В нашей дочери...

– Привееет, малыш, – большие теплые ладони опускаются поверх моих. Волны неконтролируемого жара расползаются по коже, согревая изнутри. Щеки вмиг становятся алыми от волнения. – Ты знаешь, как я тебя ждал все это время? Мое сокровище... – уже совсем тихо. Шепотом, от которого у меня вмиг перехватывает дыхание. – Я очень... очень тебя люблю. Тебя и твою маму... Если бы вы только могли меня простить...

Он поднимает голову, и наши глаза оказываются на одном уровне. Переплетает пальцы в попытке растянуть это мгновение. И снова наклоняется, пряча от меня взгляд. Я знаю, что он не хочет показывать мне свои слезы. Он же мужчина. Армянин. Не должен плакать.

Хотя сейчас как раз такой момент, что можно. У меня самой глаза на мокром месте.

Несколько секунд смотрит только на мой живот. Прижимается к нему губами.

– У нас будет дочь, – выдыхает едва слышно.

– Д-да...

Арсен резко подается вперед и обхватывает мою голову руками.

Соприкасаемся лбами. Наши дыхания смешиваются в одно. Смотрю в его сияющие глаза.

И в них я вижу целую вселенную эмоций...

Одну вселенную на двоих.

– Прости меня, Цветочек... прости, – большими пальцами аккуратно смахивает мои слезы, заставляя вздрогнуть всем телом и ощутить, как эта боль разливается по венам острой и ядовитой жидкостью.

– Арсен, не надо... Пожалуйста, прекрати...

Он вскидывает голову, и я всхлипываю, видя, как осунулось его лицо, сколько отчаяния в его глазах и как он дрожит от волнения.

– Что мне сделать, чтобы ты меня простила?

Я отрицательно мотаю головой и зажмуриваюсь, не в силах видеть, как ему плохо.

Слышу, как он стискивает челюсти.

Сдавливает мои руки своими горячими руками.

– То, что между нами произошло, начинаю неуверенно, старательно подбирая каждое слово, – то, что сделала твоя сестра... Это невозможно так легко забыть... нельзя простить, понимаешь?

Кивает, так и продолжая стоять на коленях.

Так странно... Когда-то я мечтала увидеть его в такой позе, а когда это произошло –не знаю, как себя вести.

– Но ведь ты сможешь меня простить? Пускай не сейчас. Я ведь сам понимаю, что это непросто. После всего, что я сделал... как обошелся с тобой... Но потом. Когда-нибудь... Сможешь?

– Я не знаю, Арс. Правда, не знаю, – шепчу устало и закрываю глаза. – Не требуй от меня невозможного.

– Не буду, – подняв руку, убирает пряди моих волос с лица, заправляет их за ухо. –Но я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя. Только тебя, Лиан. Потому что других для меня просто не существует. Только ты одна. Ты моё всё, Лиан. Прости, что я раньше этого не понял... Я никогда от тебя не откажусь! Ни за что на свете. Вот увидишь, теперь все будет по-другому, я обещаю.

Произносит уверенно. Тоном, которым никогда раньше со мной не говорил. Так, будто дает самую главную в жизни клятву. Тяжело дышит, продолжает ласкать мои волосы, безотрывно смотрит в глаза.

И прежде чем я успеваю что-то сказать, хватает меня в охапку и порывисто обнимает, заставляя забыть обо всем на свете. Вдохнуть его запах и задохнуться от осознания того, что наши сердце снова бьются в унисон, отбивая на азбуке Морзе одну-единственную до боли знакомую комбинацию: «Я. Тебя. Люблю... Я. Тебя. Люблю»

Лиана

Этот день настал!

Последние анализы сданы и результаты более чем утешительные. Наконец-то я могу выдохнуть спокойно: нам с дочкой больше ничего не угрожает.

Убираю в сумку лист с рекомендациями лечащего врача и осматриваюсь по сторонам. Я провела в этой палате целый месяц, и все это время не было секунды, чтобы я не хотела домой. Помню, как впервые очнулась здесь и как удивилась, когда увидела рядом спящего Арсена. С тех пор он постоянно был рядом. Я гнала его, кричала, просила оставить меня в покое, но он не слушал. Упрямый. Дневал и ночевал у меня под боком, на маленьком жутко неудобном диване и ни разу – НИ РАЗУ! – не пожаловался.

