Вспомнил Орифиэль о времени только тогда, когда из лежащего в рюкзаке зачарованного зеркала его кто-то негромко позвал. Он подорвался прямо на середине рассказа Ребекки о том, как ее младшие близнецы убегали от соседских кур. Та замолкла, удивлённо посмотрев на парня. Орифиэль перенес рюкзак на кровать, достал оттуда зеркало и нервно почесал руку, поднимая его перед своим лицом.

– Заечка, что случилось? – тихо спросил Орифиэль, мгновенно спрятав собственное беспокойство за ласковой улыбкой брату.

– Ма там… – дрожащим голосом ответил Сэм. Он шмыгнул носом, глубоко вдохнул и продолжил. – Биллу опять хуже стало.

Орифиэль тихо ругнулся и бросил взгляд на часы на запястье. Почти полночь. Он и без того обещал сестре прийти домой к этому времени, но Алиса же пообещала Сэма не пугать. До чего ж глупый ангел!

Стоп. Сначала нужно успокоить Самадриэля.

– Заечка, – мягко протянул Орифиэль, – я сейчас приду, хорошо? А ты пока присмотри за сестрой, ты же большой мальчик, сможешь о ней позаботиться, правда?

Самадриэль тихо всхлипнул, но ответил вполне уверенным «да».

Алиса всегда говорила, чтобы успокоить ребенка нужно его отвлечь, чем-то занять, поручить выполнимое для него задание. Какая не была бы глупая, а ерунды не посоветует, подумал Орифиэль.

Он потянулся к свитеру, неаккуратно висящему на стуле.

– Не плачь, ладно. И поставь воду прогреваться, сможешь?

– Я понял, – опустив взгляд вниз, ответил Сэм.

– Жди.

Орифиэль сунул зеркало обратно в рюкзак и надел свитер. Он уже собрался выходить из комнаты, когда услышал вопрос:

– Хоть скажешь, куда ты собрался? – спросил Джеймс.

– Слышно ведь было? – с удивлением обернулся на него Орифиэль. Времени ему катастрофически не хватало, нужно спешить.

– Слышно, – ответил за Джеймса Тео. – Кто такой Билл?

– Старший брат, – отозвался Риф. Он замер на месте, силясь вспомнить, какой флакон с лекарством ему нужен, а потом начал подёргивать пальцами, приманивая из кабинета Билла обезболивающее. Такое сильное они в доме держали только под какими-то особыми заклятиями, снимать которые Орифиэль еще не умел. А вот в кабинете Билла он его достать мог. – Я завтра с утра вернусь, – предупредил он ребят на всякий случай.

– А тебе не попадет, если ты уйдешь из общежития без предупреждения? – нахмурившись, спросила его Ребекка.

– Я говорил куратору, что ночью вернусь домой.

– Тогда ладно, – выдохнул Джеймс и улыбнулся. – Не нервничай, все хорошо будет с твоим братом.

– Я знаю, это не в первый раз с ним, – кивнул Риф. Подумал, что прозвучал слишком грубо, они ведь хотели его поддержать, и добавил. – Спасибо.

– Не за что. Передавай привет. И беги уже, не заставляй мелкого нервничать, – со смехом прогнал его Джеймс, помахивая рукой.

Орифиэль улыбнулся ещё раз, прежде чем покинуть комнату.

На то, чтобы дойти до дома и замешать очередное противоаллергенное зелье у Орифиэля ушло около получаса. Столько же понадобилось на то, чтобы убедить сестру взять себя в руки и перестать нервничать. Потому что, когда Орифиэль вернулся, сестру он застал в состоянии, близком к панической атаке. И именно из-за этого его позвал Самадриэль.

Ни сам Орифиэль, ни, тем более, Сэм не знали, как стабилизировать энергию сестры. Оставалось только надеяться, что она справится сама. В конце концов, это она – ангел с несколькими научными степенями, это она участвовала в нескольких войнах. Должна справиться.

Но на памяти Орифиэля Алису уже давно так не срывало. С другой стороны, и Билл последний раз так травился пару лет назад. И, хоть переживания сестры он понять мог, это не отменяло того, что она вела себя неразумно.

– Ложись уже спать, – устало вздохнул Орифиэль, садясь на кровать рядом с Биллом.

За последние два часа он проверял его течения энергии уже в третий раз.

