Гарретт мрачно кивнул.
Люси слегка повернула голову и чуть не ахнула. Всего в двух шагах от них стоял герцог. Он разговаривал с лордом Маунтбэнком и смеялся над тем, что сказал виконт. Какой завораживающий у герцога смех. Низкий, и звучный, и…
– Не могу представить, какие муки ей приходится терпеть, – сказал Гарретт, вырывая Люси из плена ее своевольных мыслей.
Она откашлялась, прочищая горло и стараясь изо всех сил игнорировать близость герцога.
– Джейн тоже нанесла Кэсс визит. Ничего не помогает. – Неужели герцог действительно подошел на шаг ближе?
Гарретт тихо выругался себе под нос.
– И думаю, ничто не поможет. С разбитым сердцем трудно иметь дело. Только время, вероятно, может принести облегчение.
Люси не могла не подумать, что Гарретт хотя и явно беспокоится о Кэсс, но, возможно, все же надеется, что со временем Кэсс сможет полюбить его, когда Джулиан умрет. Было приятно поразмышлять о своем кузене и ближайшей подруге. Но Люси должна сказать Гарретту правду. Она всегда была откровенна с ним. Люси сделала глубокий вдох, отгоняя прочь непрошенные мысли о герцоге за ее спиной.
– Гарретт, я должна тебе кое-что сказать.
Гарретт кивнул, прищурив глаза.
– И что же?
– Я сказала Кэсс, что она должна написать Джулиану и сообщить ему правду.
Гарретт слегка наклонил голову, настороженно глядя на нее.
– Что ты имеешь в виду?
Люси взмахнула рукой, пытаясь подкрепить свои слова жестом.
– Я имею в виду, что она не может допустить, чтобы Джулиан умер, так и не узнав, как сильно она его любит.
Гарретт провел ладонью по лицу.
– Ты шутишь? Что хорошего говорить об этом человеку на смертном одре?
Люси удивленно взглянула на него и произнесла, понизив голос до хриплого шепота:
– Поверить не могу, что ты это сказал. Ты не думаешь, что он должен знать о ее чувствах? И что важнее, ты не думаешь, что Кэсс будет всю оставшуюся жизнь жалеть о том, что не сказала ему?
Гарретт подбоченился.
– Честно говоря, нет, Люси. Я так не думаю. Я думаю, что это невероятно плохая идея.
Люси едва не застонала от разочарования. Как может Гарретт так думать? Она и сама не была склонна к романтике. Но даже она считала, что если любишь кого-то так беззаветно, как Кэсс любила Джулиана, нельзя позволить ему сойти в могилу, не сказав о своих чувствах.
– Никогда не ошибешься, если поступать честно, следуя зову своего сердца, – пробормотала Люси.
– И это все оправдывает? – возразил Гарретт. На его скулах заходили желваки.
– Если бы ты был при смерти, разве тебе не хотелось бы узнать, что кто-то тебя отчаянно любит? – Люси тут же зажала рот ладонью. Они оба знали, что однажды Гарретт едва не умер. В пустынной местности, в Испании. Он был ранен выстрелом в грудь и едва не погиб от потери крови. Но Люси и ее любящий повеселиться кузен редко беседовали о тех временах. И уж определенно, никогда не говорили о том, как он живет с чувством вины за то, что выжил, хотя должен был умереть с остальными. Точно так же и Люси жила с чувством вины. Но по совершенно другой причине. Нет. Это была тема, которой они никогда не касались. Но она никогда не выходила у них из головы, и оба это знали.
Гарретт откашлялся. Голос его звучал мрачно.
– Я могу со всей откровенностью сказать, что не хотел бы этого знать, если бы не мог ничего изменить.
Люси заглянула ему в лицо.
– Ты имеешь в виду, что…
– Леди Люси, идите сюда, нам не хватает четвертого игрока, – окликнула ее леди Крэндалл, жестом приглашая ее за свой стол. Теперь, когда мужчины покинули комнату, дамы снова принялись за карты. И популярность Люси почему-то значительно возросла со времени ее состязания с герцогом. Свет порой ведет себя так странно.
Люси стоило труда не поморщиться. Она не знала, сможет ли вынести еще одну партию с леди Крэндалл и ее бесчестными пальцами.
– Иди, – сказал Гарретт, мотнув головой в сторону леди Крэндалл. – Я отправляюсь на поиски кабинета лорда Маунтбэнка и бренди, если удастся его найти.
