— Судьба распорядилась иначе, и именно для Земли эти ручки и созданы, — с наслаждением вступает в перепалку Суинь.

— Я маг металла, — подает голос Кувира, и Суинь по ее тону слышит, насколько в действительности все игры Лимы ее смущают.

— О! Это прелестно! Я так давно не тренировалась. Может быть, небольшой спарринг?

— Я с удовольствием тебя погоняю, — предлагает Суинь.

— Прости, Су, но ты всегда была слишком хороша для меня. Пожалуй, я лучше разомнусь с твоей ученицей. Ты не против, Кувира?

Кувира переводит взгляд с Суинь на Лиму. Проницательная и умная, она понимает, что в разговоре сквозит скрытый подтекст, и нерешительно молчит. Суинь глядит на нее и делает приглашающий жест рукой — мол, решай, как знаешь.

— Да, конечно, — вежливо соглашается она.

На следующий день на их бой собираются посмотреть домочадцы. Лима в красных шелковых шароварах и коротком топе выглядит как воплощение греха. Суинь уверена, что она подбила Кувиру на этот спарринг, чтобы лишний раз покрасоваться. Кувира же просто мотает запястья, проверяет трос. Она спокойна, благожелательна и сосредоточена.

Бой проходит интересно и весело. Лима азартная и сильная, но не спешит показывать себя. Она не гнушается и откровенной наглой лжи. То у нее нога подвернулась, то она чихнуть хочет в момент, когда Кувира почти наносит удар. В конце концов от воинственного настроя Кувиры не остается и следа, и тогда-то Лима атакует в полную силу. Магия огня вырывается на волю, Кувира от неожиданной атаки теряется, уворачивается и вдруг понимает, что соперница просто играла, чтобы вызнать ее стиль боя. И тогда сражение принимает настоящий размах. Кувира атакует металлом, Лима огнем. Кувира мастерски орудует тросом, Лима уклоняется, словно циркачка. Это кружение происходит снова и снова, и наконец Кувира ловит момент для своей любимой контратаки — ловит ногу Лимы, обездвиживая ее, и бьет камнем.

Лима отлетает на спину и с ахами и стонами валяется на земле. Кувира, наученная горьким опытом, не спешит подходить к ней близко.

— Вы сдаетесь?

— Никакой магии огня! — поднимает руки Лима. — Только помоги встать!

Кувира подходит, протягивает руку. Лима хватает ее ладонь. Кувира дергает ее вверх, и Лима, используя инерцию движения, быстро и четко проходится серией быстрых ударов по боку и руке Кувиры.

Кувира, оглушенная, неловко пятится, и Лима тут же бьет по второй руке. Кувира растерянно пытается отмахнуться ногой — Лима просто делает подсечку, и Кувира падает. Вокруг ее руки кольцами лежит трос. Она шевелит пальцами и морщится.

— Ци-блок!

— Ла-ла-ла! — прыгает от радости Лима. — Это меня мама научила! — и она изящно кланяется публике. — Ну, иди сюда, моя маленькая воинственная дикарка. — Лима поднимает Кувиру. — Не волнуйся, все пройдет, и ты снова будешь суровой повелительницей металла. Но вот тебе совет: никогда не выдавай свои козыри. Никому и никогда. Целее будешь.

— Я запомню. — Кувира сдувает челку с глаз.

На прощальном ужине Лима рассказывает про свою покойную матушку, что сбежала с цирком, а потом помогала принцессе Азуле гоняться за Аватаром.

— Так, выходит, ваша мать была преступницей? — спрашивает Винг.

Суинь сжимает вилку — ляпнуть такое на официальном приеме, и проблем не оберешься. Но, к счастью, Лима настроена благодушно.

— Преступницей? Конечно, нет! Она выполняла приказы своей принцессы так же, как и вы выполняли бы приказы своей царицы, вздумай она воевать.

— Пф! — фыркает Винг. — Я пойду воевать только за Заофу.

Лима улыбается и не отвечает, но Суинь снова прикусывает губу. Нужно будет поговорить с сыновьями о том, что можно и чего нельзя говорить при гостях других стран. Не пойдет он воевать за царицу, только подумайте!

— Но разве ваша мать не перешла на сторону Аватара? — подает голос Кувира. Обычно она не ест вместе с семьей, эти семейные обеды для нее закрыты, как и многое другое. Кувира — не Бейфонг. Но Лима настояла, и вот она сидит с краю стола и ковыряет вилкой кушанья повара.

