— Твои способности отличаются от способностей остальных. Тебе, возможно, нужны другие доспехи. Баатар видит это и предлагает тебе помощь, а ты отталкиваешь ее только потому, что он испытывает к тебе симпатию?

— Я не хочу быть ему обязанной. Мужчины всегда что-то требуют взамен, тебе ли не знать, Су, — Кувира откидывает косу за спину, и они встречаются злыми упрямыми взглядами.

Суинь решает зайти с другой стороны.

— Кувира, — она мягко гладит ее по щеке. — Ты не можешь все делать одна. Тебе нужна помощь, как бы ты ни храбрилась. Всем нужна. Баатар хороший мальчик, не будь к нему жестока только потому, что… — Суинь умолкает. — Он не заслужил твой гнев. Я заслужила, он нет.

Кувира мягко трется щекой о ее ладонь, и весь ее воинственный пыл уходит. Она грустно смотрит в пол.

— Ладно, — почти неслышно бормочет она. — Я буду с ним милой.

— Как со мной? — улыбается Суинь.

— Не настолько, — смеется Кувира и целует ее в губы.

Кувира получает звание капитана, и однажды хромающий Кацуси, застав Суинь одну дома, предлагает, а, вернее, велит сделать Кувиру начальником стражи.

— Начальником стражи?

— Я стар, Су. И мои былые подвиги уже не впечатляют молодежь.

— Они впечатляют меня, — отвечает Суинь, и старик довольно улыбается.

— Мне пора на отдых. А девчонка сильнее многих. Может быть, сильнее всех. Быть может, даже сильнее тебя, — задумчиво смотрит он на Суинь. — И она сможет. А это, наверное, самое главное.

Суинь задумчиво смотрит на свой сад. Она понимает, о чем старина Цу говорит. Кувира сможет быть главной, быть лидером, вести за собой людей. Она кумир для всей молодежи Заофу, дети в академии металла мечтают быть, как она, а девочек-магов, впечатленных ее успехами и решивших обучаться за последние три года, прибавилось в разы.

И все же… Что-то тревожит Суинь. Кувира сильна, но заносчива. Она лидер, но не слишком ли жесткий? А еще, вменив ей стражу, как часто она сможет ее видеть? Именно последний аргумент заставляет Суинь скрепя сердце согласиться. Не может же она держать ее при себе вечно.

Они видятся так редко, что Суинь сходит с ума. И когда ночью ее трясут за плечо, Суинь спросонья говорит:

— Кувира?

Но перед ней полные ужаса глаза Опал.

— Что такое, милая?

— Мама! — шепчет Опал, дрожа как в лихорадке. — Мама!

У Суинь холодеют ладони. Она вскакивает на ноги, смотрит на Баатара, но Опал отрицательно мотает головой. Они выходят в сад вдвоем, и дочь вдруг показывает ей невероятное — магию воздуха.

========== Часть три: Великий Объединитель ==========

— Ты пойдешь обедать? — отец заглядывает в дверь кабинета.

— Нет, я еще поработаю, — хмурится Баатар. — Есть дела.

— Сынок, нужно же и отдыхать, — ласково журит отец, но Баатар только раздражается от этой назойливой заботы.

— Я же сказал: нет.

Дверь закрывается, и Баатар снова утыкается в чертежи. Они с Варриком работают над новыми мехакостюмами, и множество сложностей возникает с электрическим током, который должен вызывать удар, сравнимый по силе с ударом молнии. Баатар работает не покладая рук, хотя и не может сказать, что вкладывает всю душу. Это просто работа. Нужная, важная, общая.

Он отталкивает чертежи и трет усталые глаза, сдвинув очки. Работа…

Откинувшись на стуле, Баатар привычно тянется рукой к нижнему ящику. Тонкая папка с несколькими листками рисунков и длинными столбиками расчетов веса металлов.

Он делал эти зарисовки на поединках матери и Кувиры, снова и снова высматривая в стиле боя маминой протеже особенности и недоработки. Тросы слишком медлительны для нее. Часто она с такой скоростью выбрасывает трос, что катушку просто клинит, но когда он попытался поговорить с ней об этом… О попытках поговорить с Кувирой Баатар старается не вспоминать. Когда они ездили в путешествие по стране, Кувира была вежлива и приветлива, да что там, временами ему казалось, что она даже флиртует с ним, но после приезда она резко поменялась, и чем дальше, тем злее и холоднее становилась с ним, словно он невероятно досаждал ей чем-то.

Сколько лет он, старший сын Суинь Бейфонг, терпит надменность магов металла, и надо же, чтобы ему так засела в голову самая талантливая и самая надменная девчонка, которую он только видел?

Кувира.

Баатар смотрит на рисунки и вспоминает те бои. Как она азартно и смело сражается, как тепло смотрит на Суинь, как смеется и улыбается ей. А ему только кивает при встрече и холодно отталкивает все попытки поработать вместе. Баатару не привыкать к заносчивости магов, но чтобы отвергали его талант изобретателя? Это уж совсем оскорбительно.

На третьем листе рисунок явно не имеющий никакого отношения в работе. Просто ее лицо. Темная вьющаяся челка, родинка и надменные улыбчивые губы.

Однажды Варрик застал его с этой папкой. Баатар чуть на месте не умер, но Варрик со свойственной ему развязностью приобнял его и сказал:

— А! Она твоя муза, приятель? Мне это так знакомо.

Да, пожалуй, можно и так сказать. Его муза. Когда Баатар смотрит на Кувиру, в его голове сами по себе рождаются идеи. Ей нужны другие доспехи, более легкие, более гибкие. Как она сама. И трос. Совсем другой. И, скорее всего, достаточно будет одного. Кувира так быстра, и ее способность контролировать металл на расстоянии… Баатар мог бы работать для нее одной, ведь она одна-единственная в своем роде. Только ей это не нужно.

Он зло захлопывает папку и кидает в ящик стола. Придвигает к себе чертежи и снова углубляется в работу. В доме тихо, как и во всем городе. Тревожное ожидание. Суинь, Кувира и несколько лучших стражей Заофу улетели с Лин Бейфонг и друзьями Аватара спасать магов воздуха. А они остались. Как всегда. Нужные и важные, но всегда за кулисами действа. Кто знает изобретателя металлического троса? Никто. Зато все знают имя Тоф Бейфонг. Маги. Всегда и во всем маги. А они — сценаристы, что стоят за великими победами. Всегда в тени. В вечной тени магов… и родителей.

Дверь распахивается, и Баатар вскидывает голову. Кувира без шлема, в грязных помятых доспехах быстро пересекает комнату и останавливается перед его столом. За те десять лет, что она жила в их доме, она ни разу не заходила сюда. Баатар, онемев, таращится на нее.

Кувира осматривает его холодным оценивающим взглядом и вдруг подвигает кресло и садится напротив.

— Привет, — говорит она, чинно сложив руки на коленях.

— Привет, — моргает Баатар.

— Ты хотел сделать мне доспехи, — она говорит это так, словно он предложил ей это вчера, а не… кажется, год назад?

— Э…

— Тебе все еще это интересно?

Баатар воровато косится на ящик, в котором лежит его заветная папка.

— Возможно, — осторожно отвечает он. Он столько раз обжигался с Кувирой, что в нем просыпается подозрительность.

— Если ты все еще хочешь — я твоя, — говорит Кувира. От двусмысленности фразы Баатар сглатывает.

— Что случилось? — наконец выдавливает он. Кувира досадливо хмурится и смотрит в пол.

— Я проиграла, — она вскидывает на него взгляд. Упрямый и… обиженный. Да, Кувира не привыкла проигрывать. — Магу взрывов. Тросы… слишком медлительны. Я не смогла… ничего не смогла.

И Баатар впервые видит Кувиру неуверенной и разочарованной в себе. Раньше, когда она выигрывала у Суинь, она была так заносчива, и вот, нарвавшись на соперника покруче, снова чувствует себя недостаточно сильной. Баатар улыбается. Ему все равно, кому проиграла Кувира, все равно, что там случилось в этой битве. Он готов расцеловать мага взрывов, который сбил спесь с его упрямой музы. Он тянется к ящику и достает свою папку. Кидает ее на стол перед Кувирой.

***

— Больше не проиграешь.

После возвращения с церемонии посвящения Джиноры Суинь разбирает горы скопившейся корреспонденции. Сражаться захватывающе, но бумажные дела никуда от этого не пропадают.

На обед она решает отправиться домой и по пути замечает не в первый раз слишком холодные приветствия стражников.