Мне кажется он действительно изменился за это время. Стал мягче, внимательнее. Прежний Арс не стал бы терпеть неудобства, а бегать за кем-то, умолять о прощении и подавно. Слишком гордый для этого. Высокомерный.

За что я его только любила?

Этот вопрос ни на минуту не выходит у меня из головы. Но чем больше я об этом думаю, тем хуже. Я начинаю сравнивать того Арсена с нынешним. И...

Не хочу даже думать об этом! Еще слишком рано. Обида хоть и притупилась, но никуда не исчезла. Я слишком хорошо помню его прежние поступки, чтобы так легко впустить его в свою жизнь. Даже, если сердце требует этого каждую секунду.

Я не готова. Во всяком случае, не сейчас.

Беру с вешалки пальто и набрасываю на плечи. Мягкая кашемировая ткань приятно лоснится к коже, в нос ударяет хорошо знакомый аромат французских духов. Моих любимых.

Невольно начинаю улыбаться. Он помнит. Каждую мелочь. Так странно...

– Добрый день, красавица! – за спиной раздается до боли знакомый тембр, а перед глазами словно из воздуха возникает прекрасный букет. Маленьких розовых пионов. Таких же нежных, как и звуки дорогого сердце голоса. – Наконец-то я до тебя добрался...

– Дима!

Я поворачиваюсь, и мужские руки тут же заключают меня в теплые дружеские объятия.

– Прости, никак не получилось выбраться раньше, – произносит он, вручая мне цветы. – Надеюсь, ты не обиделась на меня? А то я этого не переживу. Только честно.

– Разве я могу на тебя обижаться? – вдыхая тонкий аромат. – Ты столько всего для меня сделал... – наши глаза встречаются, и я немедленно замолкаю. – Прости. А где Ксюша? Она не с тобой?

Вопросительно кошусь на дверь.

– Нет, – спокойно отвечает Дима. – Она дома, готовит для тебя праздничный ужин.

– Понятно...

Я отступаю, а он молча подхватывает мои сумки и спрашивает:

– Это все? Ничего не забыла?

Его темная густая бровь иронично приподнимается, а в сверкающих серо-зеленых глазах пляшут озорные смешинки.

Негодник!

– Нет, Дмитрий Александрович, – отвечаю в тон ему. – Можем ехать.

Уже выходя, передумываю и беру с собой розы, подаренные Арсеном. Все остальное я уже отдала медсестрам, но этот... Этот особенный. Не могу оставить его тут.

Мы с Димой спускаемся на первый этаж и покидаем клинику под шокированные взгляды персонала.

– Что происходит, Лиан? – заговорщески шепчет он, придерживая для меня дверь машины. – Почему эти дамы смотрят на меня, как на врага народа?

Невольно краснею.

Не знаю, как объяснить, что сейчас он не просто увозит меня домой, а по сути похищает. Моя маленькая безумная прихоть. Бзик обиженной беременной женщины. Называйте его как хотите. Просто мне вдруг ужасно захотелось заставить бывшего мужа понервничать. А что? Не думает же он, что я спокойно вернусь в тот дом, откуда он меня сам же и выгнал. Ни за что!

Хочет, чтобы простила – замечательно. Так пусть добивается!

Доказывает, что ему МОЖНО доверять. Поступками.

А я посмотрю и подумаю, стоит оно того или нет.

– Объясню по дороге, – говорю я.

И пристегиваю ремень безопасности.

Дима рассуждает вслух.

– О, женщины! Коварство ваше имя! Сколько таинственности... Надеюсь мне не влетит за это? А то слышал я о твоем благоверном. Ксюша говорит, с ним лучше не связываться.

– Испугался? – не могу не поддеть его.

– Что вы, сударыня! Просто пытаюсь понять, к чему готовиться. Только и всего.

Дима поворачивает ключ зажигания, и мы медленно выезжаем на дорогу.

Как раз в тот самый момент, когда к центральному входу подъезжает черный внедорожник Арсена.

***

Арсен

– Где. Моя. Жена?!

Девочка за стойкой администрации белеет на глазах, сливаясь с цветом халата.

Смотрит на меня ошалелыми глазами и не может выдавить ни звука.

– Лиана Восканян, – чуть спокойнее, пока окончательно не сорвало башню. – Где?