Это сказывалось и на его собственном состоянии. Орифиэль чувствовал нарастающую головную боль из-за частого контакта с несовпадающей энергетикой брата. Конечно, будь они кровными родственниками, дело пошло бы куда проще.

Но они исходили из того, что имели.

Хотя, та же Алиса была с Биллом связана на энергетическом уровне браком, она вполне могла бы помочь. Но сестра только и делала, что носилась вокруг кровати, напоминая собой огромный комок переполошенных нервов. Или мать-курицу.

От мыслей о еде засосало под ложечкой. Захотелось перекусить.

Все это заставляло Орифиэля раздражаться. На себя, потому что опять истощил организм, расходуя энергию неправильно. На сестру, которая только и может, что паниковать, не делая ничего полезного.

На этом мысль Орифиэль оборвал. Так о сестре думать нельзя. Все же, она сращивала поврежденные потоки.

– Алиса, ты меня слышала вообще? – спросил Орифиэль, убедившись, что сейчас Билл просто спит. Видны били только остаточные ожоги от отравления, значит, брат почти восстановился.

– Что? – подняла на него глаза Алиса. Прослушала. Орифиэль нахмурился. У нее покраснели глаза. Не из-за слез – дело было в энергии. К глазам вместо собственной, синей, прилила чужая алая. И, судя по всему, сестра об этом не знала.

– Так, – Орифиэль поднялся с кровати, разрывая связь, и потянул сестру за собой. – Перестань. У тебя глаза горят. Иди, лучше проверь Самадриэля. И извинись перед ним. Такое ощущение, что это я – старший, – пожаловался он сестре.

– Но… – попыталась что-то возразить она.

– Алиса!

– Не кричи, – нахмурилась девушка, а через секунду ее лицо разгладилось. Она взяла Орифиэля за щёки, чуть потянув, и прильнула к его лбу своим. – Иногда я удивляюсь тому, как быстро ты растёшь. Вроде совсем недавно маленький ворчал на то, что тебе не нравится запах человеческой энергии. А сегодня общался с другими видами, улыбался, так спокойно себя вел. Я так горжусь тобой.

– Не говори ерунды, – сморщился Риф, отодвигая от себя сестру. Его смутило проявление нежности с её стороны. Он ведь уже не ребенок. – Мне по-прежнему неприятен запах их душ. Но это невежливо показывать. И как ты вообще заметила?

– Глупый, – усмехнулась Алиса. – Это моя работа.

– Иди уже!

Она легко рассмеялась и выпорхнула из комнаты.

Как всегда. Ее настроение менялось мгновенно, оставалось только подстраиваться. Орифиэля это раздражало. А вот Биллу наоборот нравилось – он всегда говорил, что его завораживала непредсказуемость. Забавно, если вспомнить, что они оба – прекрасные стратеги.

Но больше всего Орифиэля удивляло, что, не смотря на раздражение, на сестру никогда не выходило долго обижаться. Она после ссор смеялась, заставая его с надутым лицом, говорила, что если много нервничать, то морщины появятся. И после этого он отходил.

Орифиэль посмотрел на Билла. Что бы он ни думал про сестру – и сам ужасно перепугался за брата. У него кожа побледнела – обычные последствия аллергии, от которых Орифиэля едва ощутимо трясло. Он всегда боялся, когда с родными что-то случалось. Боялся потерять любого из них, не понимая, как будет жить, если все же что-то произойдет. Но в этот раз он своими глазами видел почти восстановившиеся органы и потоки энергии.

Завтра к обеду вообще следов не останется, кроме легкой слабости.

Но на душе всё равно было неспокойно.

Он стянул накинутое на Билла одеяло, вместо него накрыв брата тонким пледом. Тот никогда не любил тяжелые и плотные вещи.

Из комнаты Орифиэль вышел, так и не дождавшись сестры.

Вернувшись в комнату, она легла на кровать поверх откинутого тяжелого одеяла и принялась наблюдать. Белое в свете Алькора лицо немного подсвечивалось из-за восстанавливающей энергии. Засмотревшись, она и не заметила, как уснула.

Разбудили ее едва ощутимые прикосновения к щеке. Сквозь сон она потянулась к ним, как-то больше по привычке. Касания успокаивали.

Но ведь Билл спал, когда она пришла, разве нет?…

Она подорвалась.