Люси тяжело вздохнула.
– Ты меня покидаешь? Ну что ж. Придется сыграть. – Она приподняла юбки и двинулась к столу леди Крэндалл, как вдруг герцог Кларингтон преградил ей дорогу.
– Леди Люси, – сказал он. – Можно вас на два слова?
Люси инстинктивно отступила на шаг. Каким-то образом его близость слегка выводила ее из равновесия. Хотя за последние пару дней ей довелось провести некоторое время в непосредственном общении с ним, его потрясающая внешность и присущий ему безумно пьянящий запах мыла и пряностей по-прежнему оказывали на Люси ошеломляющее воздействие.
– Только на два, ваша светлость. Меня ждут за игрой. – Она кивнула в сторону карточного стола.
Герцог оглянулся через плечо и узнал леди Крэндалл. Эта дама окинула его определенно плотоядным взглядом. Он снова повернулся к леди Люси, скептически изогнув бровь. Весь его вид как бы говорил: «Да, я уверен, вы умираете от желания сыграть в вист с леди Крэндалл».
Люси сердито поджала губы.
– Ваша светлость? – Последний раз, когда они виделись, она сбежала от него, как напуганный, рассерженный ребенок. Она не позволит герцогу снова вывести ее подобным образом. Ей следует поступать так, будто он на нее совершенно не действует.
Его бровь снова вернулась на место.
– Где сегодня леди Кассандра?
Люси натянуто улыбнулась.
– Не здесь.
Его лицо превратилось в каменную маску.
– Я могу это проверить.
Еще одна натянутая улыбка.
– Тогда, возможно, вам вообще не стоило задавать вопросы.
Он сурово сжал губы.
– Так вы не потрудитесь сообщить, почему леди Кассандра не сопровождает вас сегодня?
Люси снова подобрала юбки и двинулась вперед, обогнув его.
– Ни в коем случае, ваша светлость.
Она проскользнула к своему стулу, села и взяла в руки карты, которые ей раздали. Люси выдавила улыбку, хотя в душе была страшно раздосадована собственным поведением. Она даже не пожелала герцогу доброго вечера. Даже для нее это было непозволительной грубостью.
Почему он пробуждал в ней самое худшее? Люси легко могла бы сказать ему, что Кэсс провела тяжелую ночь, потому что узнала, что ее дорогой друг – человек, которого она любит, – при смерти. Но что-то в самоуверенном требовании герцога ответить ему заставило Люси придержать эти сведения при себе. Просто он был слишком… слишком… высокомерным. Уверенным в себе. Красивым. Она тайком взглянула на него. Он уже снова разговаривал с лордом Маунтбэнком и, видимо, оставил всякие мысли о Кэсс. Почему герцог должен вести себя так, словно действительно беспокоится о ней? Для него Кэсс всего лишь еще одна зарубка на ремне. Еще одна победа на поле боя. Он сам в этом признался. Он рассматривал завоевание Кэсс как вызов, как некое состязание. И Люси не допустит, чтобы с ее подругой обходились так пренебрежительно.
– Я играю, леди Крэндалл. – Люси просмотрела карты у себя в руке и усмехнулась. – С удовольствием постараюсь обыграть вас, леди.
Ровно через час Дерек ждал в коридоре у дверей гостиной, где дамы играли в карты. Он исполнил свой долг, побродив среди гостей и переговорив с хозяином и другими джентльменами. Он даже поискал Джейн Лаундз. Но найти ее не удалось. С последней надеждой узнать, где леди Кассандра, он обратился к ее подруге Люси. Но из этого ничего не вышло. Ему не нравились светские званые обеды. В особенности когда все и каждый стремились расспросить его, насколько ужасной была битва при Ватерлоо. Они жаждали услышать все кровавые детали и пикантные подробности. Но имей они хоть малейшее представление об аде, о котором расспрашивали, они даже не упомянули бы об этом. Они постарались бы поскорее забыть этот кошмар. Да. Люди, действительно видевшие войну, не стремились об этом вспоминать. Дерек пришел сюда сегодня по одной единственной причине – повидать леди Кассандру. Продолжить и углубить их знакомство. Приблизить тот момент, когда сможет выполнить обещание, данное Свифту. А ее здесь даже не оказалось. Досадно было сознавать, что он напрасно потратил время. Но Дерек не мог удалиться просто так. Следовало сохранять видимость, что ему наплевать. Еще больше его расстраивала эта чертова мегера, леди Люси.
