Я с родителями

Я с папой и дедом иду в лес за грибами. Мне пять лет. В лес захожу в резиновых сапогах, а на обратном пути уже по дороге домой мне переодевают сандалики. Запомнила, потому что сразу становилось легко идти. Папа кормил меня хлебом и кусковым сахаром. Объяснял: «Иринка, это лисичка тебе оставила в лесу».

Папа любил вслух читать на кухне или в гостиной. Мама готовила обед, а мы, дети, слушали, раскрыв рот, отрывки из книг. Было интересно.

Дед иногда охотился. Однажды он убил дятла и показал мне. Дятел был очень маленьким, и я держала его мёртвое тельце в руке. Оно было очень красивое с блестящими чёрными перьями и красной головкой. В этот момент я ненавидела деда.

Меня назвали красивым именем Ирина. Мне оно всегда нравилось. Папа звал меня Иринка, мама и тётки – Иринушка, другие домашние – Иришка. В детский сад я не ходила, а когда пошла в школу, впервые услышала обращённое ко мне – Ира. Очень удивилась и не отзывалась на эту кличку.

У моего папы и моего мужа Леонида много общего: преферанс, баскетбол, артиллерия, песни громким голосом, грибы и я.

Однажды после моего дня рождения я вызвала настройщика фортепиано. Старенький инструмент требовал постоянного внимания. Дети занимались на нём музыкой. Вся комната, где стоял инструмент, была в цветах. Цветы стояли в вазах, в банках, в кастрюлях. Это были цветы от одного поклонника. 51 роза! Настройщик спрашивает:»Вы актриса, певица или музыкант?» Я ответила: «Да, в некотором роде». Прошло много лет. Поклонник давно испарился из моей жизни, а эти цветы до сих пор помнятся. Сам факт этого поступка и количество цветов восхищают. Это событие укрепило мою веру в себя, повысило самооценку.

Я думаю, что главным моим хобби являются дети и свои, и чужие.

Ещё я коллекционирую веера, которые привожу из разных стран. А первый веер, который положил начало коллекции, у меня от папы – он привёз его из Кореи ещё до моего рождения.

Со временем я стала собирать именные кирпичи с клеймами заводов, их производивших: Стрелинъ, Львовъ, Пироговъ, Стуккей, Пузановъ, Поршневъ, Евтемьевъ и т.д. Интересно, что веера – лёгкие и воздушные, а кирпичи – тяжёлые и громоздкие, поэтому храню их на даче.

Полная гармония.

«Если жизнь тебя обманет,

Не печалься, не сердись!

В день уныния смирись,

День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живёт,

Настоящее уныло:

Всё мгновенно, всё пройдёт,

Что пройдёт, то будет мило.»

А.С. Пушкин

Мамочка, милая, как мне тебя не хватает, твоей улыбки, твоих ласковых рук, твоего задора, ты так любила жизнь. Более жизнерадостного светлого человека я не встречала на своём пути. Почему же ты ушла от нас? Я очень-очень люблю тебя. Хочу говорить с тобой, целовать, обнимать дорогого, самого близкого человека. Мне очень жаль, что Машенька не знала тебя, ту молодую и здоровую, а Митюша знал очень мало. А Льву не суждено было с тобой познакомиться. Но ты в моём сердце навсегда.

Маме 20 лет

Помню, как мама перевоплощалась в различных персонажей. Талантливая, артистичная, она одинаково хорошо показывала и мужчин и женщин. Это было так весело и похоже, что мы умирали со смеху. Например, папин подчинённый Петя Подгаец работал тыловиком и по своей выправке был далёк от армии, но ему приходилось участвовать в торжественных построениях. Папа про него говорил: «Что за морда, что за рыло, это наш начальник тыла!» Как он маршировал, надо было видеть! Когда мама вживалась в образ Пети, у неё даже нос удлинялся, и она становилась на него похожа и лицом и походкой.

Маме 50 лет. Незадолго до трагедии

Первый раз моя Мамочка умерла в день страшный и несправедливый, когда у неё случился инсульт. Тромб оторвался от сердца и закупорил основной сосуд головного мозга, как мы потом узнали, это было результатом врачебной ошибки. Слишком интенсивная терапия в ВМА (Военно-Медицинская Академия) при подозрении на инфаркт, плюс не включили в лекарственную терапию гепарин – средство, разжижающее кровь. Мне было 27 лет, у меня на руках была трёхмесячная Малюся, пятилетний гиперактивный Митя, папа, пришедший от этого горя в невменяемое состояние, и ушедший в глубокий запой (грозился покончить с собой) и мама, которая превратилась в беспомощного, беззащитного, безмолвного ребёнка – инвалида. Она смотрела на меня глазами моих детей и ждала помощи, ласки, внимания, любви. Этот «ребёнок» прожил 12 лет. И я во второй раз похоронила мамочку. Это страшное потрясение обрушилось на меня неожиданно, во время огромного счастья, рождения дочери. Папу в срочном порядке уволили из армии, когда случилось несчастье. В ожидании получения своей квартиры родители жили у нас. Но несмотря на дикие трудности, непреходящую усталость (мы жили с родителями в двухкомнатной квартире – шесть человек), во мне кипела жажда жизни и я чувствовала, что, невзирая на горе, острее ощущаю окружающий мир, людей, себя в нём. Я здорова, молода, красива, любима, а значит – счастлива. Я всё успевала, и ухаживать за Мамочкой, за детьми и мужем, и, тем не менее, старалась жить полной жизнью. Пила жизнь огромными жадными глотками.

Очень помогал папа, который через некоторое время пришёл в себя и полностью посвятил себя своей любимой жене. Она в свою очередь и в своё время тоже отдала ему жизнь. Мама оставила Москву, родителей, учёбу, друзей ради любимого человека.

Уже без мамы: Ирина, баба Лиза, Володя, Митя, папа Толя, Маша. 1994

Нина и Валя – сёстры-погодки (моя мама Валентина и её сестра тётя Нина). С детства они были неразлучны. Невзгоды войны, эвакуация, голод, разлука с родителями, радость воссоединения с близкими, отъезд за границу, несколько лет счастья. Всё время вместе, рядом. Их единение, близость ощущались и потом, когда они расстались. Мама вышла замуж и уехала за любимым на Урал: тяжёлый быт, дети. Сёстры редко виделись, но, по-прежнему, любили друг друга и тосковали без общения. Я это хорошо помню. Такое сиамство наблюдается и у Лизы с Асей, Наташиных дочек. Они тоже погодки и не мыслят себя друг без друга. Когда встречи происходили, сёстры не могли наговориться. Мы с мамой приезжали в Одинцово (Московская область). Нина окружала нас материнской заботой. Каждый день мы ходили гулять. В Одинцово удивительно красивые окрестности: поля с зарослями орешника и перелески, много полевых цветов, разнотравье. Тепло, солнечно. Идём большой компанией: тётя Нина, мама, Наташа, Алёша, маленькая Марина и я. У тёти Нины большая сумка, из которой она бесконечно вынимает какие-то яства и раздаёт нам. Сушки, пряники, бутерброды, яблоки и т. д. Тогда это воспринималось как должное. Сейчас, когда я сама уже трижды мама, от этих воспоминаний светло на душе, спасибо за всё.