Она с трудом сдерживает гневные слова, встает и отворачивается к окну.

— Если ты так уверена, что я не сбегу, освободи меня от своего присутствия.

За спиной тишина, но потом Кувира слышит шаги и хлопок двери. Суинь уходит. Кувира закрывает глаза и морщится, как от боли. Она ненавидит Суинь. Она не может ее простить. За тот крик в битве с Аватаром, что чуть не стоил ей жизни, за разрушенные надежды объединить царство, но больше всего — за ту дверь в спальню с металлической ручкой, что согнулась в ее руке. Кувира никогда не сможет ей больше доверять, и все же ей грустно от того, что она ушла.

***

Ее судят маги всех стран. Лорд Огня, Король Ву, Тензин и Тонрак. Изуми не удостаивает ее даже приветственным кивком. Король Ву поджимает губы, словно очень на нее сердит, а потом сально подмигивает. Боже, что будет со страной? Тонрак привстает и вежливо склоняет голову. Что бы там ни было, она спасла ему когда-то жизнь, и он это помнит. Она кланяется в ответ. Тензин сидит, словно статуя — совершенно бесстрастный.

Начинаются показания, допросы. Поднимают документы. Какая-то женщина рыдает и обвиняет Кувиру в смерти своего сына, потом еще и еще. Кто-то умер в лагерях при попытке побега, кто-то — в битвах за провинции, которые не желали подчиниться. Губернатор одной из провинций, которая сдалась, с пеной у рта доказывает, что она принудила его подписать согласие, угрожая убить семью.

— Это ложь, — говорит Кувира негромко, так, чтобы слышал только Кояма.

— Здесь все ложь, — усмехается он.

Нет. Не все.

Пятнадцатилетняя девушка обвиняет ее в том, что она отрубила ее матери голову посреди улицы на глазах у многих свидетелей. По залу пробегает шепот.

— Кувира, — властным голосом говорит Изуми. — Это правда?

Кувира встает. Она слышит шум воды и предсмертный хрип Шина, чувствует пропитанную кровью перчатку на своей руке. Она может им все рассказать, все объяснить, убедить их…

— Да, правда, — говорит она и не добавляет больше ни слова. В зале ахают. Кувира садится на место.

— По этому эпизоду я хотел бы кое-что пояснить, — поднимается Кояма. Кувира недовольно морщится. Какой смысл в суде, если тут только и делают, что убеждают судей в ее невиновности? Она хочет, чтобы они решили. Решили вместо нее, какого наказания она заслуживает, потому что сама она не знает. Она понимает, что пришла не к тому результату, которого хотела, но где она повернула не туда? В первый год? Во второй? Может быть, ей просто не следовало идти на Республиканский город, и тогда она сейчас управляла бы страной? Когда она совершала ошибки, а когда была оправданно резка? Кого она убила, а кого казнила и победила?

— Ваша мать была целителем?

Девушка гордо вздергивает подбородок.

— Да!

— И она владела магией исцеления?

— Я же сказала, что да.

— В провинции Хань на момент эпизода было подписано соглашение о полном добровольном присоединении к Империи Земли и официально введено военное положение для борьбы с организованной преступностью, что терроризировала все железнодорожное сообщение. Кань Ю, названная жертвой, вместе с пятью пособниками напала на Кувиру и двоих солдат, когда они просто мирно шли по улице.

— Женщина погибла в битве? — спрашивает Тензин.

— Нет! — кричит девушка. — Она прирезала ее после, как животное!

— Кань Ю с пятью сообщниками, — наседает Кояма, — смертельно ранила Шина Чонга. Кувира потребовала исцелить солдата, но та отказалась. За неповиновение военным властям, нападение и убийство она была казнена на месте.

По залу снова пробегает шепот. Комментатор, что транслирует процесс по радио, что-то быстро говорит в микрофон. Кто-то из первых рядов встает.

— Твоя мать убила моего сына! — громко на весь зал говорит госпожа Чонг.

В зале поднимается шум, на улице кричит толпа. Кувира смотрит перед собой. Она пришла сюда не оправдываться. Она пришла за наказанием.

Первый день слушаний заканчивается скандалом и давкой. Лин и Суинь выводят ее из зала и отправляют подземными коридорами во дворец.

Они идут, освещенные мерцанием зеленых кристаллов.

— Ты правда отрубила ей голову? — спрашивает Лин. Суинь бросает на нее предостерегающий взгляд.

— Я уже ответила на этот вопрос в суде. Вам нужны подробности? — уставшая, злая, растерянная Кувира смотрит на шефа полиции.

Лин молча, без обычного фырканья отворачивается.

Суд длится бесконечные три недели. Кояма вытаскивает из дальних провинций свидетелей защиты. Выступают Линг, Рен, даже госпожа Чонг, которая всхлипывает и пускается в пространные рассказы о том, какой умницей и милой девочкой была Кувира, когда обучалась у Суинь Бейфонг. Кто-то превозносит ее подвиги на благо отечества, кто-то доказывает, каким подлым и деспотичным лидером она была.

Особенно рьяно обвинение вменяет ей «варварскую осаду Заофу». Корры нет, и все восстанавливают по свидетельским показаниям. Впервые Кояма вызывает ее саму.

— Вы привели к Заофу армию. Вы собирались штурмовать город?

— Я хотела избежать штурма. Я долгое время прожила в Заофу и не вмешивалась в его дела из уважения к Суинь. На его защите стояли многие мои бывшие сослуживцы. Штурм был последним, чего я хотела. Но Заофу был последним неприсоединенным городом империи. Я больше не могла игнорировать это.

— И что же произошло дальше? — словно импресарио, Кояма выхаживает перед столом судей.

— Я предложила Суинь присоединиться к Империи добровольно. Она отказалась.

Суинь сидит в первом ряду и смотрит на нее. Кувира кажется, будто их отношения, все то, что было между ними, сейчас будут разбирать беспристрастные судьи. Ведь сколько в той осаде было войны и сколько их личных обид?

— Прошу заметить: объединение империи было доверено Кувире советом за три года до этого, и требования ее были законны.

— Кувире доверили объединение царства, а не его завоевание, — грозно сдвигает брови Тензин.

— Однако ей дали полномочия, я цитирую: «применять силу в рамках разумного для урегулирования конфликтов». Сколько вы потеряли солдат при осаде Заофу? — обращается он к Кувире.

— Ни одного.

— Сколько же было убитых со стороны Заофу?

— Ни одного.

По залу снова проносится шепот.

— Полагаю, обсуждать больше нечего, — усмехается Кояма.

Обвинитель выходит вперед.

— Кувира, правда ли то, что вы взяли в плен Суинь Бейфонг?

— Да, правда.

— Вы держали ее в платиновом коконе, а потом всю ее семью — в клетке из дерева под землей?

— Да.

И снова Кояма.

— Правда ли, что Суинь Бейфонг нарушила условия перемирия и напала на вас ночью со своими сыновьями?

— Да, правда.

Кувира слушает, отвечает, слушает, отвечает, слушает…

— Президент Райко, вы давали Аватару свое разрешение вступать в бой после согласования капитуляции?

— Правда ли, что официально Царица Земли так и не подписала бумаги об отчуждении земель республиканского города?

— Суинь, правда ли, что незадолго до нападения Захира на Ба Синг Се вы отказались предоставить двадцать магов металла в личную охрану Царицы и тем самым косвенно спровоцировали падение монархии и беспорядки, унесшие сотни жизней?

Кувире хочется заткнуть уши. И наконец она понимает: здесь она правды не узнает.

Она велит Кояме предложить совету магов сделку — ее добровольный уход с поста главнокомандующего, передача армии под юрисдикцию короля Ву и отказ от политических постов на год в обмен на снятие всех обвинений.

Они отказываются. И тогда Кувира, презирая этот фарс, называемый судом, начинает играть на публику.

Она принимает всех. Всех фанатиков и поклонников, она поднимает старые связи и велит Лингу через госпожу Чонг привести оставшуюся армию к городу. Тензин и Райко в бешенстве напоминают ей, что она обещала принять любое наказание. Но что ей до этого, если они сами не знают, что с ней делать, за что и как ее наказывать?

Город бурлит и кипит, дворец осаждают толпы. В итоге ее помилование подписывает юный напуганный король. Кувира велит Лингу подчиняться ему, и старый друг, возмущенный и злой, называет ее предательницей и уходит из Ба Синг Се.