная была, она могла там числиться. И если так, там и планы нормальные могут иметься, и список, чего еще на борту есть интересного. Мы и так почти пиратством занимаемся, так почему бы уже не оттянуться на полную катушку.

– Хорошо, передам, – захрипел в наушнике Син. – Только еще за него вперед уточню: больно древняя штука, не найдется. Даже если совсем ценная была. Но вы там все равно оглядывайтесь получше. Некоторые вещи в свое время были не особо важными, в той же базе утерянных сокровищ значиться не будут. А вот добрая половина коллекционеров да любителей за какую другую любопытную штукенцию может отвалить бабла на консерву класса «Ястреб».

– Сбежать от меня вздумали, да? – подала голос молчавшая до этого Энси.

– Не беспокойся, несравненная, тебя мы не за какие коврижки не бросим! – поспешил заверить ее Лени.

– Если что, вместе с собой с корабля вырежем! – воодушевленно добавил капитан. Та лишь фыркнула, пробурчав что-то про извращенцев, что в душу лезут.

– На тему возможных незапланированных находок: если откопаем говоруна – считайте, я за собой застолбил!

– Юноша, не путайте, пожалуйста, реальность и фантастические рассказы, – посоветовал Лени Багрицкий.

– Прошлого ты, вообще-то, пролюбил, – тут же напомнил Лени капитан.

– Так то был не говорун! Там от говоруна только кличка была! – возмутился начинающий инженер, вспоминая лысое нечто, лишь по чьему-то извращению названное птицей.

– Детство в жопе заиграло?

– Ну вас всех, – буркнул Лени, ныряя в указанный альков, однако очень скоро отшатнулся, словно врезался в невидимую преграду. Разгильдяйское поведение мгновенно смыло. Подбородок дернулся вверх, а брови, наоборот, поползли вниз. – Так, стопэ. Эй, народ! Тут непонятное что-то.

Мешая остальным пройти, он завис в проходе, уставившись перед собой. Протянул руку за раму двери. Помахал.

– Ну что еще?

Не отвечая, Лени снова вытянул кисть, на этот раз задержав. Та стала чуть клониться вниз. Он кинул на пробу плавающий неподалеку шурупчик – раздался звон падения железяки о бетонный пол. Доктор с капитаном синхронно нахмурились.

– Народ, у нас здесь гравитация, – констатировал очевидное Лени.

– С какой такой большой радости?

– Понятия не имею! – жизнерадостно откликнулся Лени и тут же категорично добавил. – И туда не полезу.