Кувира приподнимает бровь, и если обычных солдат это повергает в трепет, то Шин просто улыбается.

— Пошли в город, — предлагает он. — Развеемся.

Кувира скептически хмурится.

— Там небезопасно — это раз. Губернатор подписал согласие только вчера — это два. Нам не стоит слишком явно светиться на улицах, иначе снова поднимется крик о том, что я завоевываю все, что плохо лежит.

— Я смогу тебя защитить — это раз. Плевать на губернатора — это два. Плевать на всех — это три. Мне осточертел этот поезд. Ты или идешь со мной…

— Или? — Кувира с откровенным интересом поднимает брови. Баатар медленно закипает.

— Или я снова приглашу в гости маму, — с явным удовольствием провозглашает худшую из угроз Шин. Кувира сжимает зубы.

— Только попробуй, — в ужасе произносит она.

Мать Шина встретила в их одной из провинций и с таким шиком разместила в «летнем домике», что половина солдат не желали оттуда уезжать до скончания века. Такого разлагающего влияния богатства они еще не испытывали никогда.

— Я ей написал в прошлом письме, что ты слишком много работаешь. И она хочет, чтобы мы заехали в нашу виллу на побережье на неделю-другую… ты же понимаешь, мы не можем отказать ей, пока она финансирует строительство магнитных рельсов через всю страну, — деланно скорбно заявляет Шин.

Кувира злится, но все эти перепалки шутливые. Баатар знает: они с Шином действительно старые друзья, и сколько бы он ни задирался и ни храбрился, Кувира для него самый настоящий лидер. Он для нее на все готов.

— Ладно. Идем в город. Но никакой виллы, — отрезает Кувира. — Я хочу закончить с востоком до конца года.

— Думаю, я смогу ее убедить, что дела не ждут, — улыбается Шин.

Кувира проходит к выходу из вагона. Баатар поднимается следом, но путь преграждает могучая рука Шина.

— Погоди-ка, а тебя я не приглашал.

— Я приглашаю, — говорит Кувира, не обернувшись, и Шин нехотя убирает руку.

Баатар с улыбкой проходит мимо него. Что это — он не знает. Может быть, Кувира просто старается ему угодить, может быть, ей действительно приятно его общество, но она выделяет Баатара среди прочих. Ну, и тот день… Баатар мечтательно прикрывает глаза.

Он влюблен в Кувиру. В ее силу, ее способности и ее родинку на щеке. Но после отбытия из Заофу, несмотря на то, что она буквально изнасиловала его незадолго до этого, она относится к нему по-деловому. А он не решается ухаживать за суровым Великим Объединителем, как ее все чаще называют в провинциях.

Они выходят на перрон и втроем уходят в город. Шин выбирает самое злачное и мерзкое на вид заведение, как будто хочет отомстить Кувире за то, что она взяла с ними третьего лишнего.

На них пялятся враждебно и заинтересовано. Кувира садится спиной к стене, кладет ногу на ногу. Баатар смотрит на нее, и в нем закипает желание. Даже в этой строгой форме она красива.

Шин приносит три кружки, и Кувира снимает перчатки и кладет их на столик.

— Ну и что мы тут забыли? — говорит она после первого тоста за объединение Империи.

— Птаха, ты совсем разучилась расслабляться, — заявляет Шин. От этого еще одного напоминания об их общем прошлом у Баатара сводит зубы. — Вот мама говорит…

Кувира раздраженно хмурится, но намек улавливает и, вздохнув, чуть более расслабленно поднимает кружку.

Они говорят о планах и о новых мехакостюмах. Баатар, стремясь задеть Шина, интересуется, как Кувире новый клинок на рукаве, который он изобрел и воплотил.

Шин вспоминает Заофу, но эта тема быстро иссякает. Ни Кувире, ни Баатару она не приятна, и это еще один плюс, который Баатар записывает себе.

Они выпивают еще по кружке, и Кувира устало интересуется, можно ли теперь возвращаться. Шин, исчерпав аргументы, расплачивается.

Они выходят на улицу, где уже почти стемнело. Баатар смотрит на звезды и не сразу замечает, что Кувира и Шин замерли.

— Что?.. — оборачивается он, а дальше все летит кувырком. Он ничего не понимает, но вдруг падает куда-то и оказывается распластан на земле. Поднимает голову и видит обвернувшуюся вокруг ноги водяную плеть.