— Да, в конце войны мама напала на принцессу, применив ци-блок, за что провела в тюрьме несколько месяцев. Потом Лорд Зуко амнистировал ее.

— Но почему она напала? — заинтересовывается Вей.

— Она говорила мне, что принцесса была не в себе. Потом она и вовсе, кажется, сошла с ума, хотя на этот счет слухов в стране ходит много.

— Я читала про принцессу Азулу, — негромко говорит Кувира. — Она была выдающимся магом огня. И выдающимся стратегом. Она устроила переворот в Ба Синг Се и поразила Аватара молнией, чего, кажется, никому еще не удавалось за всю историю.

— Не то что бы кто-то пытался, — усмехается Лима, но внимательно слушает.

— Как такой человек мог прийти к такому финалу? Что свело ее с ума?

— То же, что и всех остальных, дорогая, — грустно улыбается Лима. — Предательство. Всех нас действительно может выбить из колеи только одно — предательство любимых и близких.

Кувира меняется в лице. Суинь смотрит на нее и понимает: она вспоминает своих давно потерянных родителей.

— Время для десерта, — хлопает в ладоши Суинь, чтобы сменить тему.

В конце вечера Лима дарит Кувире изящные, сшитые ровно по ее руке, перчатки из тончайшей серой и белой шерсти.

— Так твои ручки будут выглядеть и красиво, и опасно, — с наслаждением смотрит она за тем, как Кувира примеряет перчатки. Суинь хмурится, и, видя это, Кувира убирает перчатки в карман, не оставляет их на руках.

Кувира, отошедшая от ци-блока, смотрит на болтушку Лиму другими глазами. Суинь улыбается — да, Лима не тот противник, которого можно недооценивать. Но от того, что Кувира прониклась к искушающей ее подруге искренним уважением, Суинь хмурится.

Это последняя ночь, и Лима ласкает Кувиру таким взглядом, что Суинь хочется выставить вон всех младших детей.

После ужина Баатар, уставший, заворачивается в одеяло и храпит через пять минут, а Суинь не спится. Она не выдерживает и поднимается, заходит в гардеробную и зажигает свет. Зеркало отражает ее фигуру в небрежно накинутом темно-зеленом пеньюаре. Суинь смотрит на себя так, как не смотрела много лет — оценивающе. Она разводит ворот и осторожно гладит шею. Кожа гладкая и упругая. Суинь знает: она не выглядит на свой возраст. Ей сорок два, но по виду и тридцати пяти не дашь. Постоянные тренировки на свежем воздухе и уход, который она может себе позволять, дают свои результаты. Суинь воровато оборачивается на дверь и медленно спускает с плеч пеньюар, а потом и сорочку. Шелк падает к ее ногам. Она смотрит на себя, обнаженную, все еще красивую, хотя уже и не такую, как в двадцать. Может быть, Лима права? Может быть, можно наслаждаться жизнью и сейчас? Суинь медленно гладит свою грудь и смотрит, как сосок быстро сжимается в маленький комочек. Суинь вздрагивает. Они с Баатаром занимаются любовью разве что по большим праздникам. Суинь и не помнит, когда это было в последний раз. И этот приезд Лимы, этот откровенный флирт с Кувирой вдруг будит в ней желания. Суинь дрожит. Она смотрит в зеркало, и вдруг за плечом ей мерещится Кувира. Кувира с распущенными волосами, с дерзкими зелеными глазами. Она осторожно касается плеча и шепчет ей на ухо: «Ты лучше всех на свете, Су». И Суинь выгибается, резко упирается рукой в зеркало, чтобы не упасть. Желание, терпкое, жаркое, прокатывается по телу, заставляя Суинь до боли закусить губу. Она трясет головой, надевает сорочку и пеньюар, завязывает пояс трясущимися руками и выходит из спальни в сад.

Ночной воздух бодрит, Суинь запахивает на груди тонкий зеленый шелк, но не спешит возвращаться в спальню. Нужно проветриться, чтобы все эти мысли вылетели из головы.

За очередным поворотом она застывает. На камне сидит Кувира и задумчиво чертит что-то на земле палочкой. Суинь, словно застигнутая на месте преступления, пятится. Под ее ногой шуршит гравий; Кувира вскидывает голову.

— Су? — щурится она в темноте.

Суинь понимает, что она не может убежать, и понимает, что должна. Как она может вот так после такого смотреть Кувире в глаза? И все же выбора нет, и Суинь через силу заставляет себя сделать шаг.