— Слева! — кричит Кувира. Вокруг пыль и шум. Батаар, привыкший наблюдать за боями магов со стороны, оказавшись в гуще, просто-напросто теряется.

Он видит, как в него летит огромная сосулька и, собрав все силы, откатывается в сторону и вскакивает на ноги.

— Лежи, дурень! — ревет Шин и легко укладывает его обратно. Земля дрожит, звенит металл, и брызги воды повсюду.

Страшно.

Баатар ползет в сторону, обернувшись, видит, как Кувира уворачивается от целой стайки блестящих ледяных игл.

— Умри, тварь! — кричит злой мужской голос.

Кувира отвечает металлической пластиной, и голос захлебывается в страшном хрипе.

— Надо уходить! — Шин посылает камни, и засунув два пальца в рот, оглушительно свистит. Баатар видит, как на вокзале их поезд зажигается сотней огней.

— Нет! — отрезает Кувира и продолжает сражаться. Баатар отползает в тень дома и смотрит, широко распахнув глаза. Черт! Черт! Ну почему он не маг! Почему не великий воин! Почему он должен валяться в пыли и надеяться на помощь других!

От вокзала, шумно передвигая тяжелые ноги, бегут солдаты в мехакостюмах.

Подкрепление близко, Шин с улыбкой смотрит на них и вдруг вздрагивает.

— Шин! — Кувира закрывает его камнем от ледяных иголок, забывая о себе. Одна из них рассекает ее форму на боку. — А! — вскрикивает она от боли и падает на колено. Баатар тут же оказывается на ногах. Он подбегает и оттаскивает ее за каменный блок, валяющийся на поле битвы.

Через секунду в бой вступают солдаты.

— Как ты? — от адреналина он сам не замечает, что кричит.

Кувира болезненно морщится, но кивает. Она, сжав зубы, встает на ноги, и у Баатара от ее выражения лица мурашки бегут по коже.

— Окружить! Взять живыми! — кричит Кувира, и солдаты тут же выполняют.

Кувира идет к Шину. Над ним склонился один из солдат. Кувира осматривает рану и встречается взглядом с медиком. Легкое пробито насквозь. Шин надрывно дышит, на губах кровавая пена.

Кувира оборачивается и подходит к брошенным на колени нападавшим. Они в голубых одеждах, почти что в форме, одинаковые и, похоже, все из водного племени. И все до одного смотрят на нее с ненавистью.

— Ты не получишь провинцию Хань! Никогда! — шипит одна из женщин.

— Кто из вас владеет магией исцеления? — задает вопрос Кувира. Все молчат, но несколько человек очевидно — для того, кто умеет видеть — воровато смотрят на женщину.

Кувира одним легким движением выдвигает клинок на руке и приставляет к горлу женщины.

— Исцели его. Сейчас же.

— Я не стану исцелять солдат завоевателя! — выплевывает она.

— Умрет он — умрешь ты.

Женщина смотрит на Кувиру и улыбается.

— Да что ты?

— Эй… — хрипит Шин.

Кувира смотрит на женщину, но, видя, что ничего не добьется, сжав зубы, убирает клинок и отходит к раненому.

Она опускается на колени и придерживает его голову.

— Эй, — повторяет Шин. — Поцелуй меня, Птаха…

Баатар вместе с остальными наблюдает, как Кувира нежно целует испачканные в кровавой пене губы Шина.

— Не сдавайся… — хрипит Шин. — Доведи до конца…

— Не сдамся, — твердо произносит Кувира. Через секунду она закрывает Шину глаза. Встает, утирает кровь с губ рукой в перчатке. Все в тревожном ожидании смотрят на ее прямую спину.

Кувира подходит к пленной женщине и, схватив за предплечье, выталкивает на середину улицы.

— Все назад, — командует она, и этого голоса невозможно ослушаться.

Она клинком разрезает веревку на руках и толкает женщину в спину. И та, словно затравленный зверь, озирается по сторонам. Солдаты и все вокруг смотрят на нее с холодным безразличием. Сверху из окон высовываются лица горожан, кто-то толпится за спинами солдат.

— Защищайся, — произносит Кувира, и женщина в ужасе приоткрывает рот.

— Чем же? — разводит она руками.

Кувира оглядывается вокруг и вдруг выкидывает руку. Трос пробивает трубу на боку здания, и вода сильной струей вытекает